Как в воду глядел! Не успел зашвырнуть последнего гоблина за мёртвое яйцо, а двери снова начали отъезжать в сторону. В этот раз так легко обезвредить противника не получилось. После моей бойни весь пол в зелёной кровище гоблинов. Такое заметит даже слепой.
Но харки не повернули назад. Один из них что-то прокричал в рацию и завыл сигнал тревоги. Дверь закрылась не плавно, а просто шибанула своим бронированным торцом в противоположный край входа. Гоблины моментально рассредоточились и с винтовками наперевес приготовились к бою.
Ну, теперь и мне устраивать «минутку тишины» нет никакого резона. Для начала швырнул пару гранат и присел от греха и осколков подальше. Как только прогремели взрывы, встал, высунулся из укрытия и открыл длинными очередями огонь из автомата. Полуконтуженые твари даже не поняли, откуда по ним лупят, поэтому тупо стреляли в разные стороны, надеясь случайным выстрелом зацепить своего обидчика.
Мечтатели! Я в ускорении и не от такого уворачивался! Перезаряжаться не стал, а выскочив, добил троих зелёных серпом. Всё. Можно передохнуть и перезарядить автомат.
К сожалению, долго расслабляться мне не дали. Буквально через пять минут долбанная бронированная дверь опять стала открываться. Как только образовалась небольшая щель, кинул в неё одну за другой три гранаты, с грустью отметив, что этого ценного боеприпаса у меня осталось всего две штуки.
Взрывы и последующие вопли раненых показали, что мои гостинцы легли правильно. Дверь тут же захлопнулась и наступила напряжённая тишина. Даже сирена вырубилась. Это хорошо: её мерзкий противный звук очень неприятно давил на уши.
Воспользовавшись паузой, попытался мысленно связаться с Чахом, но он не ответил. Значит, ещё занят. Зато, заставив вздрогнуть от неожиданности, ожил какой-то скрытый громкоговоритель.
— Челашвеки! — прошепелявил с жутким акцентом голос из него. — Противляся бесполешна! Ходить отсюда нету! Говолить хоцу мирна!
Судя по всему, призывают к переговорам с последующей сдачей. Ну-ну! Самому, сложив лапки, идти в сторону гоблинских котлов в столовой не собираюсь. И других наших не дам на съедение. Но время потянуть стоит.
— Говорить? Давай говорить! — ору в никуда, надеясь, что меня услышат.
— Цё хоцесь?
— Чего хочу?
— Да.
— Записывай! У меня список небольшой, но важный! Не выполнишь — яйцо взорву! Мне уже терять нечего!
— Ты шо-то теляль?
— Совесть и чувство самосохранения.
— Вазьное это?
— Очень важное, но я их сам найду! — продолжал я глумиться над горе-переводчиком, абсолютно не понимающего людские идиомы и тонкий армейский юмор. — Условия записываешь?
— Да.
— Два ящика мороженого!
— Кого молозить?
— Коровьи сливки, яйца и сахар.
— Не знать. Спласить хоцу командилу.
— Потом у командира всё сразу спросишь! Сейчас просто записывай!
Ну и начал выдумывать. Мне, в принципе, абсолютно по барабану на все свои хотелки, но сейчас главное, чтобы их было как можно больше. И чем запутаннее они, тем лучше. Правда, смышлёный переводчик не стал, к моему великому сожалению, просить пояснения по каждому пункту, а реально начал тупо записывать. Тоже вариант. Пока свяжется с начальством, пока они там разберутся всем своим зелёным генералитетом в моём бреду, пока найдут варианты для торговли, времени пройдёт дохренища. А сейчас именно оно меня интересует.
Пункте на сороковом я выдохся и замолчал. Видя, что поток требований террориста Горюнова иссяк, переводчик оживился, коротко сказав:
— Зди.
— Подожду, мне не жалко. Я вообще-то очень терпеливый, если не стою в очереди в сортир.
За время получасовой паузы, взятой на совещание, несколько раз связывался с Чахом, но опять безрезультатно. Его молчание начинает напрягать. Тут либо подстава какая-то, либо что-то у него идёт не так.
— Синий класка делать и уши уклашать истнымому налоду незя, — вдруг снова ожил динамик, через который переводчик явно зачитывал послание. — Стальное мозно. Сто толстих самок езай к вам час.
Я прямо офонарел от такого! Почти весь мой список одобрен. Даже гарем из жирных гоблинок! Во как харкам нужны эти проклятущие яйца! Даже своих девок не пожалели отдать людям!
— Хорошо! — прокричал я в ответ. — Не хотите быть красивыми — не перекрашивайтесь в синий и уши свои не трогайте. Но самок поторопите! Целый час ждать я не могу. И учтите! Каждую буду лично проверять! Хоть одну худую увижу — взорву яйцо!
— Засем тебе самки?
— Жрать, конечно. Из жирных навар хороший.
Судя по звукам в динамике, от моих слов переводчика стошнило. Так тебе, тварь, и надо! Или думал, что только человечиной баловаться можно? Ничего! Если выберусь из этой долбанной Реальности, то обязательно подкину Старшему следователю Комову парочку задумок для идеологических диверсий. Мол, люди научились готовить гоблинов, но самые вкусные из них те, кто попробовал человеческого мяса. От людоедства, естественно, такое не отучит, но аппетит зелёным подпортит.
