— Ну и что? — сказала незнакомая рыжеволосая девчонка со смешными конопушками. — Сегодня тоже получили. Но ударом на удар отвечать приятней, чем тупо терпеть тумаки. Всё равно до нас докапываться будут. Уверена, что уже сегодняшней ночью за реваншем придут. Они и так приходят… Не будем облегчать жизнь третьему курсу. Жаль, что их намного больше.
— Странно. Почему больше? — удивился я. — Идёт же постоянный отсев, и с каждым курсом учащихся должно становиться меньше.
— Нет, Данила, — пояснила Светлана Радостина. — Никакой ошибки нет. Претенденты и первокурсники не только здесь, но и ещё в трёх филиалах школы. А вот со второго курса все переводятся в нашу столичную. Ты как с луны свалился, если не знаешь элементарных вещей.
— У меня прошлую память отшибло напрочь.
— Понятно… Поэтому такой отмороженный на всю башку?
— Судя по личному делу, раньше ещё хуже был.
— Ну, это всё объясняет. Ладно! Не обижайся! Лучше скажи, что дальше делать будем? Получается, что ты у нас вроде командира теперь, раз сам эту бучу заварил.
Я ненадолго задумался, выстраивая план ночной битвы. И претенденты, и мой прошлый жизненный опыт говорят одно и то же: взять реванш придут к нам обязательно. Не просто реванш, а устроить показательную порку соплякам. И откладывать в долгий ящик такое не будут.
Можно, конечно, насчёт усиления переговорить с первокурсниками. Пробраться после отбоя к ним и перетереть тему. Только вряд ли они согласятся. Им до спокойного второго осталось всего пару месяцев потерпеть. Так что не станут «первоклашки» усложнять свою жизнь, уже морально смирившись с постоянными побоями. Ещё и заложить нас старшим могут, чтобы выгадать себе несколько дней спокойной жизни. Придётся самим…
— Решено! — шибанул я кулаком по тумбочке. — Идём ночью в гости! Не хрен тут опять бардак устраивать — только всё расставили.
— Сдурел? — округлила глаза Светлана от такой заявы.
— Нисколько. Большинство третьекурсников сегодня к нам попрутся. Останутся спать единицы. Гасим их сонными и переворачиваем всё вверх дном.
— Не выйдет, — скривился Алан. — Караульные посты нормально выйти нам не дадут. Тут же сообщат дежурному офицеру, и карцер всем нам гарантирован.
— Не скажи! — поддержал разговор ещё один претендент. — Нас ночью на физуху пару раз гонял инструктор. Если построимся, как для кросса, то никто не обратит внимание. Нормальный учебный процесс для «мяса». В открытую вот так идти идиотов как бы не должно быть… Хотя скоро будут.
— Мы не идиоты, а творческие личности! — рассмеялся Борсиев. — Ну и самоубийцы немного.
До самого ужина наводили порядок, между делом составляя план ночной вылазки. К счастью, прапорщик Станов сегодня был относительно добр и сильно не гонял до самого отбоя. Видимо, впечатлился побоищем. Интересно, что скажет завтра с утра? Чую, ничего хорошего.
Глава 9
Ночь. Потряхивает, как перед настоящим боем. Настоящий и есть, если разобраться. Ровно в полночь должна произойти смена караульных на территории базы. Если внешний периметр охраняют настоящие бойцы с оружием, то внутри разгуливают парочки второкурсников, задача которых следить, чтобы все соблюдали режим и не шлялись где ни попадя после отбоя. Почему второй курс? Потому что их трогать нельзя третьему, и они сами не имеют права гнобить первый. Вот такая сложная система, основанная на дедовщине и уставщине одновременно.
— Пора! — без десяти двенадцать заявил я, вскакивая с кровати, полностью одетый. — Запомните! Если патруль докопается, то выполняем приказание Станова и должны совершить десять кругов по периметру базы. Сам он чуть позже из казармы выйдет. Когда смена патруля произойдёт, то врём, что Станов конца бега в кубрике дожидается.
Забегаем за хозпостройки, рассредотачиваемся. Добираемся до второй казармы, где находится шестое звено третьекурсников, которых мы сегодня отмудохали. Ждём, когда народ из него появится, чтобы пойти на махач в наши кубрики. Пусть идут! А мы тихонечко проникаем вовнутрь. Точнее, вначале я один. Когда вырублю дневального, то дам остальным команду.
— Уже сто раз всё оговорено, — недовольно произнёс один из претендентов. — На фига по сто первому разу повторять? Тупых здесь нет.
— Знаю, что нет, но если хоть один накосячит, то спалимся. Всё, народ! Выдвигаемся! Пусть бог претендентов дарует нам удачу!
— Такого нет, — возразила Радостина.
— Теперь будет. Посмотрим, насколько он молодец.
Свежепридуманный божок не подвёл. Как только мы вылезли из казармы и построились, тут же к нам подошла парочка патрульных. Точнее, я к ним подошёл и тихо попросил:
— Выручайте, пожалуйста. Прапорщик Станов совсем загонял. Можно тихонечко за казармами посидим, а вы ему потом скажете, что мы бегали. Когда проверять нас выйдет, дадите знак?
Один из второкурсников просто знаком послал меня на хрен, а вот второй презрительно произнёс.
— Бегом, мясо. Загоняли вас… Да ещё и гонять нормально не стали, а вы уже ноете. И твою морду, претендент, я запомнил. Через два месяца стану третьекурсником, и если тебе, хитрожопому, повезёт сдать экзамен, то лично буду каждый день харю бить.
