— Похоже на чайный гриб. Такие в больших банках размножают.
Вован посмотрел наверх. Потом вниз. Потом на Семёна.
— Слушай, что за… Это, судрь, не наше солнце. Не тавдинское.
Семён подвинул друга, присел рядом с водой, протянул руку и разогнал туман. Солнце на дне странного создания светило словно через зеркальную линзу, отражаясь от нижней стенки на глубине в полтора метра.
— Не надо, Семён! — Вован потянул друга за рукав. — Вдруг оно тебя, это самое, скушает?
Друг не слушал его, словно находясь в каком-то странном оцепенении. Медленно он засунул руку в студенистый кисель. Руку стало приятно жечь и пощипывать. Семён закрыл глаза. Сознание словно расщепилось. Одна часть Семёна осталась в лесу, у таинственного объекта в заводи, а вторая понеслась по четвёртому измерению. Он увидел со стороны овальную каплю с тонким хвостом, окружавшая летящую в подпространстве «Тавду». Тоненькая ниточка потянулась сквозь дно грузового отсека куда-то вниз, ещё глубже и глубже, мимо замелькали планктонные облака дефлюцината, какие-то исполинские подземные туманности, а веточки бездомных астероидов и стволы далёких звёзд замелькали перед глазами Семёна. Он видел такое и ранее — в фильмах, в экранах с внешних камер и нейтринных локаторов при погружениях в кабинетах у офицеров. Но на этот раз полёт сквозь четвёртое измерение начался настолько быстро, словно кто-то позвал его и потащил через чащу тёмного леса.
Внезапно всё видение прервалось, его кто-то схватил за шиворот и выдернул из глубины. Семён не заметил, как окунулся в странную плёнку по пояс. Лицо, руки и шею сильно жгло как от горячего пара, и сквозь накатившую боль он лишь через пару секунд понял, что кричит Вован, оставшийся уже далеко впереди.
— Бежим! Там! Семён!
Пара глаз сверкнула в зарослях на противоположной стороне ручья. В раздражённых глазах Семёна же брызнули слёзы, он услышал звериный рык и без оглядки ломанулся вперёд, через кусты. Ветки больно щёлкали по ошпаренному лицу, он оступился, подвернув ногу, но продолжал бежать, вслед за мелькающей спиной Вована. На миг обернулся и тут же ускорил бег.
Саблезубый тигр преследовал тавдинских гопников, перепрыгивая через препятствия на лесной тропе. Пятнистый зверь походил на коротконогого кота, который играет с мышкой — он двигался неторопливо, косолапо. Длина клыков показалась Семёну сравнимой с ладонью.
Поваленная сетка ограды пролетела под ногами так быстро, что Семён не успел испугаться. В голове вместе с пульсом застучало одно — не запнуться, только бы не запнуться. Семён бежал, бежал, что есть мочи, не считая шагов и минут, пока наконец едва не сбил с ног остановившегося отдышаться Вована.
Они оглянулись. Зверя видно не было.
— Что это, судрь, что это? — пробормотал Вован.
Лицо Вована, более пугливого, чем Семён, казалось, побелело от страха.
— Зверь, судрь. Предположительно, судрь, кунгурский махайрод.
— Фауна, эпическая сила. Ушатай меня Китай.
Семён ещё раз вгляделся в заросли.
— Оторвались, вроде бы? Примем, судрь, каноническую позу.
Они присели на корточки.
— Вроде бы, судрь, оторвались, — повторил Вован. — Не преследует. Но что это, судрь, за звёздная…
— Ну её к звёздам. Ты почему, судрь, меня оттуда не вытащил? Я даже не заметил, как оказался в этой, судрь, хитровызвездовной штуке. Оно меня… Как те востроскручи. По сознанию давануло.
Вован впервые взглянул на лицо друга.
— Ба, да ты весь, Семён Ефимович, бордовый!
— Всё лицо горит и чешется. Говорю же, почему не вытащил⁈
— Космическая, сударь, вещь. Пси-излучает. Вот это вот точно, сударь, совершенно звёздная штука, — Вован сплюнул. — Тоже, своего рода, гриб. Я сам на берегу сидел как в этом, судрь, трансе, как под алкогольным опьянением. Гляжу, ты руку засунул, потом по локоть, потом с берега в воду сошёл, и через минуту уже по плечи в этом киселе. А я сижу, всё вижу, но, думаю, как будто так оно и надо. И меня самого тоже туда немного потянуло. Оно тебя, судрь, что, съесть хотело?
Семён прокрутил в голове то, что видел во время своего короткого погружения.
— Не только. Непонятно. Я видел, как провалился в четвёртое пространство и куда-то полетел. Как, судрь, в рубке корабля. Только быстрее. Меня несло куда-то.
— Хочешь сказать, судрь, это перемещатель? Или как там пишут, телепортал?
— Телепортатор. Или портал.
— Но их же не существует? В школе говорили. Невозможно. И в училище. Может, галлюцинации?
— Ты училище закончил? — спросил Семён. — Вот то-то и оно. В училище чего только не говорят. Получается, телепортировать куда-то она меня захотела. Только вот куда?
Вован почесал затылок. Семён продолжал рассуждать.
— Может, и тигр там не спроста? Может они в этом… в сговоре, или как там у зверей, я читал… В симбиозе? Один другого охраняет, или пищу приманивает?
— Ты бы, дружище, помалкивал про это всё. Может — это какая-нибудь тайна особой важности. Узнают — и мысли сканировать велят. Или того хуже — какую-нибудь штуку в голову имплантируют, чтобы забыл. Я наслушался про такое, когда лечился от токсикомании.
Семён кивнул:
— Да, я тоже подумал, что не стоит распространяться. Получается, это наш секрет будет.
