ка из-за вышедшего из под контроля эксперимента и его последствий. Именно поэтому сегодня, в виде исключения, была приглашена Эмма Толсен — глава службы безопасности клана.
— На данный момент объект отбывает наказание в трудовом лагере на Кипре, — закончила доклад Эмма Толсен.
Эмма Толсен не была лекарем, более того, её источник был всего лишь четвёрка. Казалось бы, паршивая овца в стаде, но концентрация десятка и её несгибаемая сила воли сделали Эмму главой службы безопасности клана в двадцать восемь лет. Добавьте к этому фанатичную преданность, плюс полное отсутствие принципов, и вы получите настоящего книжного злодея в юбке. Кроме неё, в зале находилось пять глав и пять старейшин родов Малого круга. Закончив свой доклад, Эмма прошла к своему креслу. Все уставились на Юргена Шульца. Ему было девяносто лет, и он был самым пожилым старейшиной клана ШМИТТ. Тот немного пожевал губами и выдал:
— Тут уместнее всего сказать: «А я вам говорил».
Многие закатили глаза. Юрген был отличным исследователем, но как многие учёные, он был черезвычайно зануден.
— Но я этого не скажу, — продолжил он после небольшой паузы, — вы, молодёжь, должны совершать ошибки и на них же учиться. А теперь разберём ваши ошибки. Итак, какая ваша первая ошибка? Кто скажет?
Все надолго замолчали. Эмма знала все ошибки, которые были сделаны лидерами клана, но не лезла вперёд, справедливо полагая, что когда надо будет, её спросят.
— Ну, если исходить из конечных результатов, то можно с уверенностью утверждать, что объект обуздал свой источник. Хоть это и немыслимо, что он остался в живых, — сказал Луиджи Индзаги, глава рода Индзаги.
— Такие случаи бывали, но только у слабых одарённых, — кивнул Юрген, — а вы подумали, что источник Истинного убьёт его сам, но вы даже не удостоверились в этом.
Будучи исследователем, он любил вот такие вот спонтанные «Brain storm».
— Вместо того, чтобы сначала инициировать объект, а уже потом стирать ему сознание, вы первым делом решили покопаться в его мозгах, — продолжил нудеть Юрген, — и как результат спонтанная инициация источника вызванная стрессом организма. Всё же нужно было изучить этот феномен, но вы решили начать интригу против Императора. А я говорил вам не спешите, дайте время.
— Юрген, мы могли потерять его просто так, ты же сам давал ему 48 часов, — возмутился Антонио Индзаги, старейшина рода Индзаги, — а так с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Клан Индзаги, в отличие от Шульцев, заправлял внешней политикой клана и эту неудачу принимал близко к сердцу.
— Давал, и сейчас даю, но принимают решения пятеро, а не один. Тут есть и моя вина, каюсь я должен был настоять провести полное обследование объекта. Теперь же мы можем с уверенностью говорить, что парень пробудил свой источник, но впал в кому из-за того, что каналы не наложились. Кстати, это хорошее направление для будущего исследования. Теперь скажите, какая наша вторая ошибка?
Никто не решился ответить.
— Эмма, а ты что думаешь? — недождавшись ответа, спросил Юрген главу службы безопасности.
— Мы сделали неправильные выводы, когда посчитали, что Император заберёт парня к себе. Вместо этого Император спрятал его в классе для неодарённых и сам начал плести интриги.
— Умничка, — покивал головой Юрген, — Император быстро выяснил, что ему подсунули Истинного и решил разыграть свой гамбит. И дальше последовала наша следующая ошибка.
Он специально использовал слово «наша», чтобы главы и старейшины не начали перекладывать вину друг на друга, а стали трезво анализировать ситуацию.
— Нападение на капитанов турнира? — спросила Патрисия Марсель, глава рода Марсель.
— Нет, мы не проверили род Морозовых. Почему вдруг они? А это важно. Почему Карл решил отсечь имперские рода? Вместо этого вы решили устранить объект.
Все опустили головы. Решение принимали главы, не посоветовавшись со старейшинами. Неудача с Патриком сильно ударила по их престижу, и чтобы хоть как-то реабилитироваться, они решили зачистить объект.
— Идём дальше, — Юрген был неумолим. — Вы все видели поддержку клана Миллеров, но вы даже это проигнорировали. Никакой звоночек у вас не зазвенел.
— После нападения, мы решили затаиться, — вмешался Олле Толсен, глава рода Толсенов.
— Затаиться? А вот скажи мне, Олле, не думал ли ты, что объект может вспомнить всё то, что с ним происходило?
— Исключено, — заявила Катарина Тилль, глава рода Тилль. — Мы обработали объект «стирателем личности».
Стиратель личности — это артефакт, который достался людям от Ушедших. Он стирает матрицу человека, полностью стирает личность.
— Оу, серьёзно, — с сарказмом заметил Юрген. — Тогда объясните мне, молодая леди, как стёртая полностью личность может писать музыку? Или убегать от нападения? Насколько мне известно, стёртая личность напоминает «овоща» в первые несколько лет. Уже потом на неё накладывается новая матрица и формируется новая личность.
