— Если других тем для обсуждения не имеется, позвольте откланяться, — я поднялся из кресла.
— Зря ты так, Марк, — негромко сказал мне в спину Покапль, — Потом пожалеешь.
Очень возможно, что и пожалею. Но давать слабину нельзя. Знаю я таких как Покапль. Поддамся ему один раз, и он будет знать, что я слабак, и будет давить дальше и дальше. Нет уж. Придется стоять на своем и наращивать собственную мощь, чтобы Покапль и Технос знали, что на всякие их меры у меня найдутся контрмеры. Я вышел из особняка и полетел в нашу башню. На небе уже горят ночные звезды. Теперь можно и в баре посидеть… недолго.
Грохочущую музыку услышал еще с парковки. Посидел пару минут в кабине, раздумывая, не остаться ли здесь и просто лечь спать. Из размышлений вывел Гор.
— Развейся, парень. Не всегда нужно переть против течения. Позволь потоку себя подхватить.
— Вот этого я и побаиваюсь, — я хмыкнул, — Поток подхватит, очнусь утром без памяти.
— Поверь, иногда без памяти лучше.
Что-то старого алкашину на философию потянуло. Сам-то он спец по беспамятству. Вдруг мелькнула догадка, что он свою память пробухал не в одночасье. Что был случай, когда он потерял кусок памяти впервые. А потом уже в эту черную воронку забытого события стали затягиваться другие случаи.
Любопытно, что это было за событие? Пытать его бессмысленно. Он и сам не знает, сколько потаенных кладовок еще нужно откупорить, чтобы добраться до самого первого потерянного воспоминания. Я вздохнул, решительно вышел из кабины и спустился в бар.
Сразу потонул в густой атмосфере бесшабашного веселья. Людобоги празднуют достижение нового статуса «заслуженных небожителей». Ну что ж, они этого заслужили.
Креосента готовит мороженое в промышленных масштабах. Снуют официанты с подносами, разнося напитки, закуски и десерты. На трех сценах играют и поют музыкальные группы. Можно слушать любую, закрыв себя от остальных. Акустические мембраны это позволяют.
Надо сказать, наш бар сильно изменился. Когда я пришел в него впервые, здесь сидело не больше двух десятков посетителей, попивающих сому. Теперь бар вмещает в себя тысячи. Он стал культовым местом для людобогов города богов.
И не только бар. Я вот так на вскидку и не скажу, сколько этажей теперь надземных и подземных занимает наша башня. Здесь и производство, и торговля, и развлечения. Одни только жилые и гостиничные номера занимают несколько этажей.
Башня стала скрепом профсоюза. Башня приносит большие деньги, но… зачем это все лично мне? Зачем я продолжаю развивать бизнес, зачем стремлюсь распространить наши предприятия еще и на Рублевку? Чтоб зарабатывать еще больше кворков?
Мне подумалось, что я бы сейчас с лёгкостью отказался ото всех этих денег за возможность один раз попасть на Великий Базар. Оттуда я бы смог найти тропинку, ведущую в мир, где оставил жену и друзей. Я даже не знаю, родился ли у меня ребенок. Возможно, он давно вырос. Мне неведомо, с какой скоростью течет время в моем прежнем мире…
— Марк, наконец-то, — из-за столика недалеко от стойки закричал и замахал руками Бар.
Бэк и Барби, разумеется, сидят за тем же столом. Лула тоже с ними. Они явно навеселе. Как только я к ним подошел, официант словно фокусник материализовал еще один стул. Как только я сел, передо мной поставили высокий стакан, наполненный разноцветными слоями веселящей жидкости. С поверхности коктейля как из гейзера вырываются шипучие пузырики. По-моему даже дымок поднимается из стакана.
— Ребята, оно хотя бы не взрывоопасно? — криво ухмыляюсь.
— Смело пей, Марк. Новейший рецепт нашего бармена, — прорекламировал Бар, — Мгновенный заряд бодрости и хорошего настроения.
— Надеюсь, ваш новейший рецепт не разорвёт мой бедный мозг.
— Ты бог, Марк. Ты вполне можешь обходиться без мозга… — весело ответил Бэк, но тут же поправился, — … в смысле сегодня… я хотел сказать.
— Как минимум без зон торможения в коре головного мозга, — любезно добавила Барби, — Хотя без них мы бы не смогли эффективно сопротивляться хаосу.
— Выпьем за кору головного мозга, — торжественно предложил Бар, — За нашу защиту от хаоса!
Все подняли бокалы, и мне ничего не осталось, как тоже поднять. Под дружные хлопки и всеобщее «пейдодна, пейдодна» я осушил свой стакан. В голове сразу зашумело.
— Ну как? Вещь?
— Вещь. Моя кора, кажется, растворилась бесследно. Давайте еще один стакан, запью таблетку от хаоса.
— Ну вот, другое дело, — Бар щелкнул пальцами и официант выставил передо мной еще один стакан многослойного шипучего коктейля.
Я выпил еще один стакан.
— Как называется этот коктейль? — спросил я.
— Семь полётных спектров, — ответил Бар.
— Звучит многообещающе. Если я дам такой коктейль своему дракону, он достигнет семи полётных спектров?
— Увы, Марк. Не достигнет. Это просто метафора. Семь полётных спектров недостижимы.
— Красивая метафора.
— Самые крутые драконы достигают шести полётных спектров. Это максимум. Считается, если дракон достигнет семи спектров, он перестанет быть драконом и станет богом. То есть это будет уже не дракон, а обычный зверобог… со всеми вытекающими ограничениями.