— Что делать будем? Корзинки посеяли…
— Планшет! — Семён хлопнул себя по чехлу на поясе. — Там оставил!
— Мой при мне, — Вован рассеяно посмотрел на руки. — Я даже не заметил, что всё это время держал его.
— Судрь, вот звезда! Ваш Син Хунь Пень меня востроскручам скормит! Что делать⁈
Вован хохотнул.
— Ну ты даёшь! В тот плавучий гриб заглянуть не побоялся, от зверюги спасся бегством, а моего любезного начальника боишься пуще остальных! Не опасайся, сошлёмся на, судрь, форс-мажорные обстоятельства. Смотри, а вон и наша тропа. Кажется, по ней мы и шли.
По солнцу и видневшейся вдали Перегородке друзьям удалось сориентироваться и найти правильное направление. Более того, до самого выхода в пакет набралось с килограмма полтора подосиновиков. Наконец, Семён с Вованом подошли к краю обрыва, за которым виднелся шлюз в родной посёлок. Теперь навесная лестница шла над обрывом вверх и казалась оттого ещё более неустойчивой и угрожающей.
— Держи же планшет с пакетом, я первый пойду, — сказал Вован и сделал первый шаг на лестницу.
Через шум работающих насосов внизу Семён не услышал звук приближающегося коптера.
— Стой! — крикнул он.
Его друг дёрнулся было обратно, но коптер завис прямо между ним и Семёном, и Вован замер на мостике в метре от его начала.
Семён выставил планшет вперёд. Коптер выставил дуло, пару секунд покачался вверх-вниз, затем на экране планшета высветилась надпись «Идентификация завершена». Потом повернулся к Вовану.
— Вот глупец, судрь! — гопник начал махать руками. — Устаревшая модель. Это же мой планшет! А у меня-то планшета нет! Эй! Проваливай! Иди к звёздам!
— Не двигайся! — крикнул Семён. — Может, он только на движения реагирует.
Это не помогло. Вован мертвенной хваткой вцепился в перила, а коптер принялся сканировать его, выполняя свой танец, затем прозвучала сирена.
— Обнаружен нарушитель. Обнаружен нарушитель, — заверещал коптер, ему тихим эхом отозвался динамик на шлюзе Перегородки.
Вован дёрнулся наверх, но на этот раз коптер оказался проворнее. Сначала две тонкие нити выстрелили в спину убегавшему гопнику, и Семён услышал стрёкот разряда шокера. Вован упал на мостик, корчась от судорог — благо, перила не позволили ему провалиться вниз. Затем из дула коптера вылетел и впился в шею Вовану крохотный дротик.
Коптер улетел. Семён подбежал к другу.
— Эй, Владимир Герасимович! Вован! Ты живой⁈
— Угу… Засыпаю, судрь… Снотворное, ушатай меня Китай. Ты мне это, про деда не рассказал. Не забудь…
Его вырубило. Семён попытался тащить его волоком, но в одиночку это плохо получалось. К счастью, спустя полминуты створки шлюза на балконе отварились, и оттуда вышли Син Хунь Пин и матрос.
— Эй! — крикнул китаец. — Что там в у вас?
— Владимир Герасимович прилечь изволил! — отозвался Семён. — Его коптер вырубил. Меня чуть не съели, ещё за нами тигр саблезубый летел.
Матрос неторопливо отправился на мостик, чтобы помочь дотащить Вована.
— Как коптер? — удивился китаец. — А что планшеты?
— У нас один остался. Второй мы потеряли, когда спасались бегством от тигра. И корзинки. Зато — вот! — Семён подобрал и показал мешок. — Подо… подосиновиков нашли.
Мешочек с подосиновиками ситуацию не спас.
— Ясно, — насупился китаец. — Выговор вам обоим. И штрафы. И больше вы у меня в грузовой отсек не попадёте. До конца жизни. Моей или вашей.
Семён недолго стоял над обмягшем телом друга. Затем раздосадованно бросил пакет на мостик, дождался вызванных медиков. Расписался под штрафом у матроса и отправился домой.
Покидая отсек, Семён оглянулся назад. Чувство, что он не закончил какое-то огромное, только что начатое дело, не пропадало. Бой в душе между ленью и жаждой приключений вступил в новую фазу.
Космические коньки(сферические кони, вакуумные кони, прирученные сущности в составе кораблей — «гипототемы» от древнеамериканского hyppototem или hypotandem) — отряд шарообразных сущностей класса рыбоподобных. Первые из прирученных человеком представителей космофауны. Небольшие (видимая часть, голова — от 5 см до метра в состоянии всплытия, хвост-воронка — несколько сотен метров) космические сущности, прозванные так за внешнее сходство с головой морских коньков.
«Тягловая сила» межзвёздных перевозок. Способны на подпространственные погружения и (если прирученные) на перевозку космических аппаратов и судов в трёхмерных пузырях через создаваемые туннели. Скорость перемещения одного или стада гипототемов обыкновенных в подпространстве (без поправок на подпространственные течения) — константа (см. Парадокс Юшкина), от которой рассчитываются погружения и скорости передвижения всех типов судов. В воздушных средах гибнут, либо погружаются в четвёртое с небольшим взрывом, на судах содержатся в вакуумном туннелизаторе. Социальные сущности, на всех судах выше первого класса число гипототемов должно быть кратно трём; трём ведущим гипототемам каждого туннелизатора специальный матрос-зверотехник (реже — роботизированная система) транспортиром указывает вектор направления движения. Гермафродиты, однако роль стада в размножении до сих пор является предметом споров (…). Разводятся на станциях разведения (астероидных или искусственных). Степень разумности низкая, однако у большинства пород точность перемещения и отказоустойчивость не вызывают нареканий [источник?].