— Понятно, — удручённо ответил я, внутренне радуясь. — Ну хоть попытался…
Уже через минуту мы пробежали мимо ехидно смотрящих на нас второкурсников, ещё не знающих, какой залёт у них сегодня случился. Забежав в не просматриваемую зону, рассредоточились и согласно плану тихо дошли до цели.
Ждать третьекурсников долго не пришлось. Они спокойно вышли из своей казармы минут через пять. Ого! Больше двух десятков! Не завидую нашему двенадцатому и четырнадцатому кубрикам. Кажется, сейчас намечается акция устрашения для всех претендентов. Ну, сами виноваты. Мы же им честно предлагали влиться в ряды мстителей, но из сорока человек лишь десяток присоединился к нам.
— Обязаны будем доложить, если по базе шляться начнёте, — подойдя к ним, произнёс один из патрульных.
— Не боись! — хлопнула его по плечу Палкина. — Туда и обратно. Не в первый раз. Скоро сам займёшь наше место, так что не дрейфь!
— Ждём не дождёмся. Гасите мясо, а мы на шухере постоим.
— Не на шухере, а в дозоре. Но в остальном — молодец: попадаться инструкторам на глаза запрещено правилами.
Когда через пару минут стало снова тихо, то я, прячась от света прожекторов в тени зданий, проник во вторую казарму. Дежурный третьекурсник стоит на посту. Причём делает это не формально, а по-настоящему неся службу. Зачёт, хотя я думал, что будет разгильдяйство. Видимо, выдрессировали их хорошо за три года.
— Господин дневальный, — строевым шагом и с самой несчастной мордой на свете подошёл я к нему. — Претендент Иванов. Прислали в наказание к вам. Эх… На всю ночь…
— И за что тебя, мяско, так? — с ухмылочкой проговорил он. — Карцер перегружен?
Отвечать ничего не стал, а просто провёл хук справа, вырубая расслабившегося дневального. Тут же встал в проёме дверей выхода и дал нашим знак, что можно идти. Ребята не подвели. Вскоре вся наша банда столпилась в коридоре. Чтобы не топать, сняли ботинки и связали их между собой шнурками, превращая из обуви в оружие.
Осмотрелись. Первый наш недочёт выяснился на месте. Мы не учли, что кубриков тут, как и в нашей казарме, тоже три. Начнём бучу в одном, оставшиеся в двух других третьекурсники мигом прибегут на шум. Пусть их здесь немного осталось, судя по висящим бушлатам у дверей кубриков, но нам и этого хватит, чтобы получить по первое число.
Будем думать. В первом спят двое. Во втором и третьем по пять человек. Двенадцать получается. Перебор. И чего они с остальными не попёрлись? Наверное, должны скоро в какие-то наряды заступать, вот и отсыпаются.
— Бойцы, — шёпотом произнёс я. — Атакуем кубрик с двумя спящими. Гасим одновременно, тихо, чтобы не проснулись и тревогу не подняли. Связываем простынями. Потом переходим к остальным. Если начнётся драка, то не геройствуем и быстро сваливаем.
Вопреки опасениям, всё прошло гладко. Лишь в третьем кубрике пришлось повозиться с двумя некстати проснувшимися. Но против такой толпы им нечего было противопоставить. Я посмотрел на часы. Уложились в шесть минут. Ещё пару потратили, чтобы спелёнутых, словно младенцев, «пленных» уложить штабелем.
— Возвращаются! — раздался голос забежавшего дозорного.
— Быстро они… — разочарованно выдохнул Алан Борсиев. — Погром навести не успели.
— И так сойдёт! — довольно ответил я. — Сваливаем!
На утреннем построении присутствовал сам полковник Якутов. Причём построили не только претендентов, но и всю школу. Пройдясь вдоль строя, Якут остановился около нас и долго рассматривал каждого, особенно меня.
— Ну что ж, господа хорошие, — ласковым голосом, от которого по спине побежали мурашки, начал он свою речь, взобравшись на трибуну. — Впервые за всю мою бытность такое неуважение к традициям Императорской Школы Спасателей. Третий курс обосрался! И даже не перед первокурсниками, а перед никчёмными претендентами! Позволили им без потерь надругаться над своими товарищами!
Второй курс… Вас обвели, как детей малых, вокруг пальца! А если бы по территории школы шлялась не группа претендентов, а диверсионный отряд кроу или харков? Мы бы сейчас не «мумии» в простынях из второй казармы выносили, а трупы!
Первый курс! К вам вопросов нет! Учитесь на ошибках старших товарищей.
И, наконец, наши претенденты. Раз хватает сил сопротивляться и устраивать ночные рейды, значит, мало вас гоняем. Это уже мой недочёт, как начальника школы. Инструкторам с сегодняшнего дня в два раза усилить интенсивность подготовки! До самого вступительного экзамена ограничить сон до пяти часов. Кто из претендентов будет истощён — в медчасть на восстановление, а потом сразу обратно в строй.
Исключение для зачинщика беспорядков. Раз он это стадо смог сплотить, да ещё и провести прекрасно организованную акцию, значит, должен получить за свои старания заслуженную награду. Никакого режима для него. Пусть ест и спит, когда хочет. На все построения и занятия приходит по собственному усмотрению. Запрещаю третьему курсу трогать его… Ну, если только в порядке самообороны.