Хотя как показывала практика, все кто мог наебать правила, делали это совершенно не стесняясь, используя и трактуя так, как выгодно конкретным расам и личностям. Чем дольше я жил, тем больше понимал, что Система и все остальные ее собратья — это поломанные игрушки, оставленные без присмотра. Надсмотрщиков, по сути, не было, по рукам, зарвавшихся детишек никто не бил. Не называть же ими богов, которые больше напоминают падальщиков.
Вся вселенная как свалка поломанных механизмов. И уже несколько источников мне практически намекали, а порой говорили прямо, что и на этой свалке скоро начнется передел собственности.
— Пришли. — Хранир, отошел от тропинки, по которой мы двигались и топнул ногой несколько раз.
Ждать пришлось недолго. Рядом опустилась снежная плита и открылся узкий проход. Сделано было интересно. Стой я даже метрах в десяти от прохода, не увидел бы его. Аборигены знали толк в прятках. Хранир в один шаг просто туда нырнул и проход махом закрылся.
Я заранее с ним договорился о том, что мы не будем встречаться с разведчиками лично, несмотря на покорность Калидар, опасения на их счет у меня были. Уследить за тройкой, особенно с прибавлением полудурка было сложно.
Сейчас они вели себя спокойно, Васька с Мудаком периодически дрались и носились вокруг. А Гарза, спокойно шел следом, изредка подпинывая обоих если их слишком заносило. Вот так посмотреть и если откинуть их внешний вид, то ведь настоящие щенки, сытые и довольные жизнью, а не смертоносные убийцы.
Логово разведчиков выпустило проводника через пять минут, причем совершенно с другой стороны. Хитро.
— Есть два маршрута на которых видели наблюдателей диких, оба в направлении юга, туда ведет одна тропа. День пути. Когда дойдем до верхнего перекрестка, увидим остатки поселения, после того как тепляк там умер, образовался большой провал, в нем удобно скрываться. И там очень много ходов под снегом. Будем ждать их там.
— Хранир, ты дальше не пойдешь. Оставайся тут и жди нас. Дальше мы найдем диких сами. Ты стар и у тебя не хватит скорости. Возможность следить за поверхностью у разведчиков есть? Они заметят, когда мы вернемся?
— Мы не смотрим, слушаем. Да повелитель, я принимаю твою волю.
Не прощаясь со стариком, окликнул стаю. Теперь окончательно определился как называть свое войско и махнул им рукой, приказывая следовать за мной. Направление у нас есть, ориентиры тоже, сдерживать темп было некому, поэтому дальше понеслись на всех порах. И надо сказать скорость передвижения была очень даже высокой. Глядя как скачут рядом мои перевертыши, подумал, если как следует откормить Ваську или Мудака, то можно еще и с комфортом верхом кататься будет.
Во всяком случае то расстояние, которое Хранир оценил в день пути мы пробежали за пару часов. И сейчас стоя на краю провала, когда-то бывшем поселением аборигенов я наблюдал за небольшим тепляком и десятком диких аборигенов, что спали внутри. Хотя день еще был в полном разгаре. Быстро мы справились.
Дикие не озаботились часовыми, костра тоже не имели, да и вообще я костров у аборигенов не видел, тут просто нечего жечь, они даже еду готовили на тепляках, переделанных под печки. Я, кстати, так и не озаботился изучением этих интересных приборов.
— Гарза, давай-ка возьмем этих ребят в полон. Присмотри за Васькой и Мудаком, чтобы они никого не убили, иначе лапы сломаю всем, понятно?
— Ловушка. Повелитель.
— Чего? — проговорил я задумчиво, рассматривая лагерь диких, из-за чего не сразу понял, что имеет в виду мой разумный Калидар.
— Ловушка. — и Гарза топнул ногой и подхватив меня под руки дернул в сторону.
И мы красиво, как в замедленной сьемке провалились под снег! Ловушку дикие соорудили знатную. Если бы к ним пришли обычные аборигены, не такие туговатые и наглые как я, то внизу снежной ямы на острых кольях лежало бы несколько трупов.
Так мы отделались только испугом, несколькими дырами в тушах Васьки и Мудака и пробитой ногой Гарзы. Вот он поступил как настоящий телохранитель, и меня во время падения аккуратно воткнул между острых полупрозрачных кольев и сам так же приземлился.
Ловушка оказалась колодцем глубиной в несколько метров. Колья отлиты из льда. Укреплять стенки естественно никто не собирался, думаю, живые отсюда выползать были не должны. Пришлось разрушить иллюзии дикарей и начать пробивать проход к лагерю засранцев.
Я был зол. На себя, не знающего местность и повадки местных, и так неразумно себя ведущим. Легко в этом мире не будет. В любом мире не будет, если ты сам не в состоянии разрушить этот мир.
— Убить четверых и сожрать! Остальных покалечить и стащить в кучу!
Радостно взревев, моя верная стая утроила усилия по пробиванию коридора в снежной тверди и очень скоро вывалилась в кратер, где находился лагерь дикарей. Те, уже не спали, а сгрудившись толпой попытались атаковать нас, тыкая копьями.
