Внезапно Егоров заметил тусклый огонёк в середине леса. Проморгался — огонёк сначала затух, потом вовсе исчез. Егоров снова почувствовал странное чувство, которое проснулось ещё во время пьянки со Скомороховым. Как будто что-то или кто-то зовёт его в этот лес, требует, чтобы он посетил его. Чтобы прервать неловкое молчание, спросил у Константиновского:
— Там кто-нибудь живёт? В этом лесу?
— Нет, никого, — проснулся Константиновский. — Ну, по крайней мере, я не слышал о таком.
После небольшой паузы он смягчился, отвернулся от леса и показал в противоположную сторону.
— А вот тут я раньше служил. В правом маневровом.
В голосе чувствовалась ностальгия. Мимо пролетали подмостки лифтовых перронов, окна многоэтажного матросского корпуса. Наверху виднелся большой шлюзовой канал, ведущий от наружной части корабля над лифтовой секцией в грузовой отсек.
— Вас повысили? Я так понимаю, что служить в головной части престижнее.
— Это как сказать. В двигательном было больше перспектив, как мне кажется. Мог бы выучиться заочно на офицера, дослужиться до старлея и получить свой истребитель охраны. А тут… болото. Никогда не повысят.
Лифт начал замедляться, и от обратного ускорения Леонида шатнуло к другой стенке. Он решил брать быка за рога.
— А в грузовой? Если туда?
— Там штатных офицеров всего взвод, и то, в трюмовой переборке. Там служба суперкарго. И в верхнем техническом…
— Но вы же имеете возможность туда попасть? Вы понимаете, странная просьба, но мне очень хотелось бы туда. Может быть, мы как-то решим этот вопрос?
— Нет, нет, вы что, — замотал головой Константиновский. — Ни в коем случае. Тем более, я уж честно скажу, про вас тут слухи прошли, что вы напились и дебоширите… Тем более, тут что-то такое в кластере начинается — посмотрите новости. Всё, мы остановились.
По спине Леонида пробежал предательский холодок. Только сейчас, окончательно протрезвев, он понял, что подобные слухи могут нести опасность для его пребывания на борту.
Лифт причалил как раз к служебному коридору, открывающемуся на палубу с каютами туристов. До номера он дошёл в сонном состоянии, вызвал стюарда и разогрел еду. Хотел поговорить с Артемьевым, но у того в чате был сначала статус «занят», а потом «сплю». Поэтому Егоров включил фоном свежие межпланетные новости по экрану над кроватью и, не досмотрев даже до заголовков, вырубился.
Лишь на утро он понял, что новости не досмотрел зря.
Когда Егоров проснулся, в коридоре снаружи царило оживление, слышались голоса. Он, хмурясь, надел тапки и вышел наружу. Там о чём-то оживлённо спорили китайский турист и лейтенант охраны.
Среди изломанного китайским акцентом московского наречья поэт услышал слово «война».
— Что случилось? — Егоров подошёл поближе.
Лейтенант повернулся.
— Вчера, пролетая мимо карлика, мы послали и поймали почтовую куропатку с новостями. В головном отсеке новости оттранслировали, в жилом — пока нет. Вы не смотрели?
— Как-то не успел.
— На Тюмень четыре дня назад было нападение. Предположительно, или Челябинск, или корсары.
— Корсары? Здесь же недалеко от базы Инспекции!
— В прошлые разы это их мало останавливало. Конечно, это было давно, но Инспекция за пару десятков лет изрядно ослабила вожжи. Здесь неспокойный район, мало крупных планет, не удивительно, что всё это снова началось.
— И что сейчас будет делать «Тавда»? Менять курс? Всплывать?
— Кто знает. Капитан совещается.
— То есть, его лучше не беспокоить?
— Так точно.
Егоров вернулся в каюту, заказал завтрак, включил новости. Они были вчерашними, и не тюменскими, а таганайскими.
Почтовые куропатки летают от системы к системе, от почтовой станции к почтовой станции быстрее гипототемов. Они даже могут успеть вынырнуть и сесть на проплывающий в подпространстве в окрестностях системы крупный корабль. Но перемещать огромный груз, как космические коньки или хотя бы волчки, они не могут. Максимум, что у них получается — это перенести микроскопический носитель инородного тела, инфозерно. Большую часть зерна забивают терабайты страниц личной переписки и фрагменты баз данных банковских операций между системами. Под блок новостей стандартно отведён лишь небольшой участок памяти, в который влезает или сотня страниц с фотографиями, или час аудио-новостей или десяток минут видео.
Быстро, удобно — от Перми до Суздаля информация доставлялась за каких-то пару недель. Но у системы имелся большой минус. Развитым интеллектом куропатки не обладали, и новости в удалённых системах обновлялись весьма хаотично и нерегулярно. Питаться в куропаточные звери залетали раз в двое-трое суток, и угадать заранее, откуда именно прилетела предыдущая куропатка и насколько свежи её новости, никто не мог. Становилось ясно, только когда открывали инфозерно.
Оказалось, что у почтовика самыми свежими новостями были видеоновости купольного посёлка Таганая, от соседней с которым системы «Тавда» отчалила пару дней назад. В Таганай же новости, судя по всему, тоже дошли с небольшим опозданием.
