— Что здесь такое?
— Окраина минус третьего уровня. Весь третий уровень — что-то среднее между помойкой и тюрьмой для оштрафованных холопов и прочих бесправных рабочих. Пещеры с троглодитами, если ты понимаешь. Нам до конца коридора, потом налево, там наша дверь лаборатории. Вон те солдатики, боюсь, попытаются нам помешать. Стрелять умеешь?
— Смогу, — кивнул Семён, сам особо не веря своим словам. — Патронов хватит?
— Патронов — должно хватить, а вот гранат и прочих штук хитрых — боюсь, нет. На крайний случай парочка. Сначала идём тихо. Потом придётся стрелять на поражение. Страшно… страшно-то как.
Они двинулись вдоль стены. Плащ продолжал показывать голограмму костюма рабочего. Поравнялись с первой семьёй, молодыми парнем с девушкой, которая держала на руках свёрток с ребёнком. Семён бросил взгляд на их предметы быта — две грубые деревянные лежанки, тумбочка с горелкой.
Разглядывать пришлось недолго. Ближайший солдат заметил приближающихся, крикнул:
— Ни с места! Руки поднять! Вы с какого уровня?
Второй обернулся, крикнул что-то неразборчивое и решительно побежал в их сторону.
— Пора, — скомандовал Викентий.
— Просчёт системы обороны выполнен, — отчеканила роботётка. — Выполняется работа. Стимулятор введён.
Первый солдат упал, обездвиженный гранатой. Во второго пришлось стрелять на поражение. Семён не понял, чья рука выстрелила первой — его или Викентия. Третий, показавшийся из-за угла, спрятался за кучей мебели и открыл стрельбу. Бедняки визжали, прижимаясь к стенам. После двух выстрелов по плащу Семёна, которые отбросили его на метр назад, роботётка заявила:
— Армобатареи плаща на исходе, срочно подзарядите.
Пришлось заползти под нары, мимо которых только что проходил. Прилетела дымовая граната. Девушка с грязными волосами рядом прижимала ревущего младенца и шептала:
— Защитите, защитите…
— Рекомендуется установка фильтра, — заметила роботётка.
Семён закашлялся, вылез в коридор. В нескольких метров впереди виднелись неясные силуэты, были слышны хриплые крики. На подкашивающихся ногах, сжимая ствол, Семён шагнул вперёд. Викентий висел на спине рослого солдата, завалив его на грудь и удушая угольными нитями.
— Помоги! На поясе нож!
Рука Семёна сама схватила рукоять. Сама прошлась по горлу. Ему приходилось держать в руках холодное оружие, но ни разу до этого не случалось применять его таким образом.
Тело солдата затряслось, обмякло и упало на пол. Семён взглянул в его лицо — черты лица ничуть не отличались от лица уральца. Викентий отпустил удавку, повалился на бок, зашипев от боли.
— Он мне ногу прострелил. Дойти бы до лаборатории, там…
— Я… Я, судрь, только что…
— Да, убил. Когда-нибудь это случается в первый раз. Принцип наименьшего зла, знаешь ли. Главное — не привыкнуть. Помоги мне подняться.
Перехватив инспектора за плечи, Семён доковылял до поворота. Выглянули — бетонная дверь лаборатории была приоткрыта.
— Там ещё есть. Погоди. Так, дай руку освободить… Вроде бы ещё парочка оставалась.
Из рукава вылетел шарик и залетел внутрь. Викентий поводил руками в воздухе, управляя полётом, через пару минут сказал.
— Покажи ему тоже.
Перед глазами Семёна возник вид из камеры. Помещение лаборатории оказалось гораздо большим, чем он предполагал. У входной консоли сидел, пригнувшись, четвёртый солдат — худой, небольшого роста. Было видно, что он напуган. Увидев летающую камеру, он приподнялся и попытался сбить её прикладом автомата, потом поднялся и сделал нерешительный шаг к отодвинутой бетонной створке. Семён обратил внимание, насколько створка массивная — около локтя в толщину. Викентий увёл камеру в сторону и ещё немного поводил её по помещениям, проверяя, всё ли чисто. Из рукава тем временем вылетела ещё одна летающая граната.
— Сейчас усыпим. Надоело убивать.
Вскоре послышался сдавленный крик. Выждав некоторое время, они вышли в коридор. У обмякшего тела солдата с шариком на шее уже копошился кто-то из местных, обшаривая карманы. Увидев приближающихся, он крикнул:
— Не убивайте! Спасибо, спасибо!
Викентий махнул рукой, пытаясь отогнать, словно назойливую муху. Подошёл сбоку, сдвинул вбок шлем солдата и пальцем закрыл камеру на лбу. Затем пошептался с роботёткой и отключил блок связи на боку солдата.
— Скорее. Кинь мне со стола вон ту робоаптечку, чтоб ногу залатать. А этого затащи внутрь, раздень и в мусоропровод, он вон там, за кухней.
— Как это — раздень?
— Вот так — раздень! Всю броню, амуницию, средства связи и прочее. Пригодится.
— Может, проще сразу — того?
— Оставь. Может, выживет. Я пока поколдую с системой обороны. Может, получится отключить ближний лифт, он был переключен на управление отсюда. Мало времени, новые прибудут через минут десять.
