о института Лебедева в структуру Академии Наук и переводе на государственный бюджет… Утверждение проекта Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде (обскакали все-таки, олени!)… Результаты геологической экспедиции за Инту – нашли уголь на речке Усе. А где Воркута?.. Кондратьев с вопросами по первому государственному плану электрификации и модернизации, который очень хочется принять на будущий год… Плодотворно, в общем, поболел. Наверное, это все мой организм образца XXI века, колотый-переколотый, бившийся с такими штаммами гриппа, что нынешняя испанка только нервно вздыхает.
На следующий день, как только докторюги признали меня окончательно здоровым, приехал Митя. Он предупредил заранее, телеграммой и очень просил быть дома. Ради такого я пошел даже на использование служебного положения в личных целях – отправил за ним на вокзал свое авто.
Мявкнул клаксон, Иван распахнул ворота и АМО въехал в гараж. Прошла минута, другая, но Мити все не было, хотя дойти от калитки до дома – секунд тридцать.
– Ну и где он, сколько ждать можно? – вопросил я мироздание.
– У ворот стоит, – просветила меня жена.
– Что он там делает?
– Ты не поверишь, целуется.
Ну, я-то поверю, в мое время этим где только не занимались, это здесь такие фокусы за рамками приличия… Но, пардон, с кем?
– Он с девушкой приехал.
Здрасьте, подвиньтесь. О девушке в телеграмме ни слова. Ну да ладно, будем поглядеть, хотя я еще не забыл смотрин приведенного Дашей поручика Бородулина. Одна надежда на Митьку, парень не дурак, должен был правильную девицу выбрать, но тут ведь такое – любовь зла, и что там за дверью, неизвестно…
Поток мыслей был прерван наконец-то зашедшей в дом парой.
– Познакомьтесь, это Ольга, – Митя сиял.
Стройная девушка с зелеными глазами, немного растерявшаяся от необычной архитектуры и вообще всего устройства дома, около которого дежурили двое часовых, тряхнула рыжей головой:
– Здравствуйте!
– Да что же вы стоите, – подхватилась Наташа, – проходите, раздевайтесь.
Молодые сняли свои кожаные куртки, но тут на сына запрыгнул весь молодняк – Сонька, Машка, Виталик и Ванька. А нам с женой досталась Ольга. Наташа усадила ее в кресло:
– Я Наталья Семеновна, или просто Наташа.
– Ольга Здалевская, – с достоинством ответила девушка.
– Очень приятно, Михаил Дмитриевич.
И тут ее веки дрогнули. – «Бьюсь об заклад, у Ольги наконец-то совместились „Митин отец“ и „председатель ВЦИК товарищ Скамов“, чьи фото она видела в газетах». Она метнула взгляд на Митю. – «Ну точно, этот стервец ничего ей про меня не говорил. И правильно, нечего выделываться тем, что ты сын главы государства. Точнее, председателя органа, „выполняющего функции коллективного главы государства“».
Ужин прошел на отлично, Ольга вписалась в наш дом, как родная, Митя же привез три новости. Во-первых, он спас на Кубани запропавшего Цзюмина. Неугомонный китаец в последнее время затеял акклиматизацию нужных и полезных ему растений, и если лимонник у него заколосился под Москвой, то вот для женьшеня и родиолы пришлось искать места потеплее. Там и попал в самый замес, сперва к казакам Шкуро, потом Кочубея, от того уже к Медведнику, где его опознал и выцепил Митя.
Затем молодежь исполнила новую песню «Смело мы в бой пойдем». И я поставил себе отметочку – не забыть поговорить с Исаем Андроновым. Песня-то хорошая, но вот этих заходцев «и как один умрем» надо избегать, пусть вражины помирают, а нам жить да жить.
И третья новость – он теперь гражданский. Военный трибунал рассмотрел его проступок и выпер из армии. Ну и хорошо, будет наукой заниматься, вояк у нас хватает, а вот с образованными людьми плохо. Ольга вот тоже решила из армии уйти и учиться, не женское это дело бронепоездом командовать. И, судя по разговорам с Наташей, учиться на медика.
– Хорошая девочка, мне понравилась, – сообщила жена, когда мы укладывались спать. – Видел, как она на него смотрела?
– Да, как я на тебя, – я поцеловал Наташу.
И Митя на Ольгу смотрел так же. И это настоящая любовь, которая в глазах, а не на метр ниже.
– Когда свадьбу играть будем?
– Ты опоздал, они уже расписались. Даже больше скажу – Ольга беременна, на третьем месяце.
Ай да Митя, ай да сукин сын! Даешь внуков!
Приподнятое настроение не покидало меня целый месяц, за который венгры слегка накостыляли румынам, а вокруг начал распускаться букет народных республик в Словакии, Хорватии и Трансильвании.
И жахнуло в Баварии. Так-то в Германии с момента отречения кайзера де-юре демократическая республика. Причем с однородным социалистическим правительством – созданный в качестве верховного органа власти Совет народных уполномоченных состоял исключительно из социал-демократов: классических, независимых и «спартакистов».
