И я не буду ломать эту традицию.
— Тогда я внимательно вас слушаю, — подобрался Дамаяти.
— Я могу предоставить вам схемы плетений с неограниченной дальностью действия, — сказал я. — Вашим магам придется переучиваться, но это довольно быстрый процесс. По сути, это будут те же плетения, только с убранными блоками на дальность. То есть они мало того, что привычные, так еще и проще станут.
— На любой ранг?
— На любой.
— Что вы хотите взамен? — напряженно спросил Дамаяти.
Он прекрасно помнил о своих долгах передо мной, и множить их явно не хотел. Такими темпами можно и без родовых сокровищ остаться.
— Как ни странно, всего лишь деньги, — улыбнулся я. — Пятьдесят миллионов за схему. Хотите — сделаю вам одну-две, хотите — хоть пару десятков.
Дамаяти удивленно приподнял брови.
— Как-то маловато, — растерянно произнес он.
Ну если судить по тому же Аукциону, то да. На Аукционе, который проходил на моих глазах, схем боевых плетений вообще не выставлялось, но порядок цен я представляю. И в отдельных случаях они могли доходить до астрономических цифр.
Другое дело, что там бывают единичные плетения. И они, в большинстве случаев, действительно уникальны.
Мне же сейчас нужно усилить союзника, нам против Непала бок о бок сражаться. И гонять сюда своих людей, а потом и терять их в боях, просто потому что я пожадничал, откровенно не хотелось.
Ну и кроме того, в сумме-то деньги все равно будут внушительные, просто Дамаяти получат не одну-две схемы, а с десяток. Десять-двадцать миллиардов никто не сможет вытащить из кармана просто так. Мне нет смысла загибать цену.
Дамаяти в любом случае заплатит ровно столько, сколько его клан сейчас способен отдать.
— Не сказал бы, — хмыкнул я. — Даже по одному атакующему плетению на ранг, если брать с четвертого по восьмой включительно — это уже четверть миллиарда. А я сомневаюсь, что ваши аппетиты столь низки.
Дамаяти задумался и неопределенно покачал головой.
— Пожалуй, вы правы, Раджат-джи. Полмиллиарда я могу выделить на схемы хоть сейчас. Вернемся в столицу — немедленно переведу их на ваши счета. И еще полмиллиарда я соберу в течение декады примерно. Если вас это устроит…
— Устроит, — кивнул я. — Скажите, какие плетения вам нужны в первую очередь. Вполне вероятно, часть схем я предоставлю вам еще здесь. Сможете оставить их своим людям, чтобы они начинали их учить.
— Благодарю, Раджат-джи, — склонил голову Дамаяти. — В течение часа дам первую часть списка нужных нам схем.
— Договорились.
Астарабади я нашел в дальнем углу импровизированной столовой под открытым небом.
Здесь стояли две полевые кухни, к которым то и дело небольшими группами подходили бойцы, а рядом с ними были организованы сидячие места. В основном, из обломков бетонных блоков. Кое-где даже некое подобие столов из тех же блоков было сделано.
Астарабади сидел на нескольких составленных стопкой бетонных обломках и бездумно крутил в руках железную кружку с помятым боком.
Я хлопнул его по плечу и уселся рядом, на такое же «сидение».
Астарабади бросил на меня взгляд, вяло кивнул и вновь уставился в свою кружку. Нехило по нему ударили наши потери, похоже.
Или там был кто-то из его друзей? Он ведь привел ко мне всю команду Аукциона, с которой работал больше десяти лет до этого, и часть из них влилась в ряды диверсантов рода.
— Феришт, — негромко позвал я.
— Да, извини, Шахар, — встряхнулся он. — Я уже собирался идти к тебе с докладом, но…
Он вздохнул и замолчал.
— Сначала скажи, как ты сам, — мягко попросил я.
— Хреново, — честно признался Астарабади. — Если бы я был в форме, я мог бы их спасти. Хотя бы кого-то из них…
— Или лег бы там сам, — покачал головой я.
— Или так, — спокойно кивнул он. — Но это всяко проще, чем смотреть на трупы друзей и понимать, что ты даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь им в бою.
Все-таки друзей. Причем даже не друга, а друзей… Эх.
— Даже если бы ты был в форме, я бы туда тебя не пустил, — сообщил я.
Астарабади вскинулся и впился в меня возмущенным взглядом.
— Ты забываешь, что я тебе говорил дома, — намекнул я. — Пока не пришло время, ты — моя главная тайна.
Астарабади уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но окинул взглядом обедающих неподалеку бойцов Дамаяти и промолчал.
Согласен, так у нас разговора не получится.
Я парой жестов сплел изолирующий купол, и нас с Астарабади накрыла серая пелена.
— Я не прав, — признал Астарабади. — Сначала хотел было сказать, что ты меня не удержал бы, но…
— Род превыше всего, — кивнул я. — Мне тоже больно терять людей и еще более горько осознавать, что это была моя ошибка. Но раскрыть тебя раньше времени означает рискнуть всеми. Не только теми, кто погиб, а вообще всеми. Причем и родом, и кланом. Тысячи людей, Феришт. Я отвечаю за них всех.
Астарабади прикрыл глаза и отвернулся.
— А почему ошибка? — спросил он.
