Однако слово было дано, и рано или поздно эту проблему пришлось бы решать.
Можно было выкрутиться, в том числе и не очень красиво, — например, «он стал первым, в ком я увидела мужчину», — и это сошло бы мне с рук при попустительстве самого Санджая.
Но в его изложении сейчас получилось действительно честнее и правильнее.
— Поверь, я оценил твое великодушие, — добавил Санджай. — Вряд ли я сам в подобной ситуации нашел бы в себе силы сохранить жизнь врагу.
Хватит, пожалуй. Мальчишка сейчас совсем в дебри самокопания уйдет.
— Долг жизни принят, долг жизни закрыт, — спокойно кивнула я.
— Благодарю, — склонил голову Санджай.
— И я принимаю твои извинения, — добавила я. — Не мне тебе указывать, но все-таки выскажу свое мнение. Наркотики — не оправдание. Но они — причина. Я не верю, что без травок Элизы ты пошел бы на изнасилование.
Санджай вздрогнул и чуть ли не впервые за весь вечер поднял на меня взгляд.
— Ты действительно так считаешь? — нашел в себе силы все же уточнить он.
— Да, действительно, — кивнула я. — Мне импонирует твое желание нести полную ответственность за свои действия, но отбрасывать объективные обстоятельства все же не стоит. Будь ты подлецом и трусом, сейчас не чувствовал бы за собой эту вину.
— Благодарю, — впервые за вечер, а может, и за все эти месяцы, улыбнулся Санджай. — Я постараюсь научиться объективности.
Я с улыбкой кивнула в ответ.
*****
Поговорив с Санджаем, я направилась в кабинет главы рода. Дядя понимающе улыбнулся и указал на кресло.
— Поясни мне ситуацию с Лилей, — попросила я. — Если бы она осталась жива, что с ней было бы дальше?
Дядя вздохнул и едва заметно прищурился.
— Мне пришлось бы ее убить, — коротко ответил он.
— Почему?
— А сама как думаешь? — удивленно приподнял бровь дядя. — Она опозорила род своим поведением!
— Она — ребенок.
— Не так просто, — хмыкнул дядя. — Ребенком она была до пробуждения источника. Если помнишь по своему детству, детей практически не выпускали из поместья. И уж точно никогда за его пределами не оставляли без присмотра. Когда пробуждается источник, ребенок становится ограниченно дееспособным. Да, за него по-прежнему отвечают взрослые, но есть отдельный перечень проступков, за которые ответственность он несет сам. Следующая промежуточная стадия — шестнадцать лет. В это время уже можно стать совершеннолетним, пройдя ритуал вступления в основу рода, в это же время начинается учеба в Академии. Самостоятельное проживание накладывает свой отпечаток, даже ребенок может опозорить род. Не так, как взрослый, но и из-за подростковых конфликтов в Академии начинались клановые войны, есть примеры в истории. Формально совершеннолетие наступает в восемнадцать, да, но фактически самостоятельная жизнь — это и есть главный критерий взросления. Не по закону, а по духу понятия «взрослый». Административные и другие, вплоть до средней тяжести, проступки, несовершеннолетние студенты делят с опекунами. Но за убийство или покушение на убийство подросток будет отвечать сам. По всей строгости закона. И уж тем более, за покушение на козырь родного рода.
Я внимательно выслушала дядю и отвела взгляд.
Может, мне действительно застилает глаза то, что Лилея была нам родной? Соверши все то же самое ребенок другого рода — моя реакция? Да, пожалуй, дядя прав. Не спустила бы я с рук такое.
И никто не спустил бы.
В семнадцать человека уже поздно перевоспитывать. И оставлять непримиримого врага в живых только потому, что формально он — малолетка? Так он и до своего совершеннолетия еще принесет бед.
Тем более, что забрать его из Академии и посадить под домашний арест нельзя, юные маги обязаны отучиться там два года.
Будь Лилея магом пятого ранга, справилась бы я с ней один на один? Толку с шакти, если бы вокруг нее мерцал цилиндрический щит?
А ведь она убила бы меня, не задумываясь.
И, оставь ее дядя в живых, пусть даже простолюдинкой, она пыталась бы вновь и вновь.
Терпеть такое и рисковать своей шкурой, только потому что ей семнадцать? А будь ей восемнадцать, я ведь даже не задумалась бы на эту тему. Напала — получи соответственно. Убила бы сама, своими руками.
Я — не мазохист, чтобы плодить непримиримых врагов.
Поумнела бы она за этот год, что меня так смущает? Особенно видя свою безнаказанность? Сильно сомневаюсь.
— Благодарю, — я склонила голову.
— Я рад, что у тебя есть эти сомнения, — улыбнулся дядя. — Поверь, мне тоже наказание племянницы радости не доставило бы. Но меня не понял бы никто, сохрани я ей жизнь.
Да, если подойти формально, то по закону за убийство начинают отвечать намного раньше семнадцати лет. Прав дядя, не о чем тут думать.
— И еще одно, — сказала я. — Набросай мне список заклинаний, которые нам нужны для пополнения родового архива.
— Одноцветных? — уточнил дядя.
— Да. Полноцветные вы все равно не потянете, — с сожалением ответила я. — Тут с нуля переучиваться надо.
— А ты любые плетения сможешь… эм, нарисовать?
— Поправить, — с улыбкой уточнила я. — Нет, не любые. Например, щит, который будет держать атаку более высокого ранга, из нитей одного цвета не сделать. Но простые параметры вроде размера щита я поменяю легко. Причем на любую нужную цифру.
