— Оу, даже так? — удивился Виктор. — Хорошо, я скажу секретарю, чтобы он подобрал для тебя что-то несложное.
— Так я уже нашла, — ответила Катарина.
— И что же ты нашла? — поинтересовался Император.
— Конюшни, которые отец отжал у Морозовых, — ответила Катарина.
— Что значит "отжал"? — возмутился Виктор. — Кроме того, это мужской клуб, Кэт!.
— Патрик сказал, что решит этот вопрос. Он же теперь председатель клуба, — ответила Катарина, — а ещё он обещал меня выдвинуть в совет клуба.
Император и его сын переглянулись и воскликнули в один голос:
— Чёрт!
****
Я сидел в кресле председателя совета Венского клуба и размышлял о том, как моя жизнь вновь перевернулась с ног на голову. И мне это совершенно не нравилось. Не нравилось это мне по одной простой причине: я был марионеткой в чьих-то руках. Захотели — посадили, захотели — дали миллиард евро. Так не должно продолжаться больше, надо перестать плыть по течению и брать инициативу в свои руки. А то сначала меня ставят в ситуацию, а я потом придумывай, как мне выкрутиться. Хорошо, что хоть с кланом я сообразил вовремя, а то сейчас бы плотно сидел под каблуком Анны Морозовой. Так что свою независимость я хоть и приобрёл, но теперь важно удержать её в своих руках. И вот сегодня мой первый экзамен.
В клуб я пришёл за час до заседания. Нет, я не мандражировал, просто было очень много мелких деталей в моём плане и нужно было подготовиться и прокрутить все возможные варианты развития событий. Итак, что мы имеем? А имеем мы следующее:
Имперские рода Вит, Гамбино, Бержерон, Пирс, Сантьяго входили в состав совета Венского Конного клуба, все они не просто имперские рода, а рода особо приближённые к трону. Одни из самых старых родов Империи. Так вот, я своей наглостью умудрился выкинуть род Вит из клуба и занять его место. И ожидать, что оставшиеся аристократы воспылают ко мне любовью, просто наивно. Следовательно, они постараются с первой же нашей встречи создать конфликтную ситуацию. Это хорошо, это мне и нужно, только руководить этим процессом буду я сам. Из всей этой братии, что должна будет прийти через несколько минут, главным является Алехандро Сантьяго, его то и надо больше всего опасаться, остальные сделают всё как он скажет. Я почти уверен, что эта бравая четвёрка явится сюда, чтобы сместить меня с должности председателя, а затем и вовсе выкинуть из совета. И в принципе им бы удалось сделать это без каких-либо проблем, но есть одно НО. Как я уже раньше замечал, этот мир немного архаичен с точки зрения законодательства. Технически он развит не хуже, а где-то даже и лучше моего родного мира, но вот в плане законов у них полный швах. На это есть ряд очевидных причин, одна из которых — это отсутствие хоть какой-либо сменяемости власти. Император и имперские рода правят Европой веками, так зачем им менять законы? Работает — ну и ладно. Но вернёмся к нашим баранам, опция смены председателя конечно же имеется в уставе, достаточно лишь поставить вопрос на голосование, но вот тут и происходит самое интересное. Всё, что выносится на голосование, утверждается председателем совета. Упс, какая досада. То есть попросить они могут, но вот только я могу вообще не рассматривать этот вопрос. Патовая ситуация, но у меня есть припрятанный козырь в рукаве в лице журналистов. Так что садитесь поудобнее, будет интересно.
****
Аристократы опаздывали, — я посмотрел на часы, — уже двадцать минут опоздания. Высшая форма неуважения, значит, будет битва. Ну и отлично, к битве я как раз и готов. « « «Надо бы помедитировать, успокоить свой организм,» — решил я, закрывая глаза и начиная дыхательную медитацию. Аристократы появились с опозданием в сорок пять минут, к этому времени я успел закончить полный цикл медитации.
— Господа, — с улыбкой приветствовал я входивших аристократов, — прошу садиться.
Я источал само гостеприимство.
— Парень, тебе не кажется, что шутка немного затянулась? — с порога в лоб спросил меня Пауло Гамбино. — Давай, по-быстрому переизберём нового председателя, а потом решим на каких условиях ты вернёшь клуб Самуэлю.
«Понятно, тупая провокация, думают, что подросток сейчас взбрыкнёт и наделает глупостей. Это хорошо, что они меня держат за подростка.» — подумал я.
— Мистер Гамбино, жаль вы не сообщили о своём желании заранее, но сегодня у нас рассмотрение совершенно другого вопроса, — деланно покачал я головой.
— Какой ещё к чёрту вопрос? Я ставлю на голосование переизбрание председателя в связи с его профессиональной некомпетентностью. — напирал на меня Пауло Гамбино.
— Ох, мистер Гамбино, глубоко сожалею, — я сокрушённо покачал головой, — но вы лишь можете подать заявку на рассмотрение. Это написано в регламенте, пункт 3.6. Однако, вы не сделали это в заранее отведённые сроки, поэтому сегодня мы не будем рассматривать вашу заявку. Заодно хотел бы обратить ваше внимание на пункт 3.9, который гласит, что любая заявка может быть отправлена председателем на доработку.