На самом деле, Егоров, как и большинство путешествующих по Периферии, не понимал смысла в передаче видеоновостей. Когда на счету каждый байт информации, гораздо правильнее экономить и посылать всю важную информацию в текстовом виде. Видеоновостями грешат маленькие новостные службы в купольниках вроде Таганая, гордящиеся своими малыми родинами и наличием собственного видео-канала.
После пары новостей о рекордных урожаях космоприонов на орбитальном месторождении, закупке нового истребителя окружной охраной, и другой деревенской глупости, молодая пышногрудая ведущая на экране протараторила:
'К региональным новостям. Два среднедня назад два неизвестных корвета третьего класса размерности в сопровождении десятка истребителей всплыли в системе Тюмени, предположительно со стороны системы HD 79823. Опознавательных сигналов судна не подали, на запросы кораблей охраны не ответили. После появления возле гиганта Ишим один из корветов совершил погружение и повторно всплыл на орбите вокруг планеты Тюмень.
На экране возникла карта системы Тюмени. Сама обитаемая планета — обычный слегка подмороженный на полюсах булыжник, крутился в обитаемой зоне на второй орбите от тюменского солнца, сразу после раскалённого меркурия. Дальше шёл жиденький астероидный пояс и газовый гигант Ишим с двумя десятками крупных спутников.
Спустя несколько часов стало известно об обстреле неопознанными судами орбитального посёлка Ишим-31 и повреждении одного их четырёх сегментов станции. Число жертв уточняется. Один из нападавших истребителей был сбит эсминцем охраны, прибывшим с Ишима-1, кабина самоуничтожилась, после чего нападавшие скрылись в неизвестном направлении. Причины и принадлежность нападавших выясняет собранный комитет с участием Инспекции Транспортного Протокола. По семи направлениям разосланы поисковые бригады. Патрульные службы Таганая приведены в повышенную боеготовность. Теперь к новостям культуры.
Заиграл короткий двухминутный клип на композицию таганайских спэйс-стоунеров — что-то с участием модных в этом году механических квакающих лягушек. Егоров закрыл видеоролик и пролистал сводки. Прямые новости Тюмени были только двухдневной давности и хранились в текстовом виде.
Волнение оставалось. Поэт понимал, что единственный способ сейчас узнать о планах корабля — ломиться в двери к Артемьеву, а это попросту неразумно и несерьёзно.
Потому Егоров решил, пока есть время, неспешно подготовиться к выступлению. Открыл книжечку со стихами — она была бумажно-цифровая, интерактивная. Пролистал, выделил нужные листы. Проверил поэтизатор, прочитав пару стихов вслух — Егоров ещё раз пожалел, что аппарат старый и ненадёжный, но рассудил, что со старым оборудованием клуба «Заводчанин» всё должно оказаться совместимым. К счастью, беготня от преследователя на яхте ничего не сломала в хрупком устройстве.
Наконец Егоров заметил сообщение от капитана в чате:
«Можешь зайти в малый зал, я освободился».
Побросав все дела, Егоров закрыл номер и побежал в палубу выше — благо, браслет обновился, и карта теперь была всегда под рукой.
Надеждам пообщаться со школьным приятелем в приватной обстановке не суждено было оправдаться — в зале для конференций были собраны все семеро туристов, населяющих головной отсек, а также пара сотрудников в костюмах суперкарго, видимо, представители фирмы-поставщика и владельцев судна.
— Дорогие наши гости, — сказал Артемьев. — Все вы слышали короткие новости с Тюмени. Сейчас мы слегка скорректировали курс, чтобы попытаться пролететь ещё под одной возможной почтовой станцией, но вероятность, что сможем это сделать без потери в пути достаточно низкая. Как вы знаете, мы связаны торговыми обязательствами…
— К чёрту обязательства! — выкрикнул слегка выпивший парень в имперском голографическом сюртуке. — Меняйте курс. Мы не хотим там все погибнуть от каких-то неизвестных засранцев!
— Почему неизвестных? Вполне известных, — сказал седой и худой, как вяленая рыба, мужчина в чёрном костюме. — Бессарабские это корсарят. Больше некому взяться.
Купец с Нео-Астаны, которая уже две сотни лет была частью Бессарабии, вспыхнул, сжал кулаки и подступил к нему.
— А не надоело вам всех собак на нас вешать? Что, мало, что ли, других флотов под чёрными флагами? Внешняя Монголия в пятнадцати погружениях отсюда. Вон, китайцы, Народный Альянс, что ли, корсаров не держит? С Инспекцией, что ли, не воюет? Запросто могли приплыть.
— Пр-риплыть? — усмехнулся китайский турист. — Полгода плыть, чтобы грабить какую-то Тюмень?
— А вас, любезный, я вообще попросил бы…
— Господа, тише, — сказал один из службы суперкарго.
— Тише, тише! — повторил Артемьев. — Давайте не будем искать виноватых. Скорее всего, какой-то разбойничий флот из малоизученных глубин сектора. Я не думаю, что ситуация повторится.
— Мне вот странно, а почему нас не сопровождает корвет Союза? — спросил бессарабец. — А?