— Мы вас, конечно, но не об этом сейчас. Короче, должок у меня перед тобой остался.
С этими словами она подошла и внезапно поцеловала меня под общий одобрительный гул голосов.
— Теперь, Горюнов, мы в расчёте! Не держи зла.
— Я б за другое подержался…
— Может, когда-нибудь и получится, если случайно встретимся, и я буду пьяной. По трезвости даже не надейся. А пока тебя видеть не желаю.
— Удачи на четвёртом курсе, Палкина.
— Верой звать можешь. И вам удачи, где бы вы ни оказались.
Остальные третьекурсники тоже подошли. Похлопали нас по плечам и пожали руки. Странно наблюдать их абсолютно вменяемыми людьми. Странно, но приятно такое отношение к недавним противникам.
Окрылённые залезли в микроавтобус, который сопровождал кортеж генерала.
— Все разместились? — заглянула в салон знакомая морда телохранителя Семёна. — О! Прохожий! И ты тут!
— Здорово, Сеня! На усиление к тебе прислали, чтобы очередное покушение на князя не проворонил. Если чего: зови, не стесняйся.
— Борзый был, борзым и остался. И это… Тьфу! Тьфу! Тьфу! Ещё раз услышу, что про покушение во время моей работы пошутил, то челюсть сломаю. Плохая примета. И вообще! Я для тебя, салага, теперь не Сеня, а капитан Семён Игнатович Сомов. И ещё честь при обращении не забывай отдавать.
— Так точно, господин капитан! А вот честь пусть вам лучше она отдаст, — картинно приложил я руку к потёртой кепке и указал другой на хмурую Радостину. — У неё она девичья, так что никакого извращения не случится.
— Ты охренел⁈ — сразу стала заводиться Светка.
— Неправильно, курсант Радостина! — строго сказал Сомов. — Это нужно произносить не вопросительно, а утвердительно. Ох-Ре-Нел! Причём ещё при рождении. Как придурком его с зимы помню, так придурком и остался. Но деятельный и везучий гад, этого не отнять. Поехали!
Как только мы тронулись в путь, курсанты сразу же набросились на меня с расспросами. Раньше они считали, что я память потерял в результате банальной автокатастрофы, а тут выясняются интересные подробности.
— А чего рассказывать? — вяло отмахнулся я от упрёка Алана из-за скрытого подвига. — Да ничего особенного и не было. Просто одного гоблина замочил и немного за рулём покатался. Кому надо, те знали. Лишнего трепать не люблю, а то могут и в прапорщики разжаловать.
— Ты на кого это, глист, намекаешь? — недобро покосился на меня Станов, явно передумавший спать после моих слов.
— И в мыслях не было намекать. Прямо говорю, что на вас. Очень интересно узнать, как можно потерять офицерские погоны. Не в плане позлорадствовать, а чтобы избежать подобных ошибок.
— Легко расскажу. Но тебе, Горюнов, это не поможет. Ты сам скоро обязательно во что-нибудь вляпаешься похлеще моего. Отдыхал в отпуске. Сижу спокойно с женой в ресторане, а тут подкатывают трое штабных. Бухие основательно. Стали к моей клеиться. Ну я их и послал.
— За прогулку на хер вряд ли так сурово будут наказывать.
— Не на хер, а в больницу послал… И на месте ресторана потом новый отстраивали. Я ж говорю, что расслаблялся в отпуске. Во мне коньяка до самых ушей залито было. Немного перестарался с Даром. Не люблю, когда всякие вши тыловые морду бить лезут в ответ на вежливое предложение идти своей дорогой и не мешать чужому отдыху. Так что вроде эти два майора и полковник виноваты, а отдуваться мне одному пришлось. Ещё и все сбережения коту под хвост, точнее, на восстановление ресторанчика ушли. И всей семье на базу переехать пришлось… Я ж теперь на казарменном положении.
— Даже полковника уделали⁈ — непритворно удивилась Зоя Воскресенская.
— Да там одно название, что офицер. Очередной княжеский сыночек, дорвавшийся до армейской кормушки. Остальные двое ему подстать.
— Ещё и княжеского рода?
— А чего такого? Я сам из графов, так что… Нужно было на нормальную дуэль вызвать и на ней по всем правилам раскатать этот сброд. Всё коньяк проклятый! Вот такое дорогое застолье получилось. Только лишь из-за былых заслуг и наград в тюрьму не отправили. Да и то помогло, что за неделю до этого в кунгурском «котле» моя группа отличилась, и о нас во всех новостях трезвонили.
— Подождите… — восторженно прошептала Зойка. — Неужели вы тот самый капитан Станов с позывным Чёрт⁈ Ваша группа, прикрывая местное население, две недели против вампирюг оборонялась, пока штурмовики не проломили защитный барьер и не пришли на помощь. Ничего себе!
— Был Чёрт, да весь вышел. Вместе с капитаном под ручку. Теперь я простой инструктор, прапорщик Станов. Делайте выводы.
— Сделал, — кивнул я. — С женой в ресторан не ходить, чтобы другим завидно не было. Лучше в мужской компании надираться.
— И дуэльный кодекс соблюдать, — добавил Алан. — Я сам на нём погорел.
— Дураки, — уничижительно произнесла Светка Радостина. — Главный урок, что нельзя пить! Это первопричина всех несчастий с капитаном Становым.
— Ну-ну! — хмыкнула молчавшая до этого лейтенант. — Не пить… Посмотрю, как ты трезвой ходить будешь, когда столько времени в кромешном аду проведёшь. Так что прав Горюнов. Всё дело в бабах.