В комнате воцарилась тишина. Все сверлили меня взглядами, а вены на лбу Пауло Гамбино вздулись так, что я думал его хватит кондратий.
— Прошу садиться, — видя, что никто больше не возражает, я сделал широкий жест рукой.
1:0 в мою пользу, но ещё ничего не решено.
Аристократы нехотя расселись по своим местам и взяли листок, лежавший перед ними. Ну что ж, погнали.
— Господа, позвольте мне сказать несколько слов, — бодро начал я, — во-первых, хочу сказать, что я рад открыть новый сезон, уверен, что этот год будет незабываем! Во-вторых, вы ведь слушали вчерашнюю речь наследника, его величества Виктора? Если не слышали, то я сейчас перескажу основные тезисы. Наследник сказал, что Империю ждут грандиозные реформы, и мы решили, что имперский клуб станет флагманом этих реформ.
Я сделал паузу и оглядел присутствующих. Мне важно, чтобы до них наконец-то дошло, что я здесь надолго и им будет лучше найти со мной общий язык. Увы, но не у всех пришло такое понимание, лишь Алехандро Сантьяго наморщил лоб и пытался сложить 2+2.
— Поэтому, прошу рассмотреть сегодняшнюю заявку, — продолжил я, одновременно посылая смс Веронике.
Аристократы взяли листки и принялись читать.
— Женщина - член клуба? — изумился Андрэ Бержерон.
— Не только, мистер Бержерон, не только, — заметил я, — как минимум одна женщина будет заседать в совете клуба.
— Не бывать этому, — прорычал Пауло Гамбини.
Но ответить мне не дали, пришёл вызов с интеркома.
— Господин Шарп, — испуганно сообщила секретарша, — к вам пришли журналисты.
— Пропусти их, Мариника, спасибо, — ответил я.
Вероника несплоховала, пришла как раз вовремя.
— Что за журналисты? — чуя подвох, спросил Алехандро Сантьяго.
— Ну как же, мистер Сантьяго, мы же должны увековечить этот исторический момент, когда женщина наконец-то получает право быть наравне с нами, с мужчинами.
Открылась дверь, и целая съёмочная бригада новостей ввалилась в кабинет. Вероника сразу же начала раздавать команды: где должен стоять свет, где режиссёр с камерой, попросила опустить жалюзи, чтобы дневной свет не мешал съёмке. Молодец она у меня, сразу видно мою школу, уже давно перестала тушеваться при виде аристократов. Развив бурную деятельность, Вероника вела себя совершенно бесцеремонно. Аристократы натурально впали в ступор, наверное, это был первый раз в их жизни, когда кто-то посмел в их присутствии вести себя так. Последней каплей, переполнившей чашу их терпения, стало приход укладчиков волос и косметологов. Все эти детали я достаточно чётко изложил перед самой встречей. Вероника лишь покрутила пальцем у виска и сказала, что я полный отморозок, и ей нравится работать со мной. Первым пришёл в себя Сантьяго, он подобрал упавшую челюсть и рявкнул:
— А ну живо убирайтесь отсюда!
Вероника вопросительно посмотрела на меня. Я еле заметно кивнул головой: всё, клиент готов. Громко шумя аппаратурой, журналисты потянулись к выходу.
— Хорошо, что ты хочешь? — спросил меня Алехандро, когда за последним журналистом закрылась входная дверь.
— Так я же сказал, наследник хочет реформы, и мы эти реформы ему организуем.
— Ты же понимаешь, что даже если мы проголосуем за присутствие женщин в клубе, ни один род не пойдёт на это.
— А кто сказал, что реформы надо исполнять? — удивился я.
— Да уж, — усмехнулся Алехандро. — Хорошо, а что будем делать с твоим председательством?
— Господа, — я внимательно оглядел всех присутствующих, — в сложившейся ситуации виноват лишь один человек — Самуэль Вит. Если вы хотите разъяснений, обратитесь к Альберту Клоппу.
Упоминание главы службы безопасности вызвало оскомину у присутствующих аристократов. Лица аристократов сразу скривились, как будто заглотили лимон целиком.
— Хорошо, голосуем — согласился Алехандро.
Мы единогласно проголосовали за поправки к уставу.
— Это всё? — вставая, раздражённо спросил Пауло Гамбини.
— Одну минуту, господа, — попросил я, доставая очередной листок, — прошу внести в протокол, что хозяином императорских конюшен становится принцесса Катарина.
Бум, челюсти упали на стол.
— Вот её заявление, — протянул я листок, — и да, договоритесь между собой, кто ей уступит место в совете клуба, хорошо? А то всегда можно позвать журналистов.
Занавес.
****
— Ну почему, Ямасита-сан? Я дам вам любые полномочия, — воскликнул я.
— Патрик, как вы любите повторять: «У самурая нет цели, только путь». И этот путь вы сами должны пройти», — улыбнулся японец.
Сказать честно, после безоговорочной победы над аристократами, я возгордился. И тут же на меня вылили ушат холодной воды. Мне нужен был управляющий моими делами, а кто может быть лучшей кандидатурой, чем Ямасита-сан? Только вот упрямый японец не хочет ни в какую.
— Но я в этом ничего не понимаю, — продолжал дожимать я японца, — Вы же сами видите, в каком состоянии мои дела. Управление это не моё. Я генератор идей.