— То есть у нас по-прежнему нет никаких зацепок?
— Единственная зацепка — масть виверны. Ты что-то слышала про серых виверн?
— Вообще не знала, что бывают серые… вернее, по мне, так они все зелено-серые. Более серые… менее серые… если кто знает, то это Сова. Наша ходячая энциклопедия.
— А давай смотаемся к Сове. Вдруг он и вправду что-то знает.
В этот раз Сова открыл почти сразу. Мы еще толком не успели разогреться, только начали входить во вкус и ритм долбежки в железные воротные двери, а он, приоткрыв створку, уставился на нас выжидательно. Лула тут же протянула Сове предусмотрительно прихваченное мороженое. Сова довольно заулыбался.
— Ты бы уже выбирался из своего медвежьего угла, — сказала Лула с укоризной, — У нас в баре мороженое можно кушать хоть целый день.
— Целый день ни к чему, — наставительно сообщил Сова, — Если кушать его целый день, оно приестся. Не будет такого удовольствия.
— Тебе виднее, — Лула первой прошла в жилище, — А чего это ты сегодня так быстро открыл? Мы привыкли к тебе долбиться по полчаса. А ты лишил нас привычного ритуала.
— На вас не угодишь, — Сова плюхнулся на скрипучий пыльный диван, — Рассказывайте, что у вас опять случилось?
— Еще один инцидент с хаосом. На этот раз в химеру превратили серую виверну.
— Точно серую? — переспросил Сова и замер со ртом, разинутым над мороженкой.
— Точно. Серую.
— Мы не дальтоники, — добавляю веско, — Зелёное от серого отличать умеем.
— Тут дело не только в окрасе. Серая виверна — это отдельный вид, — важно пояснил Сова и кряхтя поднялся с дивана.
Он вытащил с полки старую книгу, вернулся на место, и стараясь не измазать ее мороженым, начал перелистывать в поисках нужной страницы.
— Сова, откуда у тебя книжки? — удивилась Лула.
— Достались от прежнего владельца этого гаража.
— И кто был прежним владельцем?
— Понятия не имею. Когда я сюда пришел, здесь уже никого не было. Но нашел немало полезного. В том числе несколько томов энциклопедии… вот… вот серая виверна…
Сова развернул картинку в нашу сторону, чтобы мы смогли рассмотреть.
— Ну да, — скептически выдала Лула, — Она серая.
— Вы не на окрас смотрите. У серой виверны сбоку на морде характерные роговые наросты… вот, видите?… и еще на лапах вот такие шпоры. У зеленых виверн таких шпор нет… у той были наросты и шпоры?
Мы с Лулой склонились над страницей.
— Наросты были, — подтвердила Лула.
— И шпоры тоже были, — добавил я, — Я видел шпоры.
— Значит, это в самом деле была серая виверна, — провозгласил Сова таким тоном, будто сделал открытие государственного масштаба.
— И чем знамениты эти серые виверны? — задаю напрашивающийся вопрос.
— Ничем не знамениты. Если б они были знамениты, про них бы знали. А на деле они канули в лету, потому что несколько тысяч лет назад проиграли конкуренцию тем самым зеленым вивернам, которые и летают сейчас по городу.
— Сова, кончай выпендриваться, — Лула начала сердиться, — Не строй из себя профессора. Не надо углубляться в тысячелетнюю историю. Нас интересует текущий момент.
— Тогда мне нечего добавить, — Сова обиженно засопел, поедая мороженое.
— Сова, ты не обижайся, — спохватилась Лула, — Просто мы бегаем по кругу, а зацепок у нас нет. Рассказывай все, что знаешь… ну пожалуйста… не будь букой.
Сова доел мороженое, шмыгнул носом и снизошел до рассказа.
— В прежние времена на зелёных вивернах вообще не летали, — сообщил он, — Все летали на серых и пересаживаться не собирались. Потому что серые виверны лучше зеленых.
— Как же они проиграли конкуренцию, если были лучше? Так не бывает. В чём-то должны были уступать зелёным.
— Ни в чем они не уступали зелёным, — категорически заявил Сова, — Скорость у них выше, вместимость больше, жрали они меньше.
— Да ладно, — мы с Лулой не поверили, — В чем подвох?
Сова обвел нас с Лулой строгим взглядом, убедился в должной степени нашей заинтригованности и продолжил.
— А теперь слушайте, в чем подвох. Подвох в том, что в те времена не было единой фракции зверобогов в том виде, какой мы знаем ее сейчас…
— Ну я так и знала, — перебила его Лула, — Сейчас будет лекция по истории.
— Помолчи, пожалуйста, — попросил Сова, — Лекции не будет. Я расскажу коротко… Так вот. Строго говоря зверобогами не следует называть всех подряд. Вот птицы… — Сова для наглядности ткнул себя пальцем в грудь, — … птицы не совсем звери, даже совсем не звери…
— Ну это понятно. Давай дальше, — поторопила Лула.
— Вот не надо меня подгонять.
— Мы тебя слушаем, Сова, — я посмотрел на Лулу, сделав «страшные глаза»
— Извините, вырвалось, — Лула сделала глубокий вдох-выдох.
— В те времена к зверобогам относили только тех, кто имеет тотем млекопитающего, живородящего животного, — продолжил Сова, — А таких совсем не большинство. Поэтому кроме зверобогов были птицебоги, змеебоги, насекомобоги и так далее.
