И почти сразу попал под свет прожекторов. Семён прикрыл глаза рукой и увидел пару броневиков и пятёрку солдат с направленными на него стволами.
— Обнаружена попытка контакта с властями, — сообразила роботётка.
— Не двигаться! — послышался голос через усилитель. — Сохранять спокойствие! Назовите себя!
— Обнаружен агрессивный тон. Рекомендуется жёсткий ответ. Включить автосуфлёра?
— Ага, — сказал Семён.
— Что? Назовите себя! — повторил солдат.
Костюм с плащом раскрасились голограммой — двуглавым драконом со скипетром и державой на фоне бледной четырёхцветной радуги. Заговорил усилитель сигнала, встроенный в плащ. Семён начал повторять слова из наушника, слегка запинаясь и глотая окончания.
— Я представитель Инспекции Транспортного Протокола. Орден Правопорядка. Техник-инспектор, осуще…щий, судрь, работу по поиску правонарушений в военной сфере и приведение к исполнению судебных решений. В пределах данного графства действую на основании пункта три пара… параграфа номер сто шесть раздела два Московского Транспортного Протокола, распоряжения командования…
— Имя назови! — крикнул солдат.
— Семён!
— Пройдите со мной! Вы находились в зоне эвакуации! Мне о вашей деятельности не доложили!
Автосуфлёр продолжал.
— Нарушение моей работы и ограничение в передвижении на основании расчёта и после произведённой проверки будет караться штрафными, судрь, санкциями в размере ста двадцати тысяч червонцев империи либо исправительными работами сроком до шести лет, в случае опасности для жизни немедленным исполнением…
Вдали послышалось какое-то шевеление, затем солдат сказал:
— Вас не собираются задерживать, просто надо пообщаться с начальством. Вас же пыталась утащить тарелка? Мы вас довезём до госпиталя.
Семён спросил вполголоса у роботётки:
— Ну, и что делать? Подстава какая-то?
— Оценка интонации и ключевых слов. Уровень опасности оценивается как низкий.
— А, давайте! — махнул рукой Семён, перешагнул через рельсы и зашагал к броневику.
Солдаты с опущенными ружьями были одеты в обычные тканевые куртки — явно наземные, не космические войска. Внутри броневика оказалось тесно и душно — работала печка какой-то архаичной системы.
— Вы куда едете? — спросил чуть погодя Семён.
— В штаб, — почти без акцента сказал сидящий рядом парень. — Вы нас поймите, Семён, тут чэ-пэ произошло с тарелками, мы должны удостовериться, что это не специально кто-то сделал. Бывали же случаи, когда… всякие циркачи диких волчков приручали. А потом налёты делали. Я понимаю, Инспекция, но…
— Ха, что, прямо налёты, а сами внутри тарелки сидят? Без упряжки? Ну вы и сказочник!
— Да! Было такое! Сам читал.
— То есть вы меня допрашивать везёте, да? — вспомнив рекомендацию суфлёра, с нажимом спросил Семён.
— Нет. Не допрашивать! Опрашивать. И знакомить с нашим начальством, раз вы такое важное лицо.
Мимо по берегу с унылым гудком прополз состав из десятка вагонов — и грузовых, и пассажирских. Семён ожидал совета от роботётки, но та молчала. Видимо, сказанное про опрос было правдой, либо искусственного интеллекта не хватало на рассуждения. Судя по интонации, сухопутный солдат не имел или опыта, или точных инструкций на счёт общения с представителями Инспекции. Но возможных конфликтов побаивался и потому лавировал между двух огней.
Они проехали мимо горной гряды, через которую тарелка перетащила Семёна, потом повернули на горный серпантин и поднялись выше. Горы здесь почти внезапно сменились жилыми корпусами той же высоты, покрашенными в такой же ржавый цвет, что и скалы… Свернув в арку, броневик выехал во двор первого из домов и покатил по узкой улице. Квартал казался заброшенным — дорожное покрытие прорастала сухая пустынная трава, свет в окнах нигде не горел. Вдали, за зарослями разросшихся кустарников виднелся свет костров, конструкции детских площадок валялись вырванными из земли.
Внезапно прямо под колёса броневику выскочила группа людей со странными, даже смешными ружьями. Раздались выстрелы. Из-за спины водителя Семён не видел, куда они целятся и попадают ли.
Броневик резко затормозил. Громыхнула ближняя дверь, выстрел пришёлся прямо по ней. Солдаты в машине дёрнулись с сидений, высунулись в люки, выставили стволы. Семёна толкнули, он инстинктивно закрыл голову руками и наклонился вперёд. Один из сидевших в машине вскрикнул и осел. По плечу текла кровь. Автоматы солдат стреляли почти беззвучно. В тишине двора вопли окруживших продолжали раздаваться ещё пару минут. Потом послышалось эхо последнего выстрела и всё стихло. Водитель и его сосед забормотали на бессарабском, суфлёр выхватывал отдельные фразы и переводил. Доставить раненого. Везём задержанного, говорит, что инспектор. Упал с неба. Дикие космоволки. Медпроверка, но выглядит здоровым. Странный костюм. Доставить в отдел.
Значит, задержанного. Значит, доставить.
Наконец, сидящий рядом солдат открыл дверь и выпрыгнул наружу — видимо, собрать оружие у боевиков.