Семён затащил обездвиженное тело в центр лаборатории. Осмотрелся по сторонам — до самого трёхметрового потолка здесь стояли шкафы, грубо-собранные стеллажи с коробками с пищей, клетками, в которых копошилась какая-то живность, техникой и прочей ерундой. У дальнего края виднелась ещё одна стальная дверь с вентильным затвором. Сбоку был вход в подсобные помещения — туалет, кухню и что-то вроде спальни.
— Чем здесь занимались до нас? — крикнул Семён. — Чем так воняет?
— Опытами на животных. Бактериологическое оружие, баловался кто-то из местных. Инспекция открыла и присвоила себе, взяла под охрану. А воняет из соседнего блока. Там фабрика по производству кормов. Сейчас дверь закроем, и…
— То есть наше расположение знали местные?
— Официально здесь центр помощи оставшимся без крова, там даже табличка у входа. Контрразведка сработала, видимо. Ты доделал?
— Да, сейчас…
Кое-как закончив дело, Семён с лёгким отвращением доволок тело до кухни и остановился.
На кухонном столе лежал труп в сером балахоне инспектора.
— Викентий, тут такое дело…
Труп был опознан как тело Юрия, бывшего ранее помощником Викентия. Тот сразу как-то погрустнел и замолчал. Решили разобраться с ним позже.
Семён собрал оставшееся в коридоре оружие и избавился от трупов солдат. Викентий соорудил себе костыль, вышел в коридор с автоматом наперевес, начал перегонять с места на место местных бомжей. Семейных, старых и больных прогнал в соседнюю секцию, оставил пятёрку относительно-крупных и здоровых.
— Жить хотите?
— Да, хотим.
— Солдат не любите?
— Нет!
— Жрать хотите?
— Да!
— Кто умеет стрелять?
Два из пяти несмело подняли руки.
— Живо за дело! Мебель сдвинуть к тому проходу! Ты и ты — раздеть тех троих, форму на себя, занять дежурство. Передерётесь между собой — застрелю обоих.
Один из коридоров — тот, что вёл от лаборатории ко второму лифту, удалось закрыть опускающейся переборокой. Остался путь к первому лифту, который был перепрограммирован, и путь в основной туннель минус третьего.
Одного из бездомных одели в форму солдата и оставили внутри лаборатории — сторожить вход. Наружу бросили пару коробок с едой, закрыли дверь и занялись убитым.
— Бедняга, а я-то на него думал, что он сбежал. Ему нечем было защищаться. Только нелетальное вооружение. А местный пулемёт не смог активировать. Они пытались достать средства связи. Вынули блок из комбеза, базу местную прошерстили, почистили. Глупые, тут же всё продублировано, сейчас глянем.
Из шва потайного кармана в комбинезоне достали крохотный квадратик, который подключили затем к терминалу. В коротких видео был слышан только голос, камеру Юрий не снимал. Первые три, в которых Викентий обучал его на базе, промотали как не особо информативные.
«Запись номер пять. Стыдно мне. Пытался я сесть на транспорт вместе с депортированными, три дня проторчал в порту, потом понял, что никому-то я не нужен там буду. А здесь хоть какие-то перспективы. Решил всё же пробираться в явочный пункт, пока темно. Сажусь на автобус. Пока больше ничего нового».
Викентий проворчал что-то неопределённое, переключил на следующее видео. На экране виднелись стены лаборатории.
«Запись номер семь. Всё, я тут. Заблудился, только через три часа нашёл вход. Бомжи в коридоре пристали, пришлось напугать гранатой. Здесь была Дина из какого-то нашего ордена. Не представилась, из какого, видимо, тоже секретный. Сказала не снимать. Помогла мне скопировать информацию с кристалла, который я принес. Сказала, что уходит на задание. Говорит, сторожи, потому что время беспокойное. А может, надо обратно идти? Не знаю. Страшно».
— Кто такая Дина?
— Не знаю, но догадываюсь. А его самого прислали из какой-то деревенской общины из системы Тюмени, — то ли в упрёк, то ли в оправдание убитому сказал Викентий. — Вообще в технике не разбирался! Какие там нейроинтерфейсы, банально с кристалла скопировать… Эх. С роботёткой еле научил общаться. Ну, о мёртвых — либо хорошо, либо ничего. Бедный парень. Молодец. Дальше.
«Запись номер восемь. Третий день. Скучно. Вроде бы ничего страшного не происходит. Наверное, надо к Викентию возвращаться, но Дина сказала, что здесь я нужнее. Она вернулась, говорит, много интересных данных. Проговорилась, говорит, сюда флот какого-то воеводы сгоняют, похоже на мятеж, а местные об этом даже ни слухом, ни духом. Говорит, прилетела космокуропатка, надо посмотреть данные. А я тоже хотел посмотреть, она не пустила! Ни разу вблизи куропаток не видел. Потом опять куда-то ушла. В случае чего, говорит, включать пулемётные консоли, я сказал „ага“, а сам не умею, как включать-то? И кто нападёт? Страшно…».
Последняя запись была сделана всего два часа тому назад.
«Запись номер восемь. Пятый день. Снаружи стрельба. Говорят, чтобы открыли, что это инспекция. Страшно. Я не верю. Не знаю, кто это. Дина сама могла бы открыть, у неё пароли, или как там. Страшно. Но ещё страшнее оставаться тут одному. Наверное, сейчас открою»…
— Помянем невинно убиенного Юрия, — сказал Викентий, рассеянно глядя куда-то вдаль, и достал из ближнего кухонного шкафа какой-то хитрый пузырёк. — Он был не виноват.