Взял её. Положил на стол и разобрал. Реально, это «Светка»! Так окрестили её во времена Великой Отечественной Войны. Только компактнее и легче.
— Пользовался? — спросил прапор.
— Что-то наподобие видел. Какие характеристики?
— Десятизарядная. Патрон 6.89. Весит два с половиной килограмма. Дальность…
— Не так сейчас и важна, — перебил я. — Вижу, что мне хватит. Прицел установить можно?
— Стандартная планка под него присутствует.
— А глушитель?
— Глушак идёт в комплекте.
— Отлично. По патронам что?
— А какие надо?
— Если вампиры огня боятся, то зажигательные или трассирующие. Не знаю правильного названия. У меня с памятью проблемы.
— Трассирующие, разрывные, — пояснил прапорщик. — Как-то странно у тебя память работает. Редкий, почти антикварный самозарядный карабин разобрал на раз-два, а простых вещей не помнишь.
— Ага. Даже не знаю, какую оптику лучше взять.
— Не боись. Подберу.
Вскоре я снова оказался среди претендентов, став счастливым обладателем карабина и альпинистского снаряжения, что под шумок выклянчил у прапорщика, каким-то чудесным образом почувствовавшего во мне родственную душу. На небольшом импровизированном полигоне вся моя группа развлекалась, как могла, получив обратно свой Дар.
Зойка Воскресенская жонглировала огненными шарами. Алан Борсиев между широко расставленных ладоней устроил маленький торнадо, перемещая его то вправо, то влево. Света Радостина, приложив ладони к земле, сделала вокруг себя настоящий каток, примерно метр в диаметре.
Остальные были не лучше. Как дети, они радовались вернувшимся способностям, экспериментируя с ними и заново сживаясь с Даром. Некоторые с бешеной скоростью вращали мечи, показывая чудеса владения холодным оружием. Одна лейтенант Якутина без дела стояла у стены, пожёвывая травинку и равнодушно наблюдая за этим цирком.
— А у вас какой Дар, госпожа лейтенант? — подойдя к ней, поинтересовался я.
— Ментально-пространственный. Почти восьмой уровень был, — нехотя ответила она. — Но ему ещё с полгода восстанавливаться. Накрыло у гоблинов так, что выгорела. Хорошо, что жива осталась.
— Воевали?
— А ты думаешь, что мне при полковнике судьба отмерила за столом юбку мять? Оклемаюсь и снова в строй. Смотрю, обзавёлся инструментом? Пристрелял?
— Для этого и подошёл, чтобы узнать, где можно.
— А верёвки зачем?
— Лучше пусть будут, чем не будут. Где стрельбище-то?
— Тут и шмаляй. Эй, претендент Воскресенская! Сможешь файербол на пяти метрах заставить зависнуть? Только небольшой, а то рванёт ещё.
— Обижаете, госпожа лейтенант! У меня же пятый уровень! — довольно произнесла Зоя и запустила вверх огненный сгусток величиной с яблоко.
— Ну, вот тебе и мишень, Горюнов. Покажи, насколько косорукий, — сказала Якутова, испытующе посмотрев на меня.
Взяв карабин, я навинтил глушитель и посмотрел в прикреплённый оптический прицел. Совместил крестик в нём с целью и произвёл выстрел в зависший шар. Отдачи практически никакой нет. Шум от выстрела сводится лишь к лязганью затвора. Единственное, что плохо — не попал. Огненный шар даже не дёрнулся.
— Мазила, — вынесла свой вердикт лейтенант. — С шестидесяти аршин из снайперки не попасть — это талант иметь нужно.
— Просто оружие незнакомое, — огрызнулся я. — Сейчас научусь.
Ещё парочка выстрелов ушла «в молоко». Никак не могу понять, что делаю не так. Нужно бы инструкцию к оптике почитать, но прапор мне её почему-то не выдал. Видимо, решил, что всё так просто, что и думать не надо.
— Как по кресту целишься? — потеряв терпение, поинтересовалась Якутина.
— Беру самый центр его.
— Зря. Это лишь для немагических тел. Верхняя линия креста для Огня и Воздуха подходит. Правая — для Воды и Холода. Низ — Земля, а лево — всё остальное. В зависимости от силы магического излучения берёшь либо ближе, либо дальше от перекрестья. Ну и расстояние учитывай. Не знаешь элементарных вещей, будто бы в тир никогда не ходил.
— Может, и ходил, но не помню.
— Ах да. Ты же на башку отбитый. Тогда используй карабин, как дубину, чтобы своих не подстрелить. Ну, или сразу застрелись. Авось не промахнёшься, приставив ствол к подбородку.
В который раз почувствовал себя ущербным. Реально злит, что мало знаю об этом мире. Как дитя малое, честное слово! Хотел одно время получить информацию из книг и от сослуживцев, но в библиотеку для меня вход закрыт, а с уставшими после муштры претендентами говорить на разные темы, никак не связанными с учёбой, бесполезно. Чаще всего они засыпали раньше, чем я смог закончить очередной свой вопрос.
Так что, кроме конспектов устава Императорской Школы Спасателей, законов Российской Империи и некоторых иных, относительно нужных мне сейчас вещей, ничего за эти месяцы узнать не смог. Словно слепой котёнок!
Психанув, снял громоздкий прицел и выстрелил по фаерболу, целясь исключительно по стволу. Тут же огненный шар резко сдвинулся в сторону. Попал! Не прекращая, разрядил в него всю обойму, не давая мишени остановиться после очередного удачного выстрела.
