— А с чего это вы взяли, что мы подыхать собираемся? — спросил я. — В мои и Верины… пардон… Веры Константиновны планы подобное не входит.
— На основе проведённого анализа, — пояснил генерал Ростоцкий. — Вы даже с трудом одолели тюрьму, в которой содержались мы: пленники, пусть и важные, но всё же не до такой степени, как государь. Соглашусь, что операция была проведена шикарно. Только императора охраняют намного лучше. Ваши шансы спасти его стремятся к нулю.
Поэтому мы и приняли решение, что лучше пожертвуем Александром, но сохраним его внучку. Да, Вера Константиновна молода и неопытна, но вариантов иных не предвидится. И мы будем оберегать наследницу любой ценой. Даже ценой собственной жизни.
— Мы, мы, мы… — раздражённо произнесла Вера. — А меня никто не хочет спросить, как я представляю дальнейшую жизнь?
— Извините, но в данном случае вы пока не готовы принимать самостоятельные решения.
— Вы так уверены, Геннадий Григорьевич?
— К сожалению, да. И все остальные в этом кабинете тоже.
— Не все, — возразил я.
— А твоё мнение, старшина, никто не учитывает, — буркнул Якут.
— Зря так думаете.
После этих слов я вошёл в уже ставший привычным Пояс Хаоса и влепил по всем трём военачальникам ментальным ударом. Не стал его выкручивать на максимум, но всё равно легко пробил все блоки и основательно встряхнул мозги нашего генералитета. Мужчины попадали на пол и с воем начали кататься, покуда я не прекратил воздействие Поясом Хаоса.
— Данила, ты и так можешь? — спокойно поинтересовалась у меня Вера, пока пострадавшие пытались прийти в себя.
— Да учусь помаленьку, — скромно ответил я. — Кое-какие задатки когда-то давно на твоём дедушке испытал, но, оказывается, с тех пор продвинулся в своём развитии основательно. Или это они такие слабенькие?
— Трое одарённых максимального десятого уровня для тебя уже «слабенькие»? А не зажрался ли ты, Данилушка? У каждого из них в башке столько блоков, что будь они не ментальными, а из бетона, то можно было бы крепость построить.
— Ну… Тогда зажрался.
— Интересно, а я могу так? — задумчиво произнесла наследница, глядя на валяющиеся тела. — Я ведь тоже уже девочка не та, что была раньше.
— Лучше пока их не трогать. Ещё прибьёшь сдуру, а они нам нужны, — предостерёг я. — О! Кажись, глазки открывают!
— Что это было?- сплюнув на пол кровавую слюну, спросил Якутов.
— Демонстрация того, что с нами нужно считаться, — пояснила Вера. — Со мной, как с наследницей Российской империи. А с Данилой Юрьевичем Горюновым, как с человеком, который от таких, как вы, и мокрого места не оставит, если я попрошу или он решит, что вы стали угрозой. Я вам безмерно благодарна за всю неоценимую помощь, но теперь не вы руководите дальнейшими действиями. Правда, дорогой?
— Именно, — кивнул я. — И на повестке дня у нас единственный вопрос: как освободить Александра Пятого. Кто его не хочет обсуждать, тот может сваливать.
— И далеко дашь уйти? — грустно спросил Комов.
— Нет, Илья Сергеевич. Из этой игры выход лишь вперёд ногами. Уровень вашей посвящённости не позволяет надеяться исключительно на честное слово.
— Данила, — попытался вразумить меня генерал Ростоцкий. — Вы допускаете большую ошибку. Сила, к сожалению, решает не всё. Я в любом случае останусь с вами. Не потому, что боюсь смерти, а из-за того, что считаю для себя недопустимым нарушить присягу, которую дал в юности правящему Роду Труворовых. Уверен, что и Илья Сергеевич с Борисом Валентиновичем придерживаются таких же взглядов. Так что не лепите из нас тварей, а лучше прислушайтесь к мнению опытных людей.
— Правильное слово вы сказали: «прислушайтесь», — улыбнулась Вера. — Именно это мы и собирались делать, а не идти у вас на поводу. И если вы хотите, чтобы я стала императрицей, то привыкайте сразу не обсуждать приказы, а находить достойные решения для их исполнения. Задачу я уже поставила, но кроме пререканий пока что ничего не услышала.
— А характер явно дедушкин! — усмехнулся Якут. — Тот тоже вначале припечатает, а потом, как ни в чём не бывало, дела обсуждает. Ну раз пошёл такой разговор и отговорить ваши с Данилой шальные головы нельзя, то предлагаю подумать и…
— У меня есть план доставки в Тюмень, — перебил его Ростоцкий. — Как выяснил Старший следователь Комов, коды доступа в Генеральном штабе до сих пор не поменяли, так как без начальных кодов, что есть только у меня и императора, сделать это сложновато. С помощью их я могу перебросить на запасной военный аэродром, находящийся на границе с Тюменской губернией, боевые подразделения. Причём сделаю это незаметно из-за неразберихи в штабе. Думаю, что рота майора Жуковского для этого подойдёт идеально. Он сам и все его бойцы состоят в моей тайной организации, которую семь лет назад поручил создать государь.
— В моей организации, — поправила его Вера. — Теперь и ваши, Геннадий Григорьевич, и ваши, господин Комов, люди переходят под мой контроль. Обменяйтесь между собой всей необходимой информацией, чтобы не было ведомственных накладок.