— Методичку нам на эту тему сделай, — усмехнулся дядя.
— Рискованно, — покачала головой я. — Живи я дома — пожалуйста. Но когда я буду не пойми где, это лишний риск. Одно дело, если у меня найдут рисунки незнакомых плетений. Я смогу их, в крайнем случае, выдать за выписку из родового архива. А если я попадусь с методичкой по изменению схем… Нас уничтожат за это.
— Согласен, не стоит так рисковать, — вздохнул дядя. — Ладно, первичный список я тебе набросаю сегодня за вечер. А как пополнять его и передавать друг другу бумаги… Продумаем. Тайена подключу, без присмотра он тебя в любом случае не оставит.
— Хорошо, — кивнула я.
— Шанкара… — дядя начал говорить и замолчал на полузвуке. Потом собрался и все-таки продолжил: — Я очень рад, что ты у нас есть. Не только потому, что с тобой род станет сильнее. Ты просто кажешься мне родной. Словно ты и есть настоящая Шанкара.
Видно было, что он не привык говорить такие вещи.
— Я очень надеюсь, что мы сможем стать тебе настоящей семьей, — добавил он.
— Спасибо, — улыбнулась я в ответ. — Я тоже постараюсь стать вам настоящей родственницей.
*****
Император задумчиво разглядывал мигающее цветными огоньками огромное панно на стене, выполненное в виде карты Индийской Империи. Эта карта была очень древней и не соответствовала нынешним границам страны, однако ее ценности это не умаляло.
— Ваше величество! — раздался негромкий голос от двери.
— Заходи, — ответил император.
Вошедший с недоумением покосился на пустую стену, перед которой стоял правитель, но промолчал. Эта комната была абсолютно пуста, и за что ее так любит император, не знал никто.
— Вы просили докладывать сразу, — сказал вошедший. — Клан Лагари официально получил звездный статус.
Император поднял тяжелый взгляд на подчиненного.
— Документы прошли все процедуры в вашей канцелярии, — зачастил мужчина, — и клан Лагари час назад официально получил звездный статус.
— Документы, — неопределенно хмыкнул император.
Он был одним из немногих в стране, кто точно знал, что официальный статус «звездный клан», который присваивает его канцелярия по формальному признаку, имеет мало общего с реальностью.
— Это все? — уточнил император.
— Да, ваше величество!
— Свободен.
Подчиненный испарился, а император вновь перевел взгляд на панно, которое видел только он.
На самом юге страны по-прежнему одиноко мерцала маленькая звездочка рядом с надписью «клан Лагари».
— Документы, — вновь усмехнулся император.
Понятие «звездный клан», — равно как и панно, которое не видел никто, кроме членов его рода, — это наследие предков из очень древних времен.
Далеко не все даже великие кланы отображались здесь и имели хотя бы одну мерцающую звезду. По документам они могли быть и многозвездным кланом, но кого интересуют пустые бумажки?
Глядя на звезду клана Лагари, император понимал, девочка Магади далеко не так проста, как выглядит для большинства заинтересованных лиц.
Звезда — это не просто нужное количество магов, это еще и определенное сочетание цветов их магии. И зеленая магия Шанкары Магади никак не могла сделать ее род последним лучом звезды для клана Лагари. До ее появления им не хватало совсем другого кусочка мозаики.
Тем не менее, звезда клана Лагари вспыхнула, стоило девочке завершить свое испытание на родовом алтаре.
Кто же ты такая, Шанкара Магади?
GrekoРаб и солдат.
Глава 1
Вася. Южный склон Главного Кавказского хребта в его нижней части за неделю до Нового, 1838 года.
Никогда не пейте много трапистского пива. Во-первых, это очень вкусно, но пипец, как дорого. Во-вторых, кто знает, что туда монахи подмешали⁈
Примерно в таком духе думал несчастный парень, когда с трудом разлепил глаза и активно принялся страдать каждой клеточкой тела, несмотря на свою конституцию. Бугрящиеся мышцы, увы, похмелью не помеха.
Его муки усилились, как только он начал соображать. Анализ окружающей местности, говоря прямо, напрягал. Вокруг были горные склоны, буйно заросшие смешанным лесом. Проплешины снега на открытых местах чередовались с густым кустарником и скальными выходами. Дикая природа!
«Привет, Василий, с большого бодуна!», — простонал Вася и стал судорожно соображать, как так вышло. Соображалось туго. Совсем не соображалось. Он даже заставил себя доковылять до ближайшей снежной насыпи, чтобы обтереть лицо холодненьким. Не помогло…
Какие-то обрывки воспоминаний скакали в голове, образуя мешанину образов. Малопонятную и оттого пугающую. Вот Вася со своим вещмешком спрыгивает на перрон станции «Горячий Ключ», чтобы попасть в объятья друга и боевого товарища Искандера. Вот они едут куда-то по горному серпантину на лучшую в мире турбазу, по уверению бывшего сослуживца. Там уже ждут ребята — те, кто уцелел, выполняя контракт с МО. Вот над столом летают рюмки водки, сталкиваясь и расплескивая содержимое. Вот льется из горлышка пена из небольшой бутылки бархатного пива, ящик которого привез из столицы понтер и задавака Сашка Спец — лучший оператор дронов в их роте, а, быть может, и в полку. Вот шампуры с мясом скрещиваются, как шпаги, в шуточной дуэли. Дальше