Эса, не замечая мое настроение, начала ощупывать меня, спрашивая о самочувствии. Курсы Метика по оказанию первой медицинской помощи не прошли даром. Вскрикнув от прикосновения к затылку, мне мигом промыли рану. Я смог отодрать запекшуюся кровь на глазах. Через несколько минут я почувствовал себя лучше. Еще бы принять душ и вообще было бы замечательно. А если мне еще и спинку натрет какая-нибудь красавица-валькирия, то я буду на седьмом небе от счастья.
Так, срочно нужно в тенек. Голову точно надо будет полечить. Игнорируя вопросительные взгляды Эсы, я перелез в ближайший тенек. Вокруг началась суета. Ладью торговца откровенно грабили. Пусть, это компенсация моим воинам за потрепленные нервы.
Легионеры смогли организовать небольшой столик с лавками, оборудовали небольшой тканевый навес. Царь я, в конце концов, или рядом проходил. Пока проводились организационные мероприятия по экспроприации купеческого барахла и созданию царских комфортных условий, Эстрид рассказала об итогах допроса.
Купца подкупил и шантажировал Рогволд. Эксвоевода держал в плену малолетнего сына торгаша. Поэтому эксвоевода легко манипулировал купцом. То, что торгаш был осведомителем Эстрид было совпадением. Но Эса предполагает, что это слишком подозрительно. Возможно, Рогволда натравили на этого купца. Уши понтифика начинают вырисовываться и в агентурной сети Эстрид. Занятно. И Тревожно.
По замыслу Рогволда, как поведал торговец, в плен должны были захватить Эсу. Но когда увидели меня, то все переиграли. Думаю, что это импровизация самого Рогволда. Сомневаюсь, что Триумвират мог рассчитывать на мое присутствие при встрече Эсы с информатором. Самое интересное то, что сам купец не мог ничего дельного сказать по основному заданию девушки — добыче нужных сведений. Он смог лишь подтвердить многочисленные бунты в Таврике, по-нашему — в Крыму.
— А где Рогволд? — поинтересовался я.
— Утоп скорее всего, — протянула девушка, — он в горячке боя свалился за борт. Но тело не нашли. Я отправила пару дозорных обследовать берег. Пока безрезультатно.
— Эта сволочь не могла просто утонуть. Он сколький и невероятно живучий, — высказал я свое мнение.
— Собаке — собачья смерть, — философски отметила Эса.
— Пока не найдем тело, нужно считать, что он жив, — решил я.
— Как скажешь, — пожала плечами валькирия, — у меня к нему есть пара вопросов. Не люблю, когда я не получаю желаемое, — хищно улыбнулась Эса.
Ближе к вечеру, с ограблением купца было покончено. Товар погрузили на лошадей моих легионеров. Ладью утопили в проходе бухты, дабы усложнить местным «дельцам» криминальный промысел. Не до них сейчас. Пусть наместник разбирается. Связанного купца отправили в Тамарху. Там Эса хочет побольше информации выведать, чтобы подтвердить, либо опровергнуть случайность выбора информатора в качестве ловушки для Эстрид.
Можно было сначала на ладье вернуться в деревню, там сгрузится, а потом пригнать ее сюда и затопить, но легионеры не моряки. Проще было здесь утопить ладью. Хотя денег она стоила прилично. Но, что сделано, то сделано. Рогволда так и не нашли. Сбежал, видать, гаденыш.
Обратный путь в Тьмутаракань пошел без знаменательных событий. В местные селения я решил не заходить. Хватило приключений.
В Тамархе, я в первую очередь пошел купаться. Хотелось смыть с себя грязь и все неприятности от встречи с бывшим смоленским воеводой. С запозданием я вспомнил, что платок Милены остался в трюме ладьи. Я про него банально забыл. С другой стороны, после действий Рогволда, он утратил свой потребительский вид. Но ведь это память — завопило подсознании. Да пошло ты по известному адресу, подсознание. Какая память? Будто об умершем говоришь. Я встречусь с матерью своего будущего ребенка. И мы создадим еще кучу памятных вещей вместе. Захотелось придушить и Рогволда, и Филипа, и понтифика.
Разлегшись в деревянной бадье с остывающей водой, я думал, что когда-нибудь я буду жить в большом дворце с полноценным санузлом. И мне не будут мешать жить всякие Триумвираты и понтифики в частности.
— Ларс, у меня новости, — в комнату вломилась Эса и замерла.
За ее плечом ехидно ухмылялся Ага. А вот нечего без дозволения вбегать к царю — читалось на его лице. Видно брат решил так проучить сестру.
— И что же это за новости? — ничуть не смутившись спросил я.
— Это потерпит, — девушка отвернулась и направилась к двери.
Скорее всего она хочет накостылять братцу-шутнику. По крайней мере, голос у нее был многообещающе строгим.
— Да говори уж, — кинул я ей в спину.
— Завтра князь Радомысл будет здесь, — донеслось из-за закрытой двери.
Дальше послышалось шипение и звуки смачных тумаков. Разборки родственников-балбесов во всей красе.
Итак, дядя будет здесь. Отлично. Восток царства в надежных руках. Впереди — Крым.
Глава 10
Середина лета 827 г., город-крепость Корсунь.
