Почему же я сам не замёрз от собственной защиты? Склоняюсь, что Пояс Хаоса не дал этого сделать. Насчёт его рассуждать нет смысла: это явление даже примерно не укладывается в моей голове. Тупо принимаю как данность и не умничаю.
Разложив всё по полочкам, решился провести эксперимент, снова попытавшись создать ледяной доспех. С первого раза ничего не получилось: просто сидел и тупо таращился в бетонную стену без каких-либо намёков на чудо. На второй попытке потерпел не меньшее фиаско. Но ночь длинная, а упрямства мне не занимать.
Лишь под утро произошёл качественный сдвиг в сознании. Я, кажется, нащупал ту ниточку, за которую стоит дёрнуть. Ещё часа полтора ушло на прикрепление себя к ней. А вот потом… Мать моя женщина! Кожа внезапно покрылась инеем! Но он не обжигал холодом, как случилось во время “лечения” Диких, а просто был.
Не останавливаясь на достигнутом, попытался снять с себя доспех, действуя в обратном направлении. Прошло почти гладко, хотя несколько раз и сбивался, начиная всё заново.
С десяток раз повторил упражнение, полностью привыкая к новым способностям. Потом решился на следующий шаг: дистанционное воздействие Даром Холода на предметы. Взял для этих целей пустой контейнер от саморазогревающегося пайка. Сосредоточился и мысленно проложил к нему тоннель, в котором заставил атомы замедлить свой бег. Вернее: атомы я не видел, но мысленный посыл на их замедление дал, используя свою внутреннюю энергию.
И вот тут я понял, что задачу поставил себе пока очень сложную. Это не на собственном теле доспехи создавать, тут требуется намного больше сил. А у меня после вчерашнего их поднакопилось не так и много. Но факт остаётся фактом: в воображаемом тоннеле закружились снежинки, которые не дошли до контейнера буквально несколько сантиметров.
Скрип открываемой двери раздался очень не вовремя.
- Чуть позже! Я занят! - раздражённо выкрикнул я, оттого, что потерял контроль и сорвал эксперимент.
- Чего? - удивлённо раздалось от двери.
Но удивление охраны быстро переросло в настоящий шок, как только они увидели мою лежанку и жрачку.
- Арестованный! - передёрнув затвор автомата, почти прорычал здоровенный мужик со старшинскими погонами СБ на плечах. - Это что такое?! Сидеть! Не шевелиться! Иначе открываю огонь на поражение!
- Ты совсем дурак? - грустно посмотрев на него, как на дитя неразумное, проговорил я, желая немного поиздеваться над служивыми, отвлёкшими от такого интересного занятия. - Матрас и армейский паёк не узнаёшь? Или такие сложные вещи в твоей памяти не сохраняются?
- Молчать! То есть: отвечать! Откуда они?!
- По закуткам пошарился. Гляжу - лежат никому не нужными. Грех не воспользоваться.
- Здесь ничего не было! Повторяю свой вопрос! - не унимался он.
- Думалку включи. Я бы смог отсюда выбраться и притащить столько хабара в этот подвал?
- Нет…
- А мне принести посторонние?
- Тоже нет. Ключи только у старшего смены. Всю ночь им был я.
- Значит, ты всё и принёс. Но есть ещё один вариант. Более правдоподобный, - решил я до конца добить старшину. - Вы все тут слепошарые, раз не обратили внимание на столько вещей, сваленных в углу подвала. И это залёт… Очень серьёзный. Обязательно доложу про него Старшему следователю Комову. Готовь для себя вазелин или хотя бы растительное масло, чтобы не так больно было. От прилюдного унижения, к сожалению, смазка не поможет.
На СБ-шного вояку больно смотреть. На его бойцов тоже. Они понимают, что попали. И пусть без вины виноватые, но этот странный случай налицо. Кто-то обязательно понесёт за него наказание.
Больше ничего не говоря, старшина достал наручники. Тут я сопротивляться не стал и дал ему возможность заковать в них. Меня под прицелом четырёх автоматов тут же повели в штаб.
Оказавшись внутри него, увидел знакомую, слегка помятую от ночного недосыпа морду следака.
- Доброе утро, Илья Сергеевич, - со всем радушием поздоровался я. - Чего так рано подняли?
Ответить он ничего не успел, так как сильно напряжённый начальник моего караула поведал о странностях, случившихся в подвале.
- Всё хорошо, старшина, - как ни в чём не бывало ответил Комов. - Не обращайте внимания. Спасибо за службу и все свободны… Кроме младшего сержанта Горюнова, конечно.
Оставшись наедине со мной, следователь почти добродушно улыбнулся и продолжил.
- Всё-таки, Данила Юрьевич, вы не удержались и ночью совершили небольшую прогулку с помощью своих новых способностей.
- Есть грешок, - кивнул я. - Люблю сидеть с комфортом.
- Я примерно так и предполагал.
- Значит, специально отрядили в пустую камеру?
- Конечно. Нужно было удостовериться, что не сказки мне рассказываете. Кстати, бойцы шестого отделения вчера полностью подтвердили ваши показания.
- Где они?
- Тоже отдыхают под замком, но в более комфортных условиях. Можно было бы и не сажать, но хотелось провести маленький эксперимент над ними и над вами.
- Не сбежим ли?
