— Спасибо, Гор. Очень обнадежил.
— Да ладно, парень, не кипятись напалмом, я просто даю тебе реальный расклад, чтобы ты иллюзий не строил.
Сегодня вернулся на стоянку рано. Можно было еще покрутиться по городу, но завтра важный день. Я могу понадобиться в условном штабе забастовочного комитета.
Мы с Лулой зашли в бар, думая, что там сейчас должно быть пусто, но бар забит работягами. Все взоры обращены на небольшой экран, который Бар выставил на барную стойку.
— Две сомы, Марк? — спросил он.
— Да, спасибо, как обычно… что за передача?
— Трансляция из аукционного дома. Прямой эфир.
— Вот оно что.
Мы нашли пару свободных мест за одним из столиков и тоже уставились на экран. Бог аукционной торговли, имеющий стриженые усики, бабочку в горошек и взгляд поддатого, но доброго деда Мороза празднично объявил следующий лот.
— Оптовый лот. Сорок восемь необорудованных стоянок в пределах третьего диаметра…
— Как это необорудованных. Чего он врет? А бары, а заправки, а манопроводы… — возмутился кто-то из рабочих, но на него зашикали, заставив замолчать.
— Стартовая стоимость тридцать пять миллионов, боги и богини, кто желает… вижу номер тринадцатый, кто больше?
— Сорок миллионов от корпорации Техноса… вижу… сорок пять миллионов от фракции зверобогов вижу… кто больше?
— Решили все стоянки одним пакетом запродать, уроды, — шепнул сосед по столику, — Еще бы, дело-то нечистое, хотят поскорее обстряпать.
— Тринадцатый номер пятьдесят миллионов, — громогласно возопил аукционист, подогревая градус напряжения, — Кто больше?
— Пятьдесят пять от фракции зверобогов, — аукционист в экстазе потряс молотком, — Кто больше?
— Шестьдесят! Шестьдесят от группы компаний Техноса! — мне казалось, что изобразить более сильную эмоцию невозможно, но бог аукционов походу еще только начал разогреваться, — Фракция зверобогов сошла с дистанции, неужели никто не рискнет перебить ставку великого Техноса? Да! Да! Тринадцатый номер шестьдесят три миллиона!!!
В состоянии близком к падучей аукционист обвел зал блуждающим диким взглядом.
— Шестьдесят три миллиона раз… шестьдесят три миллиона два… неужели группа Техноса позволит забрать лот номеру тринадцатому… ше-е-ес-стьдеся-я-ят три миллио-она…
Глава 18
— Шестьдесят три миллиона три, — аукционист гвазданул молотком по дощечке, — Поздравляю тринадцатый номер с приобретением земельных активов…
Бар выключил трансляцию, потому что дальше смотреть никто не собирался. В баре поднялся возмущенный шум. Все понимают, что теперь тот, кто выложил такую прорву денег, действовать будет жёстко.
— Что скажешь, Марк? — спросила Лула, перекрикивая гомон толпы.
— Очевидно, Технос задания брокеру не изменил. Стоянки купил Приборг.
Боги вокруг меня начали поворачивать головы в мою сторону.
— Что ты сказал, Марк?
— Кто выкупил нашу стоянку?
— Эй, помолчите, пусть Марк скажет.
Теперь на меня смотрит весь зал.
— Стоянки выкупил Приборг, — повторяю громко, — он собирается выкинуть нас отсюда и пустить своих големов.
— Зачем ему это?
— Он прививает големам живой разум. Големы заменят нас. Им не надо платить, им не нужна сома. Големы будут обходиться дешевле на порядок. Приборг хочет подмять под себя все рабочие места в городе.
Кто-то присвистнул.
— То есть нас не только со стоянки выкинут. Нас ещё и без работы оставят?
— Выходит, так.
— Марк, почему ты взял на забастовку только перевозчиков маны? Мы тоже будем бастовать!
— Мы перекроем манопроводы, пусть город совсем останется без маны.
— Мы им покажем, как вышвыривать нас из города.
— Тише! Тише, ребята! — забираюсь на стул, чтобы меня все видели, — Чистым вредительством заниматься не будем. Они от нас только этого и ждут, чтобы привлечь полицию на законных основаниях. Мы поступим иначе.
— Говори, что делать.
— Кроме забастовки мы устроим пикеты, демонстрацию… а лучше марш! Марш на драконах. Мы двинемся по третьему диаметру вокруг города. К нам присоединятся все недовольные.
— Правильно, Марк! Пролетим вокруг города. Нас все увидят, каждый сможет присоединиться.
Простая забастовка на манопадах начала стихийно перерастать в нечто гораздо более масштабное. Обуздать стихию нечего и думать. Остается только ее возглавить.
Бар превратился в штаб комитета. Мне пришлось решать и согласовывать множество вопросов. Постоянно прибывали представители других стоянок, в том числе и отдалённых, которые мы даже не думали привлекать к движению. Но весть об аукционе подстегнула рабочих. Агитировать никого не надо. Тут и так все замотивированы по самое «немогу».
Спать в эту ночь не ложился. Да по-моему и никто не ложился. Масштаб мероприятия распухал как на дрожжах. К полуночи набралось столько перевозчиков, что их хватило на остановку не трех десятков, а свыше ста манопадов. Ох, тряханем мы город, мало не покажется.