— На Арене по сей день так, — подтверждаю слова Совы, — Там тоже нет общей зверобожьей фракции… рассказывай дальше.
— Рассказываю дальше, — Сова сухо кашлянул в кулак, — И вот те самые зверобоги, которые живородящие млекопитающие, в те времена пытались найти свою нишу.
— А Покапль уже тогда был среди них? — я не удержался и перебил Сову вопросом.
— Был, — кивнул Сова, — Коплепокапль уже тогда отличался амбициозностью. Он нашел канал поставки зеленых виверн и пытался их продавать. Но зеленых покупать никто не хотел, хотя цена была низкая. Дело в том, что серые виверны не только сильнее и выносливей зеленых, они еще и более агрессивные. Зеленые виверны просто боялись летать вместе с серыми.
— Так. И что придумал Покапль?
— Покапль имел не только амбиции, но и терпение. Вместе с молодой тогда еще фракцией технобогов он учредил городской совет.
— И ему так легко отдали власть?
— Вовсе нет. Поначалу этот совет не имел особого влияния. Занимался администрированием, решал мелкие городские вопросы, но постепенно… очень постепенно набирал влияние.
— Узнаю старину Покапля, — я ухмыльнулся, — Он тихой сапой подмял под себя город?
— На него не обращали внимания, не считали его влиятельной фигурой, а он тем временем забирал все больше функций.
— Этакий скромный первый секретарь ЦК партии, — вставляю ремарку.
— Типа того, — согласился Сова, — И вот в один прекрасный момент он заявил о себе во весь голос. Покапль запретил использование серых виверн.
— Это на каком основании, мне любопытно?
— На том простом основании, что серые виверны слишком агрессивны.
— Ай да Покапль… а скажи, Сова. Кто в те времена пострадал больше всех? Кто лишился заработка с продажи серых виверн?
— Его зовут Чгук, — торжественно объявил Сова, — Змеебог по прозвищу Большой Змей.
— И он по-прежнему живет в городе богов? Можешь дать его адрес?
— Легко. Ловите координаты.
Глава 11
Мы отправились по указанному Совой адресу.
— Что это за район? — спрашиваю у Лулы, — Я там пока еще не бывал.
— Без понятия. Я там тоже не бывала. Город Богов большой.
Лететь пришлось далеко. Мы облетали Олимп, а потом еще наматывали километры в сторону городской окраины. Нужный район расположен даже дальше, чем район восперов.
Тем не менее эта часть города не выглядит ни старой, ни обшарпанной. Даже многоэтажки попадаются, хотя их и немного. Гор сел на приличной оборудованной парковке, и я сверился с навигатором.
— Похоже, вон тот дом, — сообщил я Луле.
Дом Чгука скорее можно назвать домиком, на гордое звание особняка не тянет. И все же в Городе Богов, как впрочем и в любом большом городе, владение отдельным домом — признак достатка. В большом городе маленький дом солидней большой квартиры.
Я втопил кнопку дверного звонка. Нам открыла миниатюрная женщина с неморгающим змеиным взглядом.
— Мы бы хотели поговорить со Чгуком…
— С Большим Змеем, — добавила Лула.
— Вам назначено? — спросила женщина шелестящим голосом, наводящим на мысль, что кончик языка у нее раздвоен.
— К сожалению нет.
Женщина запустила нас в тесную прихожую и попросила подождать, скрывшись за комнатной дверью. Ладно хоть на улице не оставила. Предоставленные сами себе мы осторожно осмотрелись.
Дом явно знавал лучшие времена. Наметанный глаз сразу выхватил пустующие гнезда от пространственных матриц. Когда-то помещение изнутри было намного больше. Обстановка тоже носит следы износа. Сразу понятно, что на мане здесь экономят.
Женщина с вертикальными змеиными зрачками вернулась буквально через минуту и проводила нас в комнату, которую с некоторой натяжкой можно назвать гостиной. Хозяин встретил нас сидя за старым рабочим столом. Столешница испещрена царапинами и изъедена какими-то кислотными пятнами. Змеебог в самом деле чем-то напоминает индейца. Ему бы еще головной убор из перьев и трубку мира.
— С чем пожаловали, людобоги? — ровным голосом полюбопытствовал Чкуг.
Я решил не выдумывать на ходу. Уж очень проницательный взгляд у Большого Змея.
— Меня зовут Марк, а это Лула. Мы ведем расследование инцидента с серой виверной, — сообщил я.
Большой Змей не сыграл ни единым лицевым мускулом. М-да, считать его эмоции невозможно. Психолог-физиономист вешается на люстре. Его труп безвольно покачивается. Люстра противно скрипит под весом психолога…
— Вы как будто не удивлены, — Лула все же катит пробный чугунный шар в мимическую крепость змеебога.
— А почему я должен удивиться, бледнолицая богиня? — с индейской невозмутимостью уточняет Большой Змей.
— Ну… считается, что в Городе Богов не осталось серых виверн… с тех пор как их использование запретил Коплепокапль.
— Серых виверн давно не встречалось, бледнолицая богиня, — упоминание Покапля ни на градус не вывело змеебога из равновесия, — Хотя…
— Что «хотя»? — зацепилась Лула.
— … хотя серые виверны были лучше зеленых, — досказал Чгук с экспрессией мороженого картофеля.