— А ты уверен, что он сможет? — спросил меня Чёрт. — Когда вы нас из тюрьмы спасали, то он сам признавался, что во время работы глушилок, при наличии стен, усиленных какой-то магической дрянью, не чувствует людей.
— Он чувствует императора через мою кровь, поэтому проблем не будет, — возразила Вера.
— Я чувствую, что… Сейчас!
Внезапно появившийся помятый наумб, поочерёдно вылакал три графина воды, стоящих на столе, а потом продолжил.
— Вроде полегчало немного. Чтоб я ещё хоть раз напился? Даже не просите! Всё! Добровольный сухой закон!
— Ты так каждый раз говоришь, — «утешил» его я,- а потом только успевай тебе наливать.
— Это точно в последний раз… Ну, если только немного холодного пива. Прямо сейчас бы не отказался
— Развезёт на старых дрожжах, — заметил прапор Станов. — Поверь опытному человеку.
— Ладно… Ну, раз вам пива жалко, тогда слушайте дальше. Ни хрена я могу не найти. Посмотрю обе базы, конечно, только отрицательный результат поиска может быть обманчивым. Одна надежда, что сразу засеку Александра. Кто-то верит в подобную удачу?
Все скромно промолчали, признавая правоту Чаха.
— Хорошо, — после недолгой паузы продолжил майор Жуковский. — Предлагаю зайти с другой стороны проблемы. Не переть тараном, а потратить некоторое время на сбор информации непосредственно в Тюмени и её окрестностях. Тайно, естественно. Не афишируя себя. Старшина Горюнов, тут твой отец может нам сильно пригодиться. Он же до недавнего времени был начальником тюменского гарнизона, поэтому должен иметь хотя бы первичную инфу по происходящему среди военных.
— Почему был? — удивился я.
— Информация пришла с запозданием. Да и то к ней смогли получить доступ лишь после подключения Ростоцкого к серверам Генерального штаба. Уже десять дней, как подполковник Горюнов покинул свой пост и ушёл в отставку.
— Сам или «ушли»?
— Официально сам рапорт подал, но ты же должен понимать, как это иногда делается.
— Батя слишком упёртый для этого человек. Должны быть веские причины, чтобы подписать рапорт. Нужно к нему наведаться. Хоть с семьёй увижусь, успокою. Они ведь меня до сих пор то ли мёртвым, то ли без вести пропавшим считают…
— Я с тобой пойду, — тут же отозвалась Вера. — Заодно и с родителями будущего мужа познакомлюсь.
— Всей группой пойдём, — принял решение я. — Бегать туда-сюда нет никакого смысла. Усадьба Горюновых хоть и находится недалеко от Тюмени, но в достаточно безлюдных местах. Для нашей партизанской базы — самое то.
— За твоей семьёй могут следить, — сказала прозорливая лейтенант Якутова. — Уверена, губернатор Ломакин знает, что ты жив. Куда пойдёт неприкаянный сын прежде всего? Домой. А тут ему ловушечка и готова.
— А я на что? — оскорбился Чах. — Нормально всё будет.
— Значит, составляем маршрут, — подвёл итоги совещания Жуковский.
Два дня у нас ушло на подготовку и на полное очухивание Чаха. За это время наумб успел смотаться на две ранее обозначенные базы, но, как мы и предполагали, ни хрена на них не обнаружил. Там обыкновенные воинские подразделения, без каких-либо оборотней и непонятных усилений.
Вечером третьего дня Ведьма, снова став нашим командиром, построила всю группу в ангаре. Внимательно проверила экипировку каждого. И дала добро на марш-бросок в сто двадцать вёрст. Никаких пламенных речей и лишних наставлений. Просто махнула рукой, и наш отряд двинулся в сторону выхода.
Я смотрю на лица проходящих мимо меня бойцов…
Всегда на лёгких понтах Алан Борсиев, задумчивый Лёха Старостин, романтическая натура Зоя Вознесенская, вечно хмурая Светлана Радостина. С ними мы когда-то начинали претендентами в Императорской Школе Спасателей. Как за это время изменились они! Это уже не нервные девушки и юноши, а настоящие волкодавы. Каждый из них давно ветеран, который и глотку твари вскроет, и наставления на привале молодым солдатикам даст.
Табор… Мои ромалы… Убогие штрафники, пережившие много дерьма на своём веку. Трудности не сломили парней, а закалили их внутреннюю броню до такого состояния, что никаким снарядом не пробьёшь.
Ненавистные садисты-инструкторы лейтенант Якутова и прапорщик Станов. Ведьма и Чёрт… Где-то в глубине души ещё осталась некоторая злость на них, но, признаться, она уже давно наигранная. Столько раз всех нас спасали их тренировки, которые мы воспринимали как неприкрытое маньячное издевательство? Счёт давно потерян. Да и не инструкторы они уже давно. Как-то незаметно превратились в старших товарищей, которые в любой момент готовы родимых «недоделков» и «инвалидов» прикрыть от смерти собственной грудью.
Вера… Вспоминаю нашу первую встречу с ней. Кто бы мог подумать, что эта стерва Палкина станет любимой девушкой, без которой чувствую себя паршиво? И пофиг, что она не Палкина, а аж целая наследница правящего Рода Труворовых. Да даже будь Вера обыкновенной простолюдинкой, всё равно в моих глазах осталась бы принцессой.
— О чём задумался, Данила?- поинтересовался возникший около моего плеча Чах.