Замолчали все. Действительно, стирание личности превращает человека в «овощь». Он знает языки, базовые вещи, но музыку он точно создавать не может. Получается, кто-то подселился в объект?
— Получается, что в наш объект вселился кто-то другой? — озвучил мысли сидящих в комнате Эндрю Шульц, глава рода Шульц.
— Браво, — усмехнулся Юрген. — Наш эксперимент удался, только вместо меня в парня вселился кто-то другой.
Изначально планировалось перенести сознание Юргена в тело Истинного. Юргену оставалось совсем немного, неизлечимая болезнь разъедала его тело, и даже лучший клан лекарей был бессилен помочь ему. Единственное, что они могли, — поддерживать Юргену жизнь. Но сколько это продлится — никто не мог точно спрогнозировать. Именно поэтому он и согласился участвовать в эксперименте по переносу сознания, но череда ошибок привела к тому, что сейчас вместо него в теле Истинного находится кто-то другой.
— Есть ещё одна вещь, которая меня тревожит. С чего это вдруг объект сошёлся с Липницкой?
Ни у кого не было даже предположения. Но все задумались.
— У нас появилась уникальная возможность изучить подселение разума, поэтому предлагаю до поры до времени повременить с его устранением. Предлагаю продолжать изучать объект на расстоянии, и как только наши аналитики смогут смоделировать математическую матрицу, мы подставим Карла британцам. А пока не трогайте парня.
Все согласно закивали головами. Если не получилось сразу, то не надо повторять своих ошибок снова и снова.
Глава 1
****
— Нападение на полицейского? Это же просто великолепно, молодой человек! — начальник трудового лагеря смотрел моё досье. — Покалечил аристократа? Браво, браво. Вы просто подарок судьбы! Возможно, ваше появление сдвинет с места мой научный труд.
Жизнь в очередной раз повернулась ко мне своей филейной частью, отправив меня в исправительно-трудовой лагерь для несовершеннолетних одарённых. Вот сижу в кабинете у начальника этого самого лагеря, Виктора Гарсия, и выслушиваю комплименты в свой адрес. Хотя правильней будет сказать доктора Виктора Гарсия. Как доктор по психологии стал директором трудового лагеря, ума не приложу. Но это не мой мир, и не мне судить, что здесь хорошо, а что плохо. Возможно, именно психологи могут перевоспитывать людей с низкой социальной ответственностью. Правда, себя я не отношу к этой группе людей, но это тоже никому неинтересно. Есть решение суда, и это решение нужно уважать. А все эти "меня подставили, я не виноват" и так далее — просто детский лепет. Сидел бы я на попе ровно и не совал бы свой любознательный нос куда не надо, то и не попал бы сюда. Так что закрой свой рот на ключ, Патрик, и прими наказание как мужчина. Доктор тем временем продолжал осыпать меня комплиментами:
— Молодой человек, вы даже не представляете, какая это удача! — восторгался он. — Вы идеальный экземпляр для «Омега».
— Простите, господин Гарсия, а что такое «Омега»? — спросил я.
— Тебе объяснят, — отмахнулся он. — Но я беру тебя под личный контроль.
«Вот только этого мне сейчас не хватало», — подумал я, но вслух спросил:
— Господин Гарсия, а я смогу позвонить?
— О да, у нас существует система поощрений!
«Поощрений? Что-то мне резко разонравилось это место и «Омега» отнюдь не первая буква алфавита.»
— Скажи, Патрик, а ты знаешь, почему ты оказался здесь? — спросил он.
— По решению суда, — пожал я плечами.
— Отнюдь, ты здесь, впрочем, как и многие другие, потому что ты не контролируешь свой источник. Ведь согласись, обычному человеку и в голову не придёт бросаться на полицейских или избивать аристократов.
«Ну а вот мне пришло,» — подумал я, — «хотя будь я воспитан в этом мире, возможно, тогда доктор был бы прав.» Вслух же я ничего не сказал, пусть доктор дальше разглагольствует, вдруг скажет что-то важное.
— Так вот, Патрик, у тебя произошла спонтанная инициация источника, то что он не взорвался — уже чудо. Однако именно активный источник внушил тебе ложное чувство вседозволенности. Сейчас ты представляешь опасность для общества. Именно поэтому ты и находишься здесь. И наша с тобой задача сделать тебя пригодным для общества. Здесь ты заново переродишься.
— Поэтому, — продолжил он, вставая, — с этого момента ты больше никакой не Патрик, ты «Омега».
Закончив говорить, доктор открыл сейф в стене и достал оттуда что-то, отдалённо напоминающее печать, только более массивное. Я же сосредоточился на том, какие цифры нажимал Виктор Гарсия, чтобы открыть свой сейф. Я вообще решил поменьше болтать, а побольше узнать об этом странном месте.
— Протяни мне свои ладони, — попросил он меня.
Мой источник молчал, а я уже привык, что в минуты опасности он подаёт мне сигналы, поэтому я спокойно протянул свои ладони доктору. Виктор Гарсия приложил странную печать сначала к левой ладони. Артефакт вспыхнул фиолетовым светом, а на моей ладони отпечаталась Ω — буква греческого алфавита.
— Теперь правую.