Больше со мной никто не общался. Видимо, большого желания нет, поэтому тупо ждём гоблинских «эскортниц». Пойти бы посмотреть, как там у наумба дела, но от дверей лучше не отходить. Харкам хватит ума, заговорив мне зубы, устроить штурм. Лучше сразу у входа ушастый спецназ встретить, чем потом играть с ними в «кошки-мышки» по всей пещере.
Да и в спину шмальнуть легко могут. У меня, конечно, есть защитный Пояс Хаоса. Только истощать его сейчас не хочется. Нам ещё с боем к дирижаблю прорываться. И уверен, что основная нагрузка в этом нелёгком деле ляжет на хрупкие плечи старшины Горюнова. Чёртов Чах! Так не вовремя выключил из операции Веру и Галину! Да и неизвестно, в каком состоянии проснутся ромалы…
— Я всё… — тут же обозначился наумб, словно услышав мои мысли о себе. — Возвращайся.
Долго упрашивать меня не пришлось: через несколько минут я снова оказался в помещении с живыми яйцами. Приятно видеть, что все наши в сознании. Обратил внимание на два яйца — в них аккуратные дыры. Помню, при вылуплении Чаха тоже были похожие. И раз все до сих пор живы, раз ни одна живая бомба не рванула, значит, перенос зародышей прошёл по плану.
— Девчонки, вы как? — сразу поинтересовался самочувствием подруг.
— Физически в норме, — ответила Ведьма. — А вот всё остальное…
— И всё остальное в норме, — перебил её Чах. — Просто злые на меня. Но я реально потом всё популярно объясню, так что ещё благодарить меня будут и до конца своей жизни бесплатно поить.
— До конца ТВОЕЙ жизни, — сквозь зубы процедила Верочка. — Очень и очень короткой жизни!
— Я ж говорю, что всё как обычно, — улыбнулся наумб, даже не попытавшись отреагировать на угрозу. — Настрой боевой, сознание не путаное, жажда крови внушает оптимизм.
— Мне пока ничего не внушает твоего оптимизма, — возразил я. — Как прорываться обратно будем? Уверен, что сейчас нас обкладывает не только охрана базы, но и дополнительные войска стягиваются.
— До дирижабля перемещу всех.
— Ты же говорил, что яйцо нельзя? Что взорваться от Пояса Хаоса может?
— Соврал, Данила, — невозмутимо пояснил Чах. — Но вот через защитный барьер базы его реально перемещать опасно, поэтому и нужно обыкновенное транспортное средство. Потом не забывай, что придётся покрыть большое расстояние до границы. Тоже переместить могу, но сил потрачу много. А они мне пригодятся для прикрытия вас от ментального взрыва. Честно говоря, в этом плане и так на большой риск иду, но других вариантов нет.
— Гнида летающая права: без бомбы не обойтись, и рисковать придётся, — кивнула Ведьма. — Сейчас бессмысленно соваться к южному флангу фронта и ждать спасательной экспедиции. По всей видимости, император нас списал со счетов. Но есть проблема с дирижаблем. Чтобы запустить его двигатели, мне понадобится минуты три-четыре. За это время и само воздушное судно, и нас превратят в решето.
— Предлагаю следующее, — после всеобщего минутного раздумья открыл рот я. — Вы перемещаетесь на дирижабль. Я же остаюсь здесь и договариваюсь с харками, чтобы дали «зелёный свет» всей группе на эвакуацию. В случае отказа обещаю взорвать яйцо.
— Они, кроме одного, все пустые, — не понял моей мысли Чах.
— Только гоблины этого не знают. Просто одно оставим у входа, развернув так, чтобы дырка в скорлупе не была видна. Думаю, что вас легко согласятся выпустить, разменяв группку людишек на редкое ментальное оружие.
— А ты? — спросила Вера. — Данила, ты готовишься пожертвовать собой ради нас? Давай искать другой вариант!
— Зачем жертвовать? — наконец-то понял мой план наумб. — Как только мы покидаем базу, я просто перетаскиваю Даньку на дирижабль. Можно, конечно, и подальше отлететь, но опять-таки, лишняя трата сил мне сейчас противопоказана.
— Принимается! — согласилась Ведьма. — Лучше, конечно, мне остаться, но Данила тоже умеет дурить головы. Да и из задниц всяких вылезает мастерски… Тут даже мне не сравниться. Тем более, если наши планы осуществятся и окажемся на своей территории, то ему император за внучку всё равно башку открутит. Так что всяк помирать бедолаге.
— Это ещё посмотрим! — с уверенной улыбкой ответил я, демонстративно приобняв Веру. — Кстати, лейтенант Якутова? Тебя на нашу свадьбу приглашать? Хватит денег на достойный подарок таким важным молодожёнам или бесплатно по телевизору посмотришь?
— Тьфу на тебя, недоумок! — смачно сплюнула она в сторону. — Чего встали, раззявы⁈ Яйцо к выходу тащим, а потом задницы на дирижабль!
— Задницы не сразу, — поправил я. — Дождёмся очередного витка переговоров. Как только запущу харков в пещеру, и они убедятся в реальной опасности взрыва яйца, только тогда перемещайтесь.
— Верно, нефиг светиться, — согласилась лейтенант. — Ну что, старшина Горюнов? Твой выход.
Ждать очередного раунда переговоров пришлось долго. Почти полтора часа мы провели в серьёзном напряжении. То ли кулинарный гарем из ста самок задержался в пути, то ли никто и не собирался его присылать, но факт остаётся фактом: даже переводчик меня игнорил, несмотря на все попытки узнать у него положение дел в реальном времени.