— Дорогой друг! Мы тебя заждались. Где ты пропадал?
— Были дела, — сказал он с сильным незнакомым акцентом. — Прошу прощения за опоздание, могу ли я войти в лифт?
Пока ехали, Арсен шепнул:
— Слушай, метнись к Хуану с Веселином, они уже должны быть на месте, и попроси их досмотреть товарища? Мало ли, что он там притащил. Нам-то как-то не гоже.
— Хорошо.
Я протолкнулся через толпу и пулей выскочил в шлюз, едва не сбив встречающих нас Цсофику и Надежду Константиновну. Пробежал по берегу водоёма, остановился, прислушался — из большой хижины, в которой жил вождь, доносились ругань и голоса, среди которых слышались голоса наших спецназовцев.
Заглянув внутрь, я обнаружил занятную картину — голый парень, моих лет или чуть постарше, из тех, что оставался в деревне, забился в угол хижины, а на циновке спешно натягивала предметы нижнего белья младшая жена вождя. Вождь, размахивая посохом в одной руке и откуда-то взявшейся монтировкой исторгал проклятия и тянулся к парню, а Хуан с Веселином пытались его успокоить и осторожно — видимо, чтобы избежать обвинения в покушении на должность вождя — удерживали.
— Веселин! — позвал я наугад — до сих пор слабо разбирался в том, кто из них кто. — Помощь нужна!
Один из братцев-акробатцев повернулся, кивнул. Молча зажал запястье и вытащил из рук вождя монтировку, затем перехватил её поудобнее и зашагал к шлюзу.
И тут выяснилось, что мы уже опоздали. Цсофика с Арсеном скрутили руки за спиной престарелому темнокожему господину, пакет с покупками повалился на землю, из него вывалилось две бутылочки дорогого вина, одна из которых треснула, окрасив пол в бордовый цвет.
— Пустите, я ни в чём не виновен!
— Алкоголь? Ай-яй-яй, нельзя алкоголь на борту без спросу, вас же вождь заругает.
— Арс, ты серьёзно считаешь, что он так гасился от тебя из-за каких-то несчастных бутылок какого-то контрабандного пойла? — сказала Цсофика и ещё сильнее заломила руку за спину несчастному.
— Ай!
— Так, Цсофика, отпустите гражданина, — порекомендовал Веселин. — Скажите, уважаемый Мгабе, у вас есть запрещённые для перевозки грузы.
— Да нет же!… Ну… чёрт, от вас не скрыть! Отпустите мне руку, я покажу!
Он запустил руку за пазуху и выудил пакет, в котором лежали чёрные шарики диаметром сантиметр с небольшим.
— Это пилюли… У меня… у меня пластиковоядный желудок, я родился в Дзержинске, в регионе мусоропереработки, когда я был ребёнок — мне подсадили эту вещь… Она запрещена Инспекцией теперь, за них сажают и заставляют оперироваться, а я не хочу оперироваться, мне она нужна, просто для того, чтобы работала исправно — нужны вот такие пилюли.
— Хм, — Веселин посмотрел на меня, затем на Арсена. — Звучит правдоподобно, так? Уважаемый Мгабе, ты можешь проглотить одну из них, чтобы мы убедились, что ты не врёшь?
— Конечно! С радостью, я всё равно собирался, — сказал наш пассажир, выудил пилюлю и отправил в рот.
Конфликт на том был исчерпан, хотя какие-то смутные подозрения всё равно остались. С Галиной мы попрощались вполне искренним поцелуем — Цсофика увидела и усмехнулась, вызвав новую череду переживаний об измене и том, правильно ли я поступаю. Достаточно измотанный, я быстро принял душ и лёг спать.
Получен оклад: 32 трудочаса (коэффициент — 4)
Проснулся я от жуткой ругани в кают-компании, быстро приоделся и выглянул.
— Нет, нет и нет! — гремел батя. — Дефлюцината куски, даже не думайте, блин! Я корабль обратно разверну.
— Вы не имеете права, Шон Рустемович, это государственная измена! — рявкал в ответ Хуан.
— Шонни, не кипятись, я справлюсь! — пыталась вклиниться Цсофика, и я догадался, в чём дело.
Глава 14Так вот кто предатель!
— Ты совсем с дубу рухнула? Хочешь, чтобы Шебаштьян и без батьки, и без мамки остался, случись что? Договор же был, что ты консультантом идешь, и не больше!
— Давай, скажи мне еще раз, что я всего лишь юнга, а ты капитан, и что мне по званию не положено! — язвила Цсофика.
— Дура! Я о тебе беспокоюсь!
— Ты о себе беспокоишься. Чтобы, типа, себя потом не винить. Позволь я сама решу! — Цсофика огрызнулась.
— Боюсь огорчить вас обоих, но решать будете и не вы, Шон Рустемович, и не вы, Цсофика Алоизовна. Решает ЦК партии и кластер принятия решений оперативно-тактических мероприятий. Он посчитал, что Цсофика полезнее на поверхности планеты, а вы — на корабле. Потому что вы — капитан. А у нее есть телеметрический доступ в большинство систем. Отчёт можете прочесть, добавил в бортовой журнал.
— Я — на корабле⁈ Да вы охренели, что ли, там все? Нет уж, если вы все сговорились тут, я её одну не оставлю, полечу вместе с ней! И в одной команде. Это не обсуждается. Арсен, Гагарин и Ильич справятся без меня.