В бойне, а иначе это было не назвать, я не участвовал. Если трех Калидар не хватит завалить десяток дикарей, то грош им цена. Ну и мои не посрамили. Пока я неспешно выходил из проломленного тоннеля, драка уже сошла на нет. Четверо были убиты, шестеро небрежно брошенные за тепляком, теряли кровь и тепло, достаточно быстро умирая от невыносимых погодных условий.
Не отвлекая бойцов от самолечения, затащил живых в зону тепляка, и по очереди открывая им пасти, самым вредным при этом выбивая зубы вливал пару капель воды. Шесть диких неразумных Калидар были шагом рискованным. Особенно поднятые одномоментно, но причина была и большая.
По всему периметру кратера сверху стояло минимум пара сотен дикарей, прикрытых тепляками и смотрящих на то, что творится внизу. И вооружены они были гораздо лучше тех, кого отдали мне в жертву. Люди внизу были задохликами, с синяками на мордах, возле лагеря валялись обрывки веревок, разрезанных острым. Их просто оставили умирать. Кто-то явно знал, что я приду. И кто такой этот я.
Отбрасывая последнюю жертву, принявшую свою долю, отпнул тепляк в сторону. Тем, кто внизу теперь он больше не понадобится. Все равно тут больше ничего ценного не было, даже еды. Погибших было жаль, но всю жалость я засунул поглубже. Мои воины должны залечить свои раны, а этим… им просто не повезло.
— Червяк, сучара ты бесполезная, ты совсем опух, да? Откуда тут столько засранцев? — тихо, чтобы никто не слышал, пробормотал я, потягивая шею и делая вид, что ловушку я просек давно и сейчас буду раздавать пиздюлей. Раз легенда идет впереди меня, мне в принципе нужно просто не обосраться.
«Так нет же никого, ты с ума сошел что ли?»
— Купаться тебе в говне и камни жрать. Вот совсем не шучу. Это залет, червяк.
«Да они глушат! Глушат эмоции! Я не шучу, Кот! Они вообще невидимы в том диапазоне, в котором я могу следить! Я их только сейчас выцепил, случайно, по эху, их чуть больше сотни, всё что могу сказать! Я не виноват, ну правда.»
— Эй вы, утырки местные. Кто тут главный? Поговорить хочу. — мне даже орать не надо было сильно, чтобы мой голос отражаясь о стенки донесся до ушей, стоящих наверху.
— Никто с тобой говорить не будет, белая падаль! Прислуге шавок не пристало разговаривать с свободными людьми таким тоном, тебя ждут плети! — ответом мне был гогот воинов, чувствующих за собой превосходство и насмехающихся над попавшими в ловушку.
Помимо копий и даже на вид дрянного качества мечей, аборигены были вооружены странными, изрисованными ломанными линиями трубками, нацеленными на мою стаю.
При этом вояки диких были одеты крайне несуразно, словно наспех собирались на бой. Их основная защита от лютого холода — массивные, теплые тулупы сами по себе были неплохой броней, особенно в местных условиях, а тут поверх нее были небрежно привязаны старые и побитые доспехи.
На одном был туго натянут на грудь железный панцирь, едва ли подходивший по размеру, у другого поверх рукавов тулупа висели ржавые наплечники, будто взятые с тела давно погибшего воина. Эти доспехи казались больше ненужными побрякушками, чем реальной защитой, и не приносили никакой пользы. Вся их экипировка выглядела так, словно была собрана из того, что нашлось на разграбленном складе, без особого понимания, как это вообще носить.
— А за базаром надо следить. Времени у вас мало, следующий раз я спрошу у тех, кого не убьют мои братья.
«А почему за торговлей надо следить? Откуда у них тут базар будет?»
— Мля, червь, завали, а, не отвлекай. Гарза! Бросай это вкусное дело. У нас появилось новое мясо! Васька, Мудак, уходим обратно в лаз, быстро, млять! Хозяин думать будет.
На этот раз, стая оторвалась от остывающих жертв спокойно, даже по тому, как они жрали, было видно, что делали они это только чтобы побыстрее восстановить раны, а не в голодном безумии. В лагере началось превращение людей. Мне всего то надо пару часов подождать, и я утрою свою силу.
Вопреки моим опасениям, отступление прошло быстро и относительно спокойно. Мы успели скрыться в туннеле, под веселое улюлюкание сверху. Смейтесь, смейтесь, говноеды, хорошо смеется тот, кто сердце врага сожрет. Стоя под снежным навесом, я внимательно рассматривал местность.
Из кратера вела одна дорога. Вот вдоль нее и стояла основная группа, вооруженная стреляющими трубками. А я думаю это именно оно. Не думаю же они что могут остановить Калидар только холодным оружием.
— Слушай мою команду, все кто наверху — всех убить. Роете выход наверх и начинаете веселье, но только после того, как ваши новые браться очнутся внизу, всё ясно?
Увидев осознанное угуканье у Васьки и Гарзы, я продолжил изучать врага и тянуть время. Перевертыши уже скоро должны были начать свое превращение, на это потребуется определенное время. Но дикие видимо решили по-своему.
Шевелящиеся голые тела бывших пленников им совершенно не понравились, и они принялись их расстреливать из трубок. Эффект был интересный, и пока моя стая копала наверх, я смотрел как шесть моих будущих братьев превращались в кровавое решето, сплошь утыканные короткими шипами. Оружие было так себе, скорострельность почти никакая. Но для местных аборигенов вполне себе вундервафля.