— Просчитаны варианты, — пискнул автосуфлёр. — Возможность эвакуации максимальная. Возможность покинуть транспортное средство. Возможность уничтожение потенциального противника.
Не смогу, понял Семён. Адреналин в крови кипел, но не хватило решимости. Расстрел нападавших сбил боевой настрой Семёна. К тому же, он слегка напугался после слова «задержанный». Соберись, соберись, соберись — мысленно твердил он себе. Вспомни договор. Заготовь слова, сказал он себе. Губы начали проговаривать фразы, которые надо будет сказать. Потом слегка расслабился, стал смотреть в окно. Шанс уйти оказался упущен.
Проехали ещё километра полтора. Череда одинаковых дворов кончилась, и они пересекли улицу, которая казалась более ухоженной. Вдали на дороге Семён заметил аккуратные городские машинки и пару леталок, не то электрических, не то даже на востроскурчерной тяге. Внутригородские малые породы востроскручи ещё только появлялись на перифериях и казались многим новинкой. Вдоль дороги в несколько ярусов виднелись перекошенные одноэтажные дома с нависающими на них фасадами грубо выращенных принтон-бетонных многоэтажек. Из-за низкого горизонта казалось, что они вырастают из-под поверхности планеты прямо за время движения броневика, наклоняя свои верхушки навстречу подъезжающим транспортам. Здесь было светлее, оранжевое солнце уже задевало своими лучами верхушки высоток, отбрасывая куда-то на дальнюю стенку купола длинные тени.
Потом броневик свернул на второстепенную улицу и упёрся в роту солдат, марширующих в неизвестном направлении и конвоирующих угловатого шагающего робота не то с отбойным молотком, не то с кувалдой. Потолкались, погудели звонками, проехали ещё десяток метров и остановились у большого корпуса старого фрегата. Судя по виду, пятидесятиметровый корпус некогда могучего корабля недавно лишили днища, положили на рыжую почву, обсадили чахлыми оливковыми деревьями и обнесли забором. Во дворе виднелся десяток машин — броневиков, шагающих роботов и тому подобного.
— Выходим, Семён, — сказал сопровождающий. — Сейчас с вами поговорят, проверят ваше состояние и отпустят. Это не займёт больше десяти минут, поверьте.
Семён кивнул. Его повели к трапу, исполнявшему роль крыльца. Семён зацепил взглядом вывеску на двух языках:
«Третий отдел безопасности Пограничных войск Колонии-графства Орского Балхашского Воеводства».
Провели через охрану, где стояла два бугая-модификанта. Провели сканером и потянулись снять браслеты, но сопровождающий Семёна солдат бросил пару фраз по-бессарабски. Модификант ответил, а роботётка перевела. Семён пропустил фразу мимо ушей, заметив только слово «инспекция». Потом к нему подвели человека в белом халате с чемоданчиком и другой сканирующей штукой на ручке.
— Доктор, — пояснил солдат.
— О, да у тебя какая-то система! Что-то новое! У нас такого нету! — сказал доктор, сделав скорее символические взмахи сканером. — Диагноз — здоров!
Выглядело это скорее как обоснование для прибытия, чем реальное желание проверить здоровье после падения.
Наконец, Семён оказался в строгом кабинете, оформленном в бордово-тёмных тонах. За длинным столом сидел офицер с густыми усами, в расстёгнутом трёхцветном камзоле. За спиной виднелся анимированный портрет хрупкого юноши с нарочито-строгими чертами лица и сверкающей короной над головой. Король Бессарабии, понял Семён. По стенам были развешены стяги, доски с объявлениями и плакаты.
— Добрый ден! — офицер небрежно пожал руку. — Меня звать майор Григореску. Кстати, ваш тёзка, Семион. Какое совпадение, не правда ли?
— Угу. И вам не хворать.
— Рекомендуется вспомнить цели миссии, — напомнила роботётка в ухе. — Но не озвучивать их.
Взгляд офицера, видимо, уловившего реакцию Семёна, выглядел слегка настороженным.
— С какими целями вы совершаете визит по нашим краям?
— А чего это я вам докладывать должен! Это лучше вы мне скажите, что это вы на свалке такое устроили?
— Я так понимаю, наш разговор протоколируется? Вы начинаете допрос? — майор нахмурился.
— Ага! — оживился Семён. — Допрос я начинаю. Не вам же его начинать?
Майор подвигал желваками, нервно схватился за край стола.
— На основании какого такого акта вы можете устраивать допрос бессарабскому военоначальнику моего ранга, а⁈ В каком вы чине, техник? Вы уполномочены вести допросы?
Включился автосуфлёр:
— На основании пункта шесть параграфа сто двенадцать раздела два Московского Протокола! Опрос производится… производится… судрь…
Автосуфлёр убежал слишком далеко, и Семён занервничал.
— Хм, должностным лицом инспекции любого ранга, собирающим информацию на основании текущих потребностей о поиске решения? — подсказал офицер. — То есть, не допрос, а опрос. Вы спрашиваете моей помощи, техник? При этом не говорите, что вам именно нужно. И зачем.
— А вот зачем — это не ваше дело! — принялся импровизировать Семён. — Не велено вам знать. Куда и что.