— Ни о чём, дружище… Скажи, а ты бы что-нибудь хотел изменить в своей жизни?
— А зачем? — не понял моего вопроса наумб. — Всё уже случилось. Я больше о будущем пекусь. Да и грех жаловаться: живой же до сих пор.
— Согласен, — улыбнулся я. — Догоняем наших! Начинай мониторить обстановку, чтобы ни одна тварь на нас не напоролась.
— Что б я без твоих мудрых наставлений делал! — добродушно съехидничал Чах, растворяясь в воздухе.
Глава 15
Четыре дня мы потратили на то, чтобы, обходя населённые пункты и редкие блокпосты, добраться до поместья Горюновых. В принципе, не марш-бросок получился, а настоящий туристический поход, так как жилы не рвали, чтобы быть в нужный момент полными сил и энергией.
— А хату-то обложили знатно, — неожиданно высказался наумб, когда до родительского дома оставалось около версты.
— Засада? — сразу же насторожился Станов, скидывая с плеча автомат.
— Замаскированные камеры слежения. Ну и в трёх вёрстах небольшой палаточный лагерь из оборотней.
— Всё ясно. Как и предполагалось, Горюновых пасут на случай появления Горюнёнка-младшего. Даже тревожную группу оставили. В доме что? Тоже камеры?
— Нет даже прослушки.
— Странно…
— Ты, Чёрт, моих родителей не знаешь, — усмехнулся я. — Уверен, что ещё стены отштукатурить не успели, а уже минное поле по всему периметру усадьбы соорудили. Дураков гулять по нему нет, даже среди тварей.
— Хорошая семья, правильная, — улыбнулся прапор. — Когда свой особняк заимею, тоже нечто подобное сделаю.
— Кстати, насчёт родителей, — немного смутившись, попросила Вера. — Можно не трепаться, что я из Труворовых? Хочу с ними нормально познакомиться. Пусть они ко мне непредвзято присмотрятся, а я к ним.
— Хорошо, сержант Палкина, — подмигнул я. — Ох, и прилетит мне потом от мамочки, когда она узнает правду!
— Не любит наш род?
— Не, Вера! Такая гостья в доме, а нормально не накормила. Вот что её больше всего терзать будет.
— Что-то тяжело верится, что только этим претензии ограничатся, — вздохнула Вера. — Сквозь камеры к дому как пробираться будем?
— Как по маслу, — тут же объяснил Чах. — Картинку увидят правильную, без нас. Но долго так за нос водить не могу: через несколько часов начнутся повторы, и по некоторым моментам можно вычислить подмену.
— Я бы не стал толпой лезть, — предложил Станов. — Пущай Данила один на разведку сходит.
— Я с ним пойду, — моментально отреагировала Вера. — На крайняк прикрытие должно быть.
— Беру, — тут же согласился я. — Тем более, мы с тобой можем в моём доме оказаться и без выключения камер. Прибережём этот финт до более нужного момента.
Такой состав разведгруппы утвердили моментально, и я, вспомнив кухню дома, переместился в неё, прихватив с собой Веру. Как и ожидал, мама оказалась там. Увидев меня, хлопотавшая около плиты Варвара Дмитриевна резко отбросила в сторону поварёшку и из-под передника выхватила два пистолета. Один смотрел на меня, а второй прямо в Верин лоб.
— Здравствуй, мама, — не обращая внимания на оружие, с улыбкой произнёс я.
— Кому мама, тварь, а кому и палач! — ответила она и почти нажала на спусковой крючок.
Быстрая реакция, только с моей не сравнится. Отобрав оба пистолета, я уселся на табурет и поинтересовался.
— Это новая традиция у нас в семье или чего-то не догоняю?
— Мой сын погиб, — тихо произнесла женщина, маленькими шажочками перемещаясь к полке со специями. — Мы получили похоронку. Так что вы, гады, просчитались с обличием…
— Если чего, то запасной ствол хранится в банке с надписью «сахар». Сам сахар хранится в банке из-под макарон, а макароны должны быть в жестянке, обозначенной как «гречка», но там сейчас пару гранат спрятано. Не перепутай, как батя, что где лежит. Я, честно, до сих пор не понимаю, как вы, женщины, умудряетесь всё распихивать не по своим местам и помнить об этом.
Мать замерла и недоумённо посмотрела на меня.
— Вы в подвале арсенал пополнили? — продолжил я разговор. — А то в прошлый раз ни хрена от него не осталось. Кстати, Морячок сеструхе пламенный привет передавал. Очень надеется, что Настя его не забыла.
— Ты… Откуда… Да-а-анечка! — поняв, что перед ней настоящий сын, а не какой-нибудь оборотень, кинулась Варвара Дмитриевна ко мне, так и не убрав оружие.
— Ни хрена ж у вас отношения, — задумчиво проговорила Вера. — Пистолетом тыкать в родного сына — это даже для моего деда перебор.
— Кто такая?- моментально последовал вопрос от матери.
— Невеста, — честно признался я. — Верой Палкиной кличут.
— Руки в гору и никому не шевелиться! — произнесла Варвара Дмитриевна, во время умильной сцены обнимашек умудрившаяся достать гранату из-под юбки. — Разнесу ко всем чертям, если подвох почувствую!
— Живой, мама, живой, — успокаивающе проговорил я. — Приятно видеть, что хватку не растеряла. Отец где?