— И откуда такое счастье? — криво усмехнулся отец, первым справившись с собой.
— Участвую в специальной операции по разоблачению Рода Шумелкиных. Они связаны с тварями. Подробностей ждать не надо. Могу лишь уверить, что имение снова наше, на законных основаниях. А вот с миллионами пока осторожнее. Скорее всего, придётся вернуть в имперскую казну.
Ну и последнее… Скоро в Тюмени будет очень жарко. Прилетит не только по мне, но и по вам срикошетит. Имперская Служба Безопасности через три дня эвакуирует вас по своим каналам.
— Куда? — спросила мать. — И ты с нами поедешь?
— Одни. Моя служба ещё не закончена. Придётся сидеть здесь приманкой для оборотней. И должен перед вами извиниться. Допускаю, что наш дом может серьёзно пострадать. Но прошу сильно не переживать: компенсацию от государства обязательно выбью. Один важный человек пообещал, что она обязательно будет, так что всё восстановим.
— Юрочка! — воскликнула матушка. — Наш Данила собирается воевать! Один рисковать жизнью! Я остаюсь! Не могу пропустить такое!
— Я тоже, жена, — буркнул он. — Оставить дом на этого придурка не могу. Утюг в его руках может оказаться разрушительнее своры оборотней.
— Я одна тоже не поеду, — заявила сестра. — Жаль, Наташку не вызвать. Не успеет сюда быстро добраться с югов своих.
— Вы, видимо, не очень поняли ситуацию, — попытался образумить решительное семейство. — Тут будут оборотни. Много! Не мешайтесь у меня под ногами, а то…
— Юр, — перебила меня Варвара Дмитриевна. — Пора мальчику показать наши погреба.
— Извините, но какие на фиг погреба⁈ — потерял терпение я. — Варенье с соленьями потом пожрать можем! Когда всё закончится!
На мои слова лишь Анастасия отреагировала обидным смешком. Дальше мы спустились в погреб, больше похожий на военный бункер. Тут действительно банок с закрутками на целую роту хватит. Но не они привлекли меня.
Горюнов-старший подошёл к одному из стеллажей, легко отодвинул его в сторону. Потом приложил руку к старому масляному пятну на стене. Внезапно что-то заурчало, и открылась дверь.
— Пойдём «варенье» смотреть, — хмыкнул отец, приглашая внутрь.
Переступив порог тайной комнаты, я чуть было не уселся на пол от удивления. Такой оружейке многие армейские подразделения позавидовать могут! Ящики с патронами стоят до самого потолка. Во всю длину торцевой стены забабахана оружейная пирамида, в которой есть всё — от пистолетов до ручных пулемётов. Окончательно добили меня два потёртых станковых гранатомёта и один крупнокалиберный пулемёт, которые скромно примостились на своих треногах в углу комнаты.
— Вы нормальные? — только и смог спросить я, открыв один из ящиков и любуясь матовыми боками противопехотных мин.
— Это ты нас спрашиваешь? — ехидно поинтересовалась Анастасия. — Тот, на ком пробы ставить негде?
— Да тут на целую войну хватит!
— Пока тебя, Данила, не было, то о войне даже не мечтали. Теперь по твоей милости мамину коллекцию раздербанивать приходится.
— Дети! Не ссорьтесь! — с улыбкой укорила нас Варвара Дмитриевна, ловко отцепив от треноги станковый гранатомёт и легко закинув на своё хрупкое с виду плечико эту тридцатикилограммовую машинку. — Потом отношения выясните. Надо дом укреплять. Так что несём всё наверх!
Глава 10
Несмотря на задорный, словно призывающий на субботник вид Варвары Дмитриевны, я не торопился начинать работу и решил «не отходя от кассы» расставить все точки над Ё.
— А ну стоять! Или повторить для глухонемых, что начинается операция имперской безопасности и штатским в ней не место⁈ Мама, положи гранатомёт!
— Да какие же мы штатские, сынок? — удивлённо произнесла она. — Мы с твоим папой вообще-то в резерве армии.
— И что? Ну ладно, батя — он боями обкатанный танкист. Правда, хреновый, раз из горящих танков его вытаскивать приходится. А ты? Бумажки в штабе перебирать — это не с тварями резаться.
— Бумажки⁈ — оскорбилась мамаша. — Я свои лейтенантские звёздочки после серьёзной подготовки получила. И не бумажки перекладывала, а в тяжёлых штурмовиках больше года развлекалась. Там, на фронте, с твоим папой и познакомились. Сто раз же рассказывали эту историю!
— Я ничего не помню.
— Ой, прости, Данилушка! Всё время забываю. Моё отделение тогда сильно прижали вампиры. Боеприпасы на нуле, энергии в броне и того меньше. Честно говоря, с парнями своими мысленно попрощалась, оставив последнюю гранату для себя. Почти активировала её, когда обступившие твари стали кровавыми брызгами разлетаться.
Тут в метре от меня вылетел танк и прикрыл своим бортом. Быстро эвакуировалась в него. Ну а там молоденький весёлый танкист… По всему видно, что недавно получил свои первые лейтенантские погоны, но что он вытворял с машиной! Это был не бой, а танец в его исполнении! И всё с шуточками-прибауточками… Короче, втюрилась сразу и бесповоротно.
Юра ответил взаимностью. Через три месяца мы оба получили выговор от начальства за неуставные отношения на фронте. А меня отправили в резерв по причине беременности. Думала потом снова встать в строй, но после Настеньки родилась Наташенька, поэтому решила остаться в резерве и полностью посвятить себя семье.