Осада Корсуни длится уже девятый день. Поначалу все шло как по маслу. Крымский полуостров, находящийся в раздрае и анархии. Он упал в мою царскую лапу, словно перезрелый плод. Десант с драккаров, применение требушетов и арбалетов в этом времени деморализовало противника и дает огромное преимущество моим войскам. А города и веси захватывались будто в компьютерной игрушке.
Но тут нашла коса на камень. Корсунь, или Херсонес по-византийски, стал неприступной твердыней для моей армии. Каменные сооружения были словно из металла. Требушеты не причиняли ощутимого вреда. Лука, мой канонир, только разводил руками. Он искренне думал, что требушеты — уберпушка. Мои словечки из будущего, к моему стыду, приживаются в этом времени быстрее, чем я их произношу.
Попытка захвата ворот силами эсовых разведчиков также не увенчалась успехом. Службу свою защитники несли исправно. Не знаю кто руководит обороной, но этот человек гений обороны — этого не отнять.
Огромной проблемой являлась местность. Скалистая и неприступная горная возвышенность, где располагалась Корсунь, не позволяла использовать артиллерию на всю свою мощь. С трех сторон город защищали неприступные прибрежные скалы. А глубокий ров и высокие крепкие стены внушали осажденным оптимизм. А мы с каждым днем все больше ввергались в уныние. Я стоял возле шатра и криво поглядывал на попытки Луки пробить брешь в защите города-крепости.
Рядом, развалившись в кресле, сидел дядюшка. Новости, которые он принес, вызывали у меня зубовный скрежет.
В Киеве вспыхнуло восстание. Эса и Ходот отправлены туда для подавления мятежников. Моя армия разделилась надвое. Большая часть осталась для захвата полуострова, а остальные спешно пошли восстанавливать вассалитет Киева. Эса грозится стереть с лица земли этот город, но Ходот образумит надеюсь ее. По крайней мере я проинструктировал тестя.
В Хольмгарде тоже не спокойно, но там Судимир железной рукой восстановил порядок. Попытка мятежа не увенчалась успехам. Эсовы послушницы, вовремя приняли меры и смогли сообщить о заговорщиках наместнику — Судимиру.
Все это сообщил Радомысл. Путь «из варяг в греки», на котором находился Итиль, позволял быстрее получать информацию, хотя был территориально был ближе и к Киеву, и к Хольмгарду, чем дядя.
Понятно, что все это происки Триумвирата. Слишком уж подозрительным выглядит одновременное восстание в двух, важных для меня, городах царства.
Боковым зрением я заметил Метика, который спешно двигался в мою сторону. Я угрюмо окинул взглядом осаду и повернулся к ближнику. Лицо Эда было таким же кислым.
— Надо что-то делать, Ларс, — заявил мне он.
— Ты капитан-очевидность, — огрызнулся я светлой идее друга.
— Смеси с горючими, которыми мы захватывали каганат закончились, но мы же можем отправить торговцев в Царьград и купить их еще? — проигнорировал он мою колкость.
— Мы потерям месяц под этими стенами, пока дождемся горючего.
— В любом случае, сейчас мы топчемся на месте.
— Да знаю я…
— Жаль Эсы нет, она бы смогла проникнуть внутрь, — с сожалением произнес Метик.
— Не думаю, что она бы справилась, — заметил Радомысл, — корсуньцы умело ведут оборону.
Я был согласен с дядей. Впервые я столкнулся с такой грамотной обороной. Часовые стояли бдительные. По ночам вся крепость озарялась многочисленными факелами. В первые дни, когда мы пытались провести ночной штурм, из-за стен крепости выкинули несколько бочек с маслом, которые не принесли никакого вреда и просто разбились о скалы в метрах пятнадцати от стены. Лучники на стенах горящими стрелами подожгли растекшееся масло и штурм захлебнулся. Ни о какой внезапности говорить не приходилось. Легионеры и арбалетчики были словно на ладони. Повторная попытка на следующую ночь также провалилась.
— Корсунь неуязвима, как древний дуб, укореняющийся в глубокой почве, — философски добавил Радомысл.
— У меня складывается ощущение, что твой дядя не сильно горит желанием захватить этот город, — прошептал Эд, косясь на старика.
— У меня нет руки, а не ушей, — хмыкнул Радомысл, махая протезом.
Пассивность дяди легко объяснима. Это время подразумевает длительные осады и размеренный образ жизни. Это я вношу дисгармонию и стараюсь везде успеть и быстрее все сделать. А осада в месяц-два — это норма времени, в котором мы оказались.
— Все вы спешите куда-то, — подтверждая мои мысли, заявил Радомысл, — да забываете, что иногда мы бессильны. И только время может помочь. Мы возьмем крепость измором, — пожал плечами дядя.
В его словах была логика. Но каждый лишний день здесь — это лишний день Милены в плену у Триумвирата.
— Предлагаю решить вопрос кардинально, — осторожно заявил Эд, уставившись в меня, — нужно вызвать эпидемию в городе и тогда, вместо месяца, нам понадобится дня три-четыре.
— Проникнуть в город нашим лазутчикам не под силу, — устало заметил я, — да и согласен я с дядей, Эса вряд ли справилась бы с этим, будь она здесь.
— А мы не будем проникать в город, — воскликнул Эд, привлекая заинтересованный взгляд Радомысла, — мы используем их же трюк. Закинем за стену бочки с гниющими тушами животных, чтобы вызвать эпидемию.