— Ну что ж. Если б все было так просто, каждый имел бы дракона с семью полётными спектрами.
Мои слова были восприняты как тост, все чокнулись и выпили. Мне опять пришлось выпить до дна. После третьего стакана мне вправду стало казаться, что я достиг семи полетных спектров. Казалось, стоит только захотеть, и я смогу отправиться в любую точку вселенной… вот только мне уже никуда не хотелось, мне хотелось оставаться здесь с друзьями.
— Этот ваш коктейль действует на меня антигуманно, — процитировал я великого алкаша Веню, — Он наделил меня способностью исполнить любое желание, но при этом отнял все желания.
— Ты просто уже опьянел, Марк, — улыбнулась Барби, — Коктейль только дает иллюзию могущества.
— Но согласись, что и это антигуманно, — потребовал я у кукольной богини, — Вот я сейчас возьму и чего-то пожелаю.
— Пожелай пригласить меня на танец, Марк, — попросила Лула.
Я великодушно этого пожелал, и мое желание тут же исполнилось. Мы танцевали с Лулой под медляк, исполняемый на одной из сцен. При этом большинство отплясывало под задорный рок-н-ролл, исполняемый на другой сцене. Впрочем, нам с Лулой это не мешало.
— Лула, Гор сказал, что ты… м-м… от меня переехала.
— Так будет лучше для нас обоих, Марк, ты остаешься верен своей жене, и это вызывает уважение. Не хочу тебе мешать, — подтвердила Лула и совершенно непоследовательно меня поцеловала.
Мы с ней целовались до конца песни, а затем вернулись за столик. Сознание начало отлетать куда-то вслед за корой, отвечающей за торможение. В момент просветления я отразил, что Лула сидит у меня на коленках и объясняет, почему мы с ней не можем быть вместе.
Я с ее доводами был полностью согласен, но почему-то совсем не удивился, когда в момент следующего просветления обнаружил себя в ее гостиничной комнате. Мы пришли «протестировать» габариты ее двуспальной кровати, держа по стакану коктейля в руках.
Я присел на край кровати, отхлебнул из стакана и сказал, что габариты вполне приемлемые. Лула возразила, что понять это можно, только улегшись в полный рост. Я и с этим ее доводом полностью согласился…
Проснулся я полностью раздетым с мыслью, что выспался, хотя и не протрезвел. Лула лежала рядом, выпростав из под одеяла правую руку и левую ногу. Я понял, что она тоже полностью раздета, а затем вспомнил, что этой ночью у нас с Лулой «все случилось». Я даже вспомнил, что уснул только под утро, тест кроватных габаритов производился без дураков со всем тщанием.
Я вздохнул и сел на кровати. Попытался вызвать Алесю, чтобы она принесла чего-нибудь бодрящего, но мобильная помощница не отзывалась.
— Марк, чего ты там бурчишь? — сонно спросила Лула.
— Алесю не могу вызвать. Подевалась куда-то.
— Не надо ее вызывать. Она не придет.
— Почему?
— Потому что ты ночевал у меня в номере. Она ревнует.
— О как… погоди, до этого ты сто раз ночевала у меня в кабине, она что, не ревновала?
— В кабине были другие обстоятельства. В кабине — это как бы по необходимости.
— Да? Не понять мне этой логики. Хотя по факту так и есть, — я поднялся на ноги и нацепил одежный артефакт.
— Ты куда?
— Спущусь в бар. Принесу что-нибудь выпить.
— Только не семь полетных спектров. У меня от этого коктейля до сих пор в голове семибальный шторм.
— Это само собой.
В баре мне дали два коктейля «утренней бодрости», пообещав, что все похмельные последствия как рукой снимет. Я поблагодарил бармена и отправился обратно. Когда ехал в лифте, в мое сознание ворвался раздосадованный Гор.
— Парень, не носила еще земля Олимпа таких жадюг, как ты.
— Да ладно. Я прекрасно помню, как мы с Лулой притащили тебе вчера два ведра оранжевой маны.
— Только не говори, что тобой двигала искренняя забота, — вскинулся Гор, — Вы просто хотели, чтоб я уснул и не подглядывал в твое сознание… му-ха-ха… как будто вчера у тебя было сознание.
— А ты подглядывал?
— Принеси ведро красного, тогда скажу.
— Перебьешься.
Я вернулся в номер Лулы, но в постели ее не оказалось. Услышал шум льющейся воды и увидел приоткрытую дверь.
— Марк, я в ванной. Заходи.
Так, начинаю понимать маневр старого алкаша. Он затребует еще минимум ведро пойла в обмен на обещание, что не будет подглядывать в мое сознание, когда я буду в ванной вместе с Лулой.
— Ты правильно понимаешь, — тут же прогудел в сознании голос дракона.
— Ты достал меня своим мелкотравчатым шантажом, — отвечаю мысленно, — Значит так, я твой хозяин. Я запрещаю тебе влезать в мою голову в ближайший час. Понятно?
— Понятно, — обиженно буркнул Гор, и я почувствовал, что ощущение его присутствия исчезло из моей головы.
Как все просто оказалось. И не надо его поить, чтобы уснул. Достаточно тривиального мысленного запрета. Я зашел в ванную с двумя стаканами. Лула томно откинулась на спинку ванны, подбрасывая рукой густую мыльную пену.