— Очуметь… — только и смог вымолвить я.
Читал, конечно, в кратком досье на семью, что Варвара Дмитриевна — младший лейтенант запаса. Но глядя на эту милую, улыбчивую женщину, и представить не мог её стоящей внутри мощного доспеха тяжёлого штурмовика и первой идущей в бой.
— А ты? — повернулся я к Анастасии, — Тоже ветеран-фронтовик?
— Немного, да, — впервые за всё время слегка улыбнулась мне сестра. — Сам же слышал, где меня зачали. Так что можно сказать, что на войне побывала. Но по образованию филолог.
— Вот видишь! Здесь тебе не место! Жечь глаголом — это не из пулемёта стрелять или врукопашную идти.
— Меня с пяти лет родители натаскивали!
— Да, Данила, — подтвердил отец. — Подготовке обеих твоих сестёр многие офицеры позавидуют. Варя решила, что девочки должны уметь постоять за себя. А уж если вдруг выберут военную карьеру, то с малых лет серьёзная подготовка поможет им сохранить головы. Да и жизнь в нашей глуши часто заставляет рассчитывать исключительно на свои силы.
— С трудом в такое верится, — с сомнением произнёс я. — Меня, кажись, не готовили.
— Тебя⁈ — воскликнул он. — Мы не самоубийцы! Да и ты сам себя так «подготавливал», что не только в округе, но даже в Тюмени вешались! Поэтому и не знал про наш арсенал. Уверен, раскрой мы его местонахождение, то меньше чем через сутки на месте дома была бы огромная воронка.
Данила — ты же ходячая катастрофа! Я до сих пор не могу понять, как тебя в армию приняли и оружие доверили. Хотя… Раз две серебряные ленты получил и жетон порученца от самого императора, значит, расчёт армейского командования оправдался. Так что прекращаем семейные сцены и тащим оружие наверх.
Прежде чем начать помогать своим домочадцам, я связался со следователем Комовым и рассказал им про бунт Горюновых. Тот моментально выдал серию нецензурных слов, но потом замолк на полуслове.
— Ладно. Пусть остаются. Кроме твоей сестры, все обкатанные в боях. А тебе поддержка с тыла не помешает.
После этого началась подготовка к отражению предполагаемой атаки. К моему величайшему удивлению, в нашей семейке уже всё отработано до автоматизма для подобных случаев. Два гранатомёта и крупнокалиберный пулемёт заняли позиции, чтобы хорошо простреливать все участки двора, не оставляя мёртвых зон. Вернее, их было несколько, но там моментально появилось минное поле.
На этом танкист и штатный сапёр семьи Горюновых не успокоился и по всему периметру забора установил уже не простые, а радиоуправляемые мины. Причём по обе стороны бетонной ограды.
— Забора не жалко? — поинтересовался я у него. — Камня на камне от него не останется.
— Нет, Данила. Всё равно хотел приусадебную территорию расширять. К тому же дом и наши жизни жальче.
— Согласна, — кивнула мать. — Меня больше всего беспокоит не это, а то, что мы не отслеживаем дальние подступы. Лес в трёхстах аршинах от периметра. Быстрым тварям хватит нескольких секунд, чтобы достичь дома. Караулы, естественно, нести будем, но среагировать на внезапную атаку можем и не успеть.
— Насчёт этого не волнуйтесь, — успокоил я. — Всё мониторится. Есть одна секретная фигня, которая уже работает в округе.
— Сам ты — фигня двуногая! - обиженно фыркнул Чах в моей голове. — Но мониторю. Пока всё чисто.
— Спасибо! Верю в тебя, дружище!
Почти сутки мы работали не покладая рук, подтверждая слова опытных людей, что война лишь на малую часть состоит из боёв, а всё остальное время занимает тяжёлый физический труд. Наконец-то всё было готово, и появилась возможность немного отдохнуть.
Началось всё с того, что мама Варя устроила мужу хорошенький такой скандал. Оказывается, он скрыл, что горел в танке, и я спас его со всем экипажем. Пришлось бравому танкисту вначале оправдываться, а потом рассказывать подробности боя под Брестом.
Этот злодей явно в отместку не упустил возможности поведать семье, как я разгуливал с голой жопой в бронежилете. Сестра смеялась особенно сильно, заявив, что это в моём стиле. Да я и сам поржал. Одно дело в бою и совсем иное — взгляд со стороны. Сейчас реально представляю шок контуженого папаши, открывающего глаза и видящего бедового сыночка в таком виде. Ещё и наши курсанты-приколисты вместе с инструкторами подлили масла в огонь. Батя, по его словам, решил, что не спасся, а попал за грехи свои на тот свет в индивидуальную камеру пыток.
После позднего ужина разошлись по своим комнатам. Лёжа на кровати, я улыбался, слушая далёкий вой волков. Это Чах от нечего делать развлекается и играет со стаей в салочки. Бедные звери! Уверен, что уже обгадили все шкуры от страха.
Сегодня впервые другими глазами посмотрел на свою «приёмную» семью. Несмотря на ещё не до конца прошедшую отчуждённость, сестра с отцом уже не рычат на меня и спрятали свои недоверчивые косые взгляды. Воспринимают хоть и не как родственника, но боевого товарища однозначно. Да и я начинаю убирать свои эмоциональные барьеры и лёгкое чувство вины, что без спроса занял тело Данилы.