— Извините, — осторожно поинтересовался Лёха. — Вы ведь тоже как бы женщина, но такое говорите.
— Что значит «как бы», Старостин⁈ Самая настоящая, поэтому в теме. Ох, сколько раз из-за меня дрались, а потом уже и со мной! Приятно вспомнить! Почему-то до сих пор многие считают, что женщина в форме только и мечтает о том, чтобы её трахнули. А потом обижаются, отбитые яйца в кулачке сжимая. Особенно армейские подкатывать любят. Для них уложить спасательницу — это как миллион рублей выиграть. У нас же с ними вражда историческая.
— И как тогда вы намереваетесь нас обучать на их территории? — задала логичный вопрос Радостина.
— Ты не путай отдых и работу. Это мы на гражданке ерепенимся… Вроде как спорт уже такой. Но во время службы или, не дай бог, выполнения боевой задачи кто-то выёживаться начнёт, так тут же свои долбоносу ноги переломают. Всё нормально будет. Народ армейцы неплохой, но слишком цивильные. Бесит прямо!
— Согласен, Галь, — подтвердил прапорщик. — Я вот даже не представляю, как в этом манерном заповеднике наших глистов гонять будем. Испортят нам курсантов.
— Как? Элементарно! Жестоко и до кровавых мозолей! Потом в жилеточку найдут кому поплакать.
— Не. Слёзы у них закончатся раньше. Учтите! — обвёл нас кровожадным взглядом Станов. — Мне за удачное завершение эксперимента восстановление в звание обещано. Так что мозоли будут не на коже, а на костях. От макушки и до пяток ваших скелетиков — одна сплошная мозоль!
Глава 15
Через несколько часов мы прибыли в Тулу. Вернее, за Тулу, где расположился один из закрытых военных городков. Выйдя из автобуса, я поразился, насколько армейская база отличается от нашей. Вся чистенькая и словно выглаженная. Даже упрямый мартовский снег на плацу убран до самой разметки. Вот он, разный подход к службе и учёбе. Здесь всё построено на порядке, а в Школе Спасателей — на выживаемости в любых условиях.
К генералу Ростоцкому тут же подбежали несколько местных офицеров и вытянулись по стойке смирно. После данных им распоряжений один из офицеров подошёл к нам, стоящим чуть поодаль. Отдал честь и проговорил.
— Здравия желаю, господа. Майор Курин. Прошу следовать за мной.
— Лейтенант Якутова, — нехотя козырнула наша командирша. — Куда идём-то?
— Приятно познакомиться. Извините, что сразу не уточнил. Мне приказано обеспечить вас жильём и поставить на полное армейское довольствие. Двухэтажный домик для вашей группы уже подготовлен.
— Им бы и одного этажа хватило, — скривился Станов. — А лучше подвала. Не хрен баловать.
— Не им, а вам, господа офицеры и курсанты. Приказ генерала Ростоцкого: будете жить вместе со своими подопечными.
— Твою ж мать, — выругалась Якутова. — Вот это уже совсем лишнее.
Правда, в самом домике наш лейтенант немного оттаяла, так как верхний этаж с тремя комнатами и отдельным санузлом был полностью отдан ей и прапору. В принципе, и мы были довольны, так как внизу оказался не общий кубрик, а две просторные спальни, к которым тоже свои удобства присобачены. Кроме них на первом этаже находилась ещё гостиная с огромным телевизором и тренажёрный мини-зальчик. Короче, настоящий рай. От такого комфорта за последние пару месяцев мы отвыкли точно.
Быстро разделились по комнатам. Естественно, Светлана с Зойкой заняли одну на двоих, а мы с парнями обосновались в другой.
Жаль, что обжиться как следует не успели.
— Кинули свои пожитки и строиться! — приказал минут через пять Станов. — Ещё бока намять успеете, а сейчас экскурсия по территории.
— Круто! — обрадовалась Воскресенская. — Куда для начала пойдём?
— Ты дура? Побежите! И пока я не решу, что изучили всю территорию этого пансионата, то никаких остановок!
— Извините, — пояснил майор Курин, — но у нас по распорядку через двадцать пять минут приём пищи.
— Отлично! Слышали, глисты? Скоро еда, поэтому бежим очень быстро. Кто не успеет на неё, тот…
— У нас здесь не принято оскорблять курсантов и нарушать распорядок дня, — уже сурово перебил его майор.
— Да какие это курсанты? — хмыкнула Якутова. — Инвалиды! Нашли кого защищать. Один раз не покормим, только злее станут. И вообще! На территории нашей казармы общевойсковые правила не действуют. Так что, мясо, бегом марш! И я с вами заодно прогуляюсь.
После этого вся наша банда выскочила на улицу под ошалевшим майорским взглядом. А база действительно оказалась немаленькой, так что в чём-то прав Станов: тут только бегом осматривать, чтобы на обед успеть. Аккуратные домики-казармы сменились спортивным городком, на котором пыхтели пара десятков парней и девушек в военной форме.
Ни хрена ж себе! Они ещё друг друга и страхуют на снарядах! У нас бы за подобное соплежуйство руки поотрывали инструкторы. А Станов ещё и ноги.
По ходу движения обогнали парочку колонн курсантов, которые тоже пытались заниматься бегом. Именно не бежали, а пытались, так как мы сделали их словно стоячих. Дальше пошли хозпостройки и стоянка боевой техники. Она меня особенно заинтересовала, ведь до этого практически ничего, кроме нескольких бронемашин, шмалявших по нам на полосе препятствий, и не видел.