В моих личных контактах добавилось свыше двухсот номеров, и это я еще старался не давать свой номер кому ни попадя. Обменивался только с активистами, на которых завязаны важные оргвопросы.
После четырех утра перевозчики начали занимать позиции перед манопадами, а участники марша садили своих драконов на обочинах третьего диаметра, чтобы по сигналу подняться в воздух все как один.
Ох и непростое это дело — согласовать действия десятков тысяч. Но я справлялся, делегируя полномочия, назначая десятников и сотников, и работая с ними в плотном контакте онлайн переписки.
Ровно в шесть утра с божьей помощью начали. От перевозчиков уже пошли первые сообщения о закупорках на манопадах. Не сомневаюсь, в течение получаса закупорят и остальные.
Я вывел Гора, чтобы занять почетное место во главе протестного марша. Старик у меня и так быстро не летает, а тут он преисполнился солидности и взмахивал крыльями совсем уж неспешно. Но это даже хорошо. Мы ж не ралли устраиваем. Черепашья скорость марша в тридцать километров в час для нас в самый раз.
Протестная колонна заняла все полосы как по вертикали так и по горизонтали. В результате за нами начал накапливаться и все увеличиваться длиннющий хвост из обычных горожан, которые, может, и не собирались принимать участия в марше, но куда им теперь деваться из этого драконьего косяка.
Уже через полчаса я перестал понимать, кто присоединяется к маршу из солидарности, а кто вынужденно. Да и неважно. Главное, массовость мы обеспечили. С каждым часом длина маршевой колонны увеличивается на несколько километров. Этак мы к концу запрудим вообще весь третий диаметр.
К одиннадцати утра нас попытались тормознуть копы. Несколько полицейских драконов перегородили проезжую часть. Я дал знак своим продолжат «мах на месте» и не снижаться, а сам посадил Гора рядом с полицейским офицером.
— Немедленно освободите пролетную часть, — потребовал офицер, когда я вышел из кабины, — Вы мешаете дорожному движению.
— Офицер, вы же прекрасно понимаете, что мы это делаем не забавы ради.
— Понимаю. Но и я тоже не забавы ради. Мы вас не пропустим.
— А вот это будет недальновидно с вашей стороны, офицер. Посудите сами. Либо мы пролетим по городу, и к пяти вечера марш закончится. Либо застрянем здесь на неопределённый срок. Скажем, на сутки.
— Но у меня приказ, — возразил офицер.
— В таком случае доведите до сведения вашего начальства простую разницу: либо пять вечера, либо до завтра.
— Минуту, — офицер отошёл в сторонку и связался… видимо с руководством, а затем снова подошел ко мне, — Ну хорошо, вы сможете продолжить движение, но мы будем вас сопровождать.
— Это разумное решение, офицер.
Теперь впереди колонны летят несколько полицейских драконов, и мне это даже нравится. Это придает нашему маршу легитимность.
Еще через какое-то время со мной поравнялась бойкая репортерша на виверне.
— Вы могли бы приземлиться ненадолго? — спросила она с девичьей непосредственностью, высунувшись из кабины, — Я хочу взять у вас интервью. Мы в прямом эфире новостного канала.
— К сожалению это невозможно, — я тоже выставил башку наружу, — Спрашивайте так.
— Представьтесь, пожалуйста, для наших телезрителей. Как вас зовут?
— Маркировщик Марк.
— Как получилось, что простой маркировщик возглавил такое массовое рабочее движение?
— Это объясняется очень просто. Скорость каравана измеряется по скорости самого медленного верблюда. А мой верблюд самый медленный.
— Сам ты верблюд, — оскорбился Гор, — Я щас вообще никуда не полечу.
— Извините, — кричу девушке, — Интервью придётся отложить по техническим причинам. Поговорите с другими участниками марша.
Я засунулся обратно в кабину.
— Гор, ну ты чего как маленький? Я же образно сказал.
— Образ мне не понравился.
— Извини. Не хотел тебя обидеть.
К двум часам дня я понял, что акция состоялась и полностью достигла своих целей. На всех уличных билбордах вместо рекламы транслировали репортажи с места событий, как с манопадов, так и третьего диаметра.
Не все людобоги решились принять участие в марше, но по мере нашего движения я постоянно видел тех, кто махал нам с тротуаров и из окон, выражая поддержку.
К трем часам со мной на связь вышли представители администрации и фракции зверобогов с готовностью обсудить наши требования. Зашевелились тараканы. Сказал, что готов встретиться с ними в шесть вечера в баре на стоянке сразу по окончанию марша. Это еще не победа, но уверенный шаг в нужном направлении.
Я завершил марш, как и обещал ровно в пять, а так же дал отмашку перевозчикам, что блокаду с манопадов можно снимать. К моему облегчению все прошло практически без эксцессов. Если на манопадах зверобоги еще пытались вести «подрывную» деятельность, то на марше вообще обошлось без провокаций. Марш был задуман и осуществлен менее, чем за сутки. Полагаю, они просто не успели среагировать и разработать меры противодействия. Полицейский патруль, полагаю, не в счет. Копы просто делали свою работу.