— Пожрать принесли? — первое, что спросил прапор.
— Ага! Грузовик с тушёнкой за околицей стоит, — ехидно ответила Галина. — Ты, Антошка, головой думай, а не желудком.
— Они у меня взаимосвязаны.
— Могу гоблинятинки приготовить. Хочешь? По вкусу неплохо, если не знать, что жрёшь.
— Ты тоже на этот прикол во время учёбы попалась?
— Ага. Что тут у вас творится?
— Ничего особенного. Пошумели, повоевали. Харков не так и много оказалось, но бойцы элитные… Также «элитно» и подохли. Курсанты вели себя для сопляков достойно. Лишь только раззяве Светке бревно после взрыва в башку прилетело.
— Не бревно, а небольшое полено! — возмутилась Радостина. — И не раззява я! Не каждый день в пяти метрах граната взрывается. К тому же, смотрю, Горюнова тоже немного зацепило.
— Поэтому и раззява, что позволила взорваться рядом с собой, — пояснила Якутова. — И Данилу не трожь! Ему пришлось в цейтноте работать.
После этого был пересказ наших геройств. Судя по взглядам курсантов, все они мне отчаянно завидуют. Один уничтожил аж две глушилки! Дети малые… Да я с удовольствием с любым поменялся, лишь бы не шляться одному по лесу. Хотя, если подумать, то мне понравилось. Или это опять печати Смерти шалят с моим сознанием?
После недолгого совещания инструкторы решили, что идти к армейскому лагерю нет никакого смысла. Спасатели заточены под иное ведение боя и помощи им существенной не окажем. Больше будем под ногами путаться. Решили переждать здесь, мечтая о сне и еде. О чём и доложили майору Жуковскому, который с пониманием отнёсся к подобному.
Где-то через полчаса я уже почти задремал, как внезапно ожила гоблинская рация, которую никто так и не удосужился выключить. Кроме меня никто не стал прислушиваться к этой китайско-польской болтовне. А вот я навострил уши.
— А что такое хиськартпшехха? — поинтересовался у инструкторов, как только передача была окончена.
— Непонятное гоблинское слово, — зевая, пояснил Станов. — До чего же поганый язык! Нет, чтобы как у остальных рас: слово и его обозначение. Придумали, твари зелёные, так, чтобы смысл слова менялся от интонации. Это твоя «сиськапшега» может иметь до сорока значений.
— Хиськартпшехха, — поправил я. — Что-то про голову. Она обозначалась как хиськарт. Пшехха — это дробилка, дробить. Не знаю, как будет правильнее.
— Горюнов! — внезапно вскочила лейтенант. — Ты что? Понял всё?
— Ага.
— Не может быть! А ну-ка! Переведи! Быстро!
— Всем племенам и сборищам… Наверное, всё-таки не сборищам, а малым отрядам. По писку срочно отступить в матку…
— Какая, на хрен, писка в матку⁈ — чуть ли не заорала на меня Галина. — Что за порнушка⁈ Внятно переводи!
— Надеюсь, что имеют в виду не орган, а базу. Эти два названия очень похожи между собой, и я не до конца разобрался в интонации. А писк — сигнальный. Что-то вроде сирены в башке. И не надо на меня наезжать. Я впервые пытаюсь понять гоблинский язык.
Короче! Большим и малым отрядам по сигналу отступить через какое-то непонятное время. Что-то около нескольких часов и минут. Их длину у харков я не знаю. Дальше будет работать эта самая головодробилка.
— Ментальная пушка! — ахнула Якутова. — Я поняла! Это ментальная пушка! Кажется, все сильно вляпались, если эту фигню сюда притащили!
— Не притащили, — пояснил я. — Собираются притащить, через какое-то седьмое направление. Оно находится в семи верстах от нас.
— И откуда у тебя такие интересные знания? — нехорошо прищурился Станов, направив пистолет на меня.
— У гоблина из башки взял. У первого, которого серпом зарубил. Остальные, слава богу, ничем не делились. После такого сознание теряю. И что такое ментальная пушка?
— Чудеса с тобой, Горюнов, — сурово произнёс прапор, но ствол наставлять перестал. — Ментальная пушка — это очень дорогое и редкое гоблинское оружие. Никто её никогда из наших не видел, но она есть. Рассчитанное на один выстрел, после которого мозги закипают в прямом и переносном смысле слова. Ни один блок не поможет. Даже сами гоблины попадают под воздействие.
Радиус действия до ста пятидесяти вёрст. Волнения ментального поля после выстрела около земного года. В это время лучше не находиться в нём, если не хочешь навечно оказаться дебилом, пускающим слюни.
— Оружие массового поражения?
— Оно родимое. И хрень эту необходимо уничтожить, а то жертв не оберёмся.
— Как мы это сделаем? — удивился Старостин. — Уверен, что пушку охраняют так, что нам и не снилось.
— У меня теперь два залётчика, которые по прибытии на учебную базу будут долго иметь бледный вид. Первая — это Радостина. Нефиг ранения на ровном месте получать. А второй — ты. Ибо идиотизм должен караться! Только что было сказано, что оружие массового поражения. Значит, поражает всё в округе как? Жду немедленного ответа!
— Массово.
— И?
— Долго держится опасный ментальный фон.
— Делай выводы! Не беси!
— После выстрела весь обслуживающий персонал находится в серьёзной опасности. Значит, охрану харки не поставят, чтобы избежать лишних жертв, — грустно произнёс Лёха.