— Я отдал приказ, — ровно произнес я. — И Рам выполнил его так, как понял.
— Тогда он тоже виноват.
— Я поговорю с ним и объясню, что жертвовать людьми не надо, — кивнул я, — если это не крайняя ситуация, и на эту тему не было четкого и однозначного приказа. Но не мне тебе говорить, что если приказ можно истолковать превратно, то это вина командира. В данном случае, моя.
— Ты сам-то как? — бросил на меня обеспокоенный взгляд Астарабади.
— Хреново, — криво ухмыльнулся я. — Но у меня там хотя бы друзей не было.
Астарабади вздохнул и вновь уткнулся в свою кружку.
— Оно хоть того стоило? — тихо спросил он.
Вот как ему сказать, что нет? Эти потери ведь, по большому счету, были бессмысленны.
Я не мог не отреагировать на детское лицо пленника. Не смог смириться с тем, что мои люди будут убивать детей. Да еще и по незнанию. Кроме Рама и пары его диверсантов в тот момент никто этого не знал, скорее всего. Каково им самим было бы, пойми они это задним числом?
Хотя это все равно не стоило таких потерь.
— Понятно, — ровно произнес Астарабади, так и не дождавшись от меня ответа.
Некоторое время мы посидели в тишине.
Да и о чем тут говорить? Такие вещи, к сожалению, случаются. Я сделаю все, чтобы подобное не повторилось, но сейчас с этой конкретной ситуацией осталось только смириться.
В итоге я молча хлопнул Астарабади по плечу и снял купол.
Рама я нашел таким же потерянным, только он сидел около кровати одного из наших тяжелораненых бойцов. Единственное уцелевшее здание Дамаяти отдали под полевой госпиталь.
Увидев меня, командир диверсионного крыла рода приветственно кивнул и вышел в коридор.
— Шахар, я виноват, — сходу начал он.
— Так, стоп, — тут же прервал его я. — Пойдем хоть на улицу выйдем.
Медиков у Дамаяти было мало, и даже приехавшие от Магади люди сильно ситуацию не спасали. Слишком много было раненых, да и неприспособленное изначально под госпиталь помещение только добавляло работы. Здание не пустовало, по коридорам постоянно сновали люди, в том числе и добровольные помощники из легкораненых. Мы им мешали, да и они нам спокойно поговорить не дали бы.
Мы с Рамом вышли на улицу и отошли к углу здания. Я сразу повесил изолирующий купол, так нам обоим будет проще.
— Шахар, я…
— Рам, прекрати, — поморщился я. — От твоего самоедства никому лучше не станет. Мы с тобой оба хороши. Я отдал некорректный приказ, ты не переспросил. Этого уже не изменишь, погибших парней не вернуть.
Рам опустил голову.
— Давай проговорим основные вещи на будущее, — продолжил я. — Если в приказе нет слов «любой ценой», то ты делаешь только то, что реально позволяют твои силы.
— Да что ты со мной, как с мальчишкой? — скривился Рам. — Думаешь, я не знаю этих прописных истин?
— Тогда какого проклятого ты положил там столько людей? — нахмурился я.
— Да потому что иначе мы бы вообще никого не взяли!
Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, а потом Рам отвел взгляд.
— Ну не взяли бы, и?.. — с недоумением произнес я.
Рам промолчал.
Я не понимал, в чем проблема, но молча ждал. Что-то же он должен сказать в итоге?
— Не командир я, Шахар, — наконец, вздохнул Рам. — Не для силовых операций, по крайней мере. Разведка, проникновение, диверсии — у меня масса опыта, но он весь такой. Я никогда ни сам лоб в лоб противнику не выходил, ни людьми в таком бою не командовал. Гвардейцами здесь командовал Викрам Ашока.
Заместитель командира моей родовой гвардии, помню его. Пока Карим был в коме, Ашока и всей гвардией рулил. Недолго, правда.
— Я Викраму сказал: «магов не убивать, это дети», — продолжил Рам. — Гвардейцы должны были сдерживать противника и отстреливать неодаренных при случае, а мы зашли непальцам за спину и тягали детишек из строя по одному.
Пока все звучит логично.
— Непальцы довольно быстро поняли, что по магам никто не стреляет, — говорил Рам. — В какой-то момент они даже щиты перестали на себя накидывать. Зачем, их же никто не убивает? Зато в наших ребят атакующие плетения полетели просто огромным потоком.
Понятно. И ожидаемо, в общем-то.
Странно, конечно, что непальцы так рискнули, но детям, как правило, страх смерти почти неведом, и именно поэтому в данном конкретном случае они сработали предельно рационально.
— В этот момент и полегла большая часть гвардейцев, — сжал зубы Рам. — Ну и мои диверсанты тоже. Мы попытались одним рывком захватить как можно больше детишек. Только вот неодаренных к тому моменту выбили еще далеко не всех.
Ну да, заряд защитных артефактов далеко не бесконечен. А учитывая, что парни и до этого явно полагались на артефакты, когда выдергивали чужих магов из гущи боя, странно, что артефакты раньше не разрядились в ноль.
— Я мог сохранить своих диверсантов, — подвел итог Рам. — Но тогда вся гвардия полегла бы там зря. А так… ну хотя бы пленники есть.