— Ого! Семь из семи! — искренне восхитилась Якутова. — А ты не так и безнадёжен! Ладно. Давай немного подсоблю. Постарайся уместить цель на нужную часть креста так, чтобы она полностью заполняла линию от центра до конца луча. Колёсико сбоку уменьшает или увеличивает размер цели. Ветра нет, расстояние невелико, поэтому поправку на ветер делать не будем.
— Получилось, — не отрываясь от прибора, прошептал я.
— Стреляй.
Опять точное попадание. Разрядил целую обойму, привыкая к новому гаджету на карабине. Потом попросил Зою поднять огненный шарик метров на двадцать. Поднять Воскресенская подняла, но ей пришлось уменьшить его размеры.
— Расход сил большой, — смущённо сказала она. — Не хочу сильно тратиться перед Испытанием.
Но это меня не остановило. После первого же попадания шарик взмыл вверх и рассыпался искорками, потеряв связь со своей хозяйкой.
— Сойдёт для первого раза, — благосклонно кивнула лейтенант. — Научишься потом, если живым вернёшься.
— Очень надеюсь на это. А по какому принципу поправка на ветер делается?
— Длина горизонтального луча креста соответствует скорости ветра четырнадцать аршин в секунду. Половина луча — семь. Делай выводы. Но их не учитывают при выстреле на расстоянии до ста пятидесяти аршин.
Я прикинул в голове, сколько это метров. Около ста получается. То есть всё примерно как и в прошлой жизни. Поправка на ветер мне пока реально не нужна: так далеко отходить от группы я не намерен.
— Учёл. А в вампиров как целиться?
— Чётко по кресту. Как в немагический объект. Только всё равно не попадёшь.
— Посмотрим…
— Воронка активируется через четыре минуты! — раздался механический голос из репродуктора, прервав меня на полуслове. — Претендентам построиться на площадке за периметром базы и быть готовыми к перемещению.
— За мной! — скомандовала Якутова. — Кто опоздает, тот провалил экзамен.
Успели все вовремя, встав в белый круг, расположенный в паре сотен метров за забором. В небе над нами стал образовываться водоворот. Очень неприятное от него ощущение.
— Жду вас два часа, — произнесла лейтенант, усаживаясь на скамейку неподалёку и доставая стальную фляжку, явно не с чаем. — Вернётесь без потерпевшего или совсем не вернётесь — без разницы: экзамен не пройден. Но лучше вернитесь. Пустая Воронка захлопнется и снова откроется дней через десять. Не раньше.
Больше она ничего не успела сказать, так как нас просто всосало в себя нечто реально похожее на конус или воронку.
Пару минут ощущение, что качусь по закрытой трубе в аквапарке. Только не вниз, а вверх. Вначале скорость движения увеличивается, а потом начинается торможение. Наконец мы остановились, и в этом момент Воронка исчезла.
Озираемся по сторонам, держа наготове оружие и активировав Дар.
— И куда? — растерянно спросил кто-то из наших. — Где искать куклу?
— Разуйте глаза! — произнёс другой голос. — На стену посмотрите!
Справа от нас действительно полуразрушенная серая стена, на которой и увидели изображение некой карты. Очень грубая схема, но на ней отмечены мы крестиком. И где-то ближе к центру участка нарисован лежащий человечек. Над ним надпись: « Помогите, увальни! Подыхаю!». Шутники херовы. Хотя… Нормальный армейский юмор: чем тупее — тем веселее.
Но обсуждать местных комедиантов нет времени. Карта начинает тускнеть и скоро совсем исчезнет. Таращимся на неё до последнего, пытаясь выучить наизусть. Всё! Абсолютно чистая стена!
Огляделись вокруг. Явно находимся в какой-то многоэтажке, от которой мало что осталось. Примерно этаж пятый. Под нами раскинулся небольшой, раздолбанный, словно после бомбёжки, город. Видимо, давно ему досталось, так как все здания опутаны то ли плющом, то ли лианами ядовито-красного цвета.
Дышать можно, но воздух неприятный. Вонючий, как в морге, в котором несколько дней не работают холодильные установки. Такое ощущение, что трупный запах плёнкой ложится на лёгкие.
— Не травануться бы от этих «ароматов» — высказал я свои опасения вслух.
— Нормально, — успокоил меня Алан. — Я же воздушник, поэтому чувствую степень опасности. До десяти часов можем смело тут находиться, а вот дальше возможны проблемы. Вообще-то я читал, что у кроу без фильтров дышать больше пяти минут нельзя, но тут, видимо, наши прилично с очисткой постарались. Как спускаться будем, Данила?
— Ищем лестницу. Только осторожно передвигаемся. Тут в любой момент обвалиться всё может. Идём группой, держась друг от друга на расстоянии пары метров, чтобы толпой в провал не рухнуть.
Лестница нашлась быстро. Правда, радости это событие нам не доставило. Лишь только я осторожно опустил ногу на первую ступеньку, как тут же вся конструкция рухнула вниз. Ну не вся, а пара пролётов точно.
— Вот зараза! — откашлявшись от каменной пыли, произнесла Зоя. — Надо было просто сигануть вниз. Всего-то метров пятнадцать! Пару ушибов погоды нам не сделают. А воздушникам вообще, как с газеты прыгнуть.