— Есть обменяться, — синхронно ответила оба.
— Так вот, — продолжил Ростоцкий. — Вместе с ротой Жуковского мы легко можем на транспортных самолётах доставить большую группу специалистов, участвующих в спасении императора. Дальше до Тюмени есть варианты пройти незаметно. А парни Жуковского в случае форс-мажоров всегда могут прикрыть, быстро прибыв в тюменский аэропорт. Элемент внезапности гарантирован.
— Слишком легко всё получается, Геннадий Григорьевич, — с сомнением произнёс я. — Мой опыт подсказывает, что так не бывает.
— Не бывает, — согласно кивнул он. — Есть две сложности. Первая: незаметно подключиться к компьютеру Генерального штаба, чтобы устроить лёгкую неразбериху в нём и отправить именно роту майора Жуковского, а не какую-нибудь другую.
И вторая сложность: причина отправки. Она обязательно должна быть настолько веской, чтобы даже при почти военном положении в столице из Ярославля сдёрнули хорошо подготовленное подразделение. И вот тут мне на ум совсем ничего не приходит.
— Прорыв тварей, — моментально предложил Якутов. — Только это будет серьёзным поводом для Временного Комитета. При такой угрозе никто не станет смотреть на политику: тут задницы свои спасать надо.
— Предлагаете инсценировать прорыв?- переспросил Старший следователь. — Но это невозможно даже с моими подготовленными людьми. Вмиг на этом вашем аэродроме раскусят подделку.
— Есть идея, — усмехнулся я. — Чах, заканчивай в прятки играть!
Наумб появился мгновенно, усевшись на большой сейф в углу кабинета. Ростоцкий с Якутовым слегка дёрнулись, но хвататься за оружие и ругаться всякими обидными словами не стали.
— Я ввёл господ офицеров в курс дела, — пояснил Комов. — Рано или поздно всё равно бы узнали о вашем наумбе, так что решил товарищам сберечь часть нервов. Хватит и моих, основательно потрёпанных.
— А что вы им ещё рассказали? — искоса глядя на следака, спросила Вера.
— Остальное не стал. Не захотел получать по лицу за такие новости.
— Тогда я скажу сама. Геннадий Григорьевич, Борис Валентинович! Разрешите представить вам моего жениха, старшину Горюнова.
— Мать твою… — только и смог выговорить Якут. — Теперь мне совсем расхотелось императора спасать. Он же нам яйца поотрывает за то, что недоглядели.
— А я ведь думал застрелиться, — вторил ему Ростоцкий. — Красивая, почти безболезненная смерть. Шикарный финал получиться бы мог. Теперь не судьба. Данила? Может, тогда ты сам себе пулю в висок пустишь? Сделай нам приятное, пожалуйста.
— Обойдётесь, — довольно показал я всем дулю и повернулся к Чаху. — Дружище, выпить по-взрослому хочешь?
— Спрашиваешь! — моментально оживился наумб. — Помолвку праздновать собираетесь?
— Нет. Есть идея поинтереснее…
Глава 14
Великого наумба не нужно упрашивать сделать две вещи: убить гоблина и прибухнуть как следует. В данном случае я решил совместить эти две приятности.
— Чах. Необходимо устроить небольшой дебош. Справишься?
— Насколько небольшой? — заинтересованно спросил он, понимая, куда я клоню.
— Чтобы все решили, что произошёл прорыв из гоблинской Реальности в районе законсервированного аэродрома.
— Не, Данила, — отрицательно помотал головой Чах. — Тут маленьким возлиянием не ограничусь. Необходим качественный запой. Смотри! Тела проклятых харков притаранить надо? Надо! Поставить на уши не только ваш аэродромчик, но и всё население в округе необходимо? Естественно! А уж достоверность гарантировать я могу лишь после шести… Нет! Десяти литров высококачественного неразбавленного спирта!
— Значит, план отменяется, — тут же отреагировал я. — Будем искать иные варианты.
— Это чего ты удумал? — сразу встревожился наумб и поумерил свои аппетиты. — Пять литров спирта и трёхдневное гулянье.
— Два литра и чтобы управился за день, — обрывающим дальнейший торг тоном произнёс я. — Если не согласен, то будешь воду пить. Пойми, Чах: нам необходимо устроить переброску всего лишь одной роты, а не новый фронт открывать. Ты же в пьяном угаре, да ещё и с возросшими возможностями, можешь настоящий Армагеддон устроить в отдельно взятой области.
— Ой! Прям наобустраивался! — недовольно пробурчал он, поняв, что много не обломится. — Ладно. Уговорил. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
— Вот и умница. Когда сможешь приступить?
— Сутки нужны, чтобы набрать дохлых гоблинов побольше. Ну а там уже и развлекаться можно начинать.
— Ещё необходимо решить вопрос твоей транспортировки в заданный квадрат, — вставил своё веское слово генерал Якутов.
— Да… — задумчиво протянул Чах. — А Галюнчик-то поумнее папочки будет. Теперь я понимаю, почему ты, Якут, лысый. Под черепушкой пусто и нет питательной среды для волос. В этой костной толще…
Компьютерная мышка, запущенная рукой Бориса Валентиновича и чётко попавшая в пятак наумба, не дала развить тему.