В реале-то, насколько я помню, Либкнехт и Союз Спартака в тот совет войти отказались и действовали на обострение. Ну и дообострялись. А тут – левые социал-демократы десять лет работали рука об руку с Союзом Труда, общались, перенимали приемы и техники, и мало-помалу к радикальным мерам стали относиться осторожнее. Типа лучше недосолить, чем пересолить – в недосоленное всегда добавить можно, а вот из пересоленного хрен уберешь…
В Баварии же отличились как раз радикалы, прямо как у нас ультралевые эсеры. Там революционеры и консерваторы сразу же после ликвидации монархии начали с политических убийств. После одной такой акции началась заваруха, правительство социал-демократов было сметено, власть захватили леваки с анархистами и понеслись переустраивать мир, душить противников и вообще превозмогать.
Я вот полагаю, что правильные вещи должны делаться относительно легко – если яблоню трясти в мае, то яблок от нее не дождешься, а в сентябре достаточно подставить руку. Разумеется, без усилий ничего само не выйдет, но есть опасная точка, когда усилие может превратиться в насилие над ходом вещей и привести к обратным результатам.
Правые начали собираться во фрайкоры, особо их раздражал факт, что среди лидеров Баварского Совета почти все были евреями – Толлер, Левине, Мюзам, Ландауэр… Дело запахло гражданской войной, но центральное правительство в Берлине не замедлило употребить силу, ввести войска и растащить противников по углам. Незаконный захват власти порешили считать недоразумением, участников политических убийств с обеих сторон упекли ломать камень, но вот декрет о земле отменять не стали. Да и как вернешь помещичье землевладение, если по всей Баварии крестьяне землю уже переделили? И Баварский крестьянский союз горой встанет за любого, кто эту землю им гарантирует.
Потом были советские республики в Бремене и Гамбурге, разоружение фрайкоров и широкий фронт социал-демократических и крестьянских партий по всей стране…
Глава 14
Зима 1918-19
Мальчик-чертежник Костя Мельников, ныне молодой архитектор, начал строить в Париже. Там с лета вовсю шла мирная конференция, город под завязку забили дипломаты, секретари, эксперты, депутации хрен знает от кого, газетчики, шпионы и так далее. И курьеры, курьеры – тридцать тысяч одних курьеров. У нас, конечно, народу немного, всего двести человек, вшестеро меньше, чем у американцев, но размещаться пришлось аж в семи разных отелях. Глава делегации Красин помучался, помучался, да и пожаловался ВЦИКу.
Решение нашли такое – землю нам предоставил мсье Ситроен, бригаду наполовину прислали из России, наполовину набрали на месте (ну надо же как-то ребятам Савинкова и Вельяминова легендироваться, да?) да и забабахали новый фаланстер. А точнее – поселок по офигительному Костиному проекту, из щитовых домиков, который по окончании конференции обязались передать для проживания рабочих того самого Ситроена. Забор поставили, сторожку на ворота, все дела. И сразу окрестности делегации очистились от посторонних личностей и подозрительных типов. Французская пресса совсем было окрестила поселок «берлогой русского медведя», но Красин устроил натуральный пресс-тур и все затихло.
Выгрызать условия для Союза Советов мы начали давно и разными методами. Первым делом договорились о поставках продовольствия в голодающую Германию. В обмен на станки и прочие полезные вещи, в чем нам навстречу пошел немецкий Совет уполномоченных. А всему миру объявили, что это «гуманитарная акция».
А перед самым отъездом делегации в Париж я еще раз поговорил с Красиным.
– Леонид, наша главная задача – получить десять миллиардов репараций золотом.
– Даже не Проливы? – понимающе усмехнулся Леонид.
– Проливы нам не отдадут, мы их используем как козырь в торговле.
В чем-то нам было проще: мировые лидеры не так напуганы «большевизмом», как в моей истории. Например, французы меньше носились с идеей создать между Германией и Россией «санитарный барьер». Ресурсы и деньги Парижу самому нужнее, так что лимитрофы если и возникнут, то без внешней помощи. И тут мы твердо придерживались принципа этнических границ, мотивируя это снижением напряженности между государствами и предотвращением будущих войн. По этому вопросу, кстати, с нами были вполне согласны мистер Вильсон и сэр Ллойд-Джордж.
Вильсон вообще купался в образе «миротворца», только пальмовой веточки в клювике не хватало. И советские делегаты ему активно подыгрывали – улыбались, восхищались, при случае хвалили. Натуральный Дейл Карнеги, «как оказывать влияние на людей». А с чем еще идти на типичного американца, убежденного в том, что именно он – носитель истины в последней инстанции?
Для начала Красин полностью поддержал и создание Лиги Наций, и каждый из «Тринадцати пунктов Вильсона». Ну хотя бы потому, что базис для переговоров они задавали неплохой. Ну и польстил тем самым президенту США, которого Европа разве что в задницу не целовала. А с серым кардиналом американцев, полковником Хаузом, работал лично Савинков. Ну типа молодой политик желает набраться опыта у старого и умудренного.