— Верно. Нам не с огромной ордой бороться, а с небольшой группой артиллеристов-смертников. Тем более, что метальную пушку ставят скрытно, открыв небольшой портальчик. Ну, это для того, чтобы раньше времени никто не обрадовался, что им мозги плавить будут, и не попрятался в своей Реальности. Горюнов же утверждает, что знает место появления пушечки. Надо воспользоваться такой возможностью совместить приятное с полезным.
— Во-во! — поддержал Якутову прапорщик. — Тем более, что у нас осталось парочка неоприходованных зарядов. Будет чем подорвать объект и быстро смыться. Ну что? Отдохнули и хватит?
— Да, — согласно кивнула Галина. — Только Жуковскому на всякий случай сообщу о новой неприятности.
Седьмое гоблинское направление совпадало с нашим тридцатым квадратом. Очень хочется надеяться, что я ничего не перепутал в переводе. А не то тут и останусь валяться без мозгов и жизни. На месте пока ничего не происходило, но лейтенант внезапно остановилась и командовала.
— Тихо всем! Портал! Чувствую, открывается портал! Быстро в кусты! Лежим и не шевелимся.
Мы быстро ломанулись обратно в лесок, из которого только что выбежали. Вовремя!
Не ошиблась Якутова. Метрах в двухстах от нас воздух задрожал и резко изменил цвет на серый. Потом открылся проход, чем-то напоминающий нашу Воронку, только не вертикальную, а горизонтальную. Из портала показался отряд харков.
Оценив обстановку, его командир дал знак, и сразу же выкатилась большая фигня. Я бы сказал, что не пушка, а трёхметровое яйцо на колёсиках. Переговорив с обслуживающим персоналом, охранники ретировались, и портал тут же закрылся.
Друзья! В жизни небольшая хрень, мешающая писать быстро. Поэтому ввожу график: ПОНЕДЕЛЬНИК, СРЕДА, ПЯТНИЦА. Прошу отнестись с пониманием.
Глава 22
Гоблинские артиллеристы окружили яйцо и положили на него свои руки.
— Пушку к выстрелу подготавливают. Настраивают, — пояснил Станов. — Медлить нельзя.
— Предлагаю перебить их из засады, — сказал я.
— Нет, Данила. Мы не знаем, насколько эта штука готова к выстрелу. Если хоть один из харков успеет дать команду, замкнув свой Дар на оружии, то ни нам, ни армейцам уже ничего не поможет. Необходимо всех положить одновременно.
— Именно, — подтвердила его выводы лейтенант. — У нас осталось немного взрывчатки. Если добросить её до пушки и рвануть рядом с ней, то вряд ли кто-то сумеет активировать яйцо.
— Могу своим Даром Воздуха доставить бомбочку, — предложил Лёха. — Правда, не знаю, как её подорвать. Может, Зоя огоньком пришпарит?
— Далеко, — покачала головой Воскресенская. — Тут надо действовать быстро, и шансы, что промахнусь, огромные.
— Да, — вздохнула Якутова. — Был бы нормальный спасатель с Даром Огня, то легко бы всё осуществил, а курсантка-недоучка однозначно промажет. Эх… Необходима всего лишь одна маленькая, но очень точная искорка. Жаль, взять её негде. Придётся рисковать. Бьём все сразу. Авось и повезёт.
— Подожди, — прервал я её, — Если маленькая искорка, то может, можно как-то на пулю её подвесить? Я бы в цель попал с такого расстояния. Сумеешь, Зоя, подобное сделать?
— Переварить простую пулю в зажигательную? Наверное, смогу. Правда, пока для меня такие метаморфозы очень сложны. Все силы угроблю на это. И я не уверена, что патрон с раскалённой пулей самопроизвольно не сдетонирует ещё в стволе карабина.
— Проще простого! — довольно проговорил Станов. — Радостина! У тебя Дар Холода. Капсулируешь им Зойкин жар от боеприпаса. Ну, а дальше дело техники. Главное, чтобы доставка взрывчатки и попадание в неё сошлись в нужной точке.
Не став дальше вести ненужную полемику, быстро разобрали один патрон. Потом девушки правильно подготовили пулю, и мы обратно собрали боеприпас.
— Готов, — сказал я, зарядив карабин и включив Орла. — Начинайте.
Старостин запустил взрывчатку. Как только она почти зависла над ментальной пушкой, я поймал её в прицел и плавно нажал на спусковой крючок. Рвануло знатно! Гоблины разлетелись от яйца в разные стороны. Даже если кто-то из них и остался жив, то это неважно. Выскочившие на бешеном ускорении наши инструкторы быстро перебили незадачливых артиллеристов, не позволив им прийти в чувство.
Вроде бы всё заняло несколько секунд, но у меня от напряжения вся спина мокрая. Уверен, что у других не лучше. Лейтенант тут же связалась с Жуковским и затребовала срочную эвакуацию. Не нашу, а трофейной пушки.
— Ну, а мы занимаем оборону, — приказала она. — Если харки перехватили переговоры, то могут прислать сюда отряд. Не удивлюсь, если в нём будут специалисты по стрельбе из этой дряни. Окапываемся, курсанты.
Прежде чем выполнить приказ, я пополнил боезапас у дохлых артиллеристов и заодно осмотрел ментальную пушку. Несмотря на взрыв рядом на ней нет ни одной царапинки. Это бурое огромное яйцо, изготовленн