- Именно. Если бы хоть одна из камер опустела, то дал бы приказ на уничтожение остальных. Как особо опасных и неблагонадёжных. Такие полномочия мной получены. Но все остались на месте, не считая вашей самовольной отлучки. Радует! Значит, вы лояльны к Российской Империи, несмотря на все события. Даже могу с большой долей вероятности утверждать, что остаётесь верны присяге. Считайте, что арест ваш и вашего отделения подошёл к концу.
- Приятно слышать, - облегчённо выдохнул я. - И каковы наши с вами дальнейшие действия?
- Ну, здесь вы пока сильно не нужны, - начал пояснения Комов. - Граница фронта ушла на тридцать пять километров вглубь Реальности харков. Там уже работают наши установки, делая барьер непроницаемым и перестраивая бывшую гоблинскую территорию под земную. Ещё пара дней и можно считать район Бреста полностью мирным.
После этого войска будут переброшены на Карельский фронт, а вы с вашими интересными бойцами прокатитесь в столицу. Там уже разговоры будут совсем иного порядка и не только со мной. Попрошу особо ни пред кем не распространяться.
- И перед лейтенантом Якутовой? - уточнил я.
- Она будет вашей сопровождающей. Прапорщик Станов пока за всеми остальными курсантами в одиночку присмотрит. Человек он опытный, поэтому должен справиться.
- А вы?
- Я? - опять улыбнулся следак. - Я, как всегда, постою в сторонке. До поры до времени, разумеется. Работа у меня такая.
Тут с Комовым не поспоришь. «В сторонке» у него отлично получается - не зря же аж до самого Старшего следователя дослужился. Сидит хитромудрый весь в своей норке и наблюдает за происходящим, записывая все фактики с нестыковочками в блокнот и делая выводы. Несмотря на то, что для меня Комов представляет серьёзную угорозу, мужик вызывает уважение своим профессионализмом. Такие люди нужны любому государству. И иногда в одиночку делают то, что целым армиям не под силу. Но я, слава богу, не такая крупная цель: задолбается в меня прицеливаться.
- Попрощаться с ребятами хоть дадите? Не факт же, что вернусь из столицы в нашу учебную группу, - вздохнул я, понимая, что сейчас от меня пока ничего не зависит.
- Не только попрощаться, Данила. Заодно отпразднуете новое звание. За спасение экипажа танка вы теперь становитесь полноценным сержантом без приставки «младший». Также отправлен в штаб армии наградной лист, в котором указано ваше имя тоже. Орден не обещаю, но ещё одной медалью разживётесь.
- Служу Российской Империи, - буркнул я, вставая. - Как понял, только танк и упоминается?
- Верно.
- Теперь могу быть свободен или разговор не закончен?
- Идите, сержант Горюнов. Времени до отправления сутки, а вам нужно ещё кое-какие дела с боевыми товарищами доделать.
Почти дойдя до двери, остановился и молча уставился на следователя.
- Что ещё? - недоумённо поинтересовался он.
- Жду вопроса с подковырочкой, Илья Сергеевич. Вы любитель задавать их в спину, когда собеседник уже расслабился. Самое время, по-моему.
- Горюнов! А вы мне всё больше и больше нравитесь! Не думали перейти к нам в СБ? Обещаю, что после обучения возьму вас под своё крыло. Воспитаю, так сказать, ценные кадры лично. И по службе хорошо продвину.
- Спасибо. Обязательно посоветуюсь насчёт вашего предложения с генералом Ростоцким и полковником Якутовым.
- Ну нет, так нет, - с виду легко, но с явным сожалением во взгляде отступил Комов. - А вопрос у меня напоследок действительно один остался. Почему вы не поинтересовались судьбой своего отца? Понимаю, почему капитан Горюнов на сына злится, но не вижу причин вам его отвергать. Не чужой же человек и столько раз вас за уши из неприятностей вытаскивал. Откуда такое равнодушие?
- У нас с ним джентльменская договорённость, - не очень уверенно ответил я, не ожидая, что прилетит с этой стороны. - Из Рода меня не убрали официально. Но неформально больше никого отношения к нему не имею.
- Понимаю… Извините. Можете идти.
Всю дорогу до расположения шестой роты шёл в задумчивости. И волновала больше не поездка в Ярославль, где, несомненно, меня возьмут в оборот, а нечаянная встреча с папашей. Не верю я в такие совпадения. Допустить, что из резерва выдернули на фронт - это легко в голове укладывается. А вот то, что он оказался именно в том месте, где воюю я… Извините, не наивный чукотский мальчик.
Есть серьёзное подозрение, что: либо сам Комов, либо кто-то другой высокопоставленный очень во мне сомневается и специально устроил подобную родственную провокацию. Конечно, не около горящего танка должны были сойтись с отцом этого тела, но встреча обязательно случилась бы. Для чего? И последняя ли?
Нужно смотреть. Допускаю, что карта родственных связей ещё не до конца ушла в отбой. Наверное, стоит немного пересмотреть своё отношение к родственникам, а то слишком неправдоподобно со стороны выглядит подобное отчуждение.
Весь табор уже был на месте, суетясь около блиндажа. Увидев меня, ромалы кинулись радостно обниматься, наперебой рассказывая о том, как их пыталась расколоть “кровавая гэбня”. На лицах парней явное облегчение. Если выпустили, значит, расстреливать бывших штрафников никто не собирается.