— Гагарин, как сотрудник, успешно управляющийся с квантовым рюкзаком, будет более ценен на поверхности, — добавил Хуан. — По распоряжению руководства рекомендовано взять его.
Мне подумалось, что тут повлиял товарищ Куратор. Неужели он паранойит на тему того, что батя может быть кротом? Отец же среагировал быстро.
— Рекомендовано? То есть — не обязательно? Тогда мы его оставим здесь. А полечу на поверхность я.
Веселин вздохнул.
— Я являюсь вашим горизонтальным руководителем. Не прямым. Потому объявить вам выговор за неповиновение не могу, к тому же Профсоюз принадлежит к предприятиям анархо-коммунистического уклада… В общем, ответственность за подобное решение, как и тяжесть последствий я оставляю на вас. Вернёмся к обсуждению плана операции. Цсофика Алоизовна, подскажите, вам хорошо известен этот остров? Наш осведомитель изучил архивы и нашёл фотографии тридцатилетней давности с челноком товарища Банина вот тут.
Перед нами распахнулась карта планеты Дунай — вернее, его единственного архипелага. Планета, хоть и считалась планетой-океаном, суша не ней была и занимала около пары процентов площади. Но из-за большего размера планеты архипелаг этот выглядел достаточно обширным — примерно как наш континент на Челябинске.
— О, да… — сказала Цсофика, несколько погрустнев. — Вот тут рядом, к северу небольшой островок — мой родной, имение моего покойного батюшки. Где я полжизни просидела. Ну, как небольшой — пять тысяч километров, да уж… А этот ваш, Олдокляндский — в двадцать раз больше.
— Население планеты, если верить последней переписи — двести миллионов, это верно?
— Хэ, какой там. Захолустье. От силы сотня с небольшим, все в Одессу и Львов давно свинтили, остаётся деревенщина и пенсионеры одни. Совет графов вечно завышает, иначе герцогство деньги на стройки выделять не будет и рабов пригонять…
— Рабов? — усмехнулся Арсен. — Я, конечно, в курсе, что у вас там творилось, но чтобы так!
— А что ты думал? Знаешь же из учебников своих челябинских — либо роботы и автоматизация, либо дешёвый рабский труд. Ну, их называют как «сезонные рабочие», а по факту — отказаться не могут, крепостные. Планетарный император пытался на графа надавить — но он старик, политического веса практически не имеет. Мой батюшка покойный и то поважнее шишка был.
— Понятно, ваши императоры же вроде сенаторов. Какие-то проблемы могут быть на этой территории?
— Да не особо. Олдокляндский поделили между тремя графствами, претензий пограничных особо нет. По крайней мере, когда я там жила. Много лесов… десяток крупных поселений, а в основном население фермерское, вдоль рек. Пара заводов — раньше вообще на Дунае не разрешалось промышленностью заниматься, но последний герцог настоял. Вот туда, говорят, отправляют ссыльных, но о каких-то волнениях я не припомню.
— В таком случае основная проблема заключается в том, что популяции дельфинов, которым летит поклониться наше племя, предположительно находятся вот здесь, — Хуан тыкнул значительно южнее.
— О, это задница. Весляндия. Там граф восстание поднимал пятнадцать лет назад, флот свой строить пытался. Ну, это обычное дело для Бессарабии, просто император планетарный до сих пор это говно разгребает. А на юге дикие племена живут.
— Энциклопедии упоминают про каких-то экоцыганах, это они?
— Ага. Радикальные чуваки. Живут в лесах, мясо не едят, электроэнергия только солнечная. Устраивают набеги на электростанции и фермы, склады разоряют, император периодически собирает карательные легионы, но они всё равно откуда-то вылезают. Но на побережье почти не тусуются.
— Ясно. Поскольку местная подрядная организация, которая взялась устроить паломничество, организует трансфер племени от места посадки до места обитания дельфинов — думаю, в этом плане всё безопасно, главное — не заходить в лес. Останется последний вопрос — как нам добраться от места посадки до места сбора команды? Мы предполагали, что можно будет арендовать лодку, или какие там средства передвижения?
— Зачем лодку — рейсовые экранопланы, — Цсофика выглядела несколько обиженной. — Уже пару сотен лет как на экранопланах перемещаемся.
Веселин свернул карту.
— Таким образом, план следующий. Мы с Хуаном и Цсофикой транспортируем группу до места паломничества. Паломничество занимает от пяти до семи дней. Я сразу же направляюсь на Олдо…Ол…
— Олдокляндский, — подсказала Цсофика.
— Да, на Олдокляндский остров. Одновременно с этим Гагарин и дроны высаживаются на челноке на месте сбора, встречают нашего осведомителя и вместе с ним проводят разведку.
— Семь дней — маловато? — спросил Арсен. — Что ты там найдёшь?
— Нейросеть просчитала по упомянутым снимкам восемь вероятных мест. Три из них осведомитель проверил самостоятельно — следов не обнаружено. Ещё два берёт на себя отряд Варвары Горфинкль.
— Блин, я уже начал про неё забывать, — проворчал батя. — Она точно не будет на мешать?
— Товарищ Куратор следит за ситуацией, он исключит все спорные моменты. По факту, такое социалистическое соревнование не подразумевает… установку палок в колеса, или как там говорится. Итого — вашей задачей будет проверка трёх мест вероятного расположения яхты. Предполагаемый ключ от яхты будет у вас — таково распоряжение Куратора.