— От вас троих, — ответил на вопрос Чёрта Чах.
— Где наши⁈ Бросил их, сволочь⁈ — заорала Ведьма. — Да я тебя…
— Остальные лежат у входа. Без сознания, — прервал Галину наумб. — А зависит всё действительно от вас… От вас троих. Знаете, что это?
Проследив за жестом свинорылого ублюдка, мы обернулись и увидели скульптуру, вырезанную из огромного голубого кристалла. Почти что дракон, расправивший крылья, светился таким ярким светом, что пришлось зажмуриться и козырьком приложить ладонь к глазам.
— Судя по пятаку, твой родич? — спросил я.
— Да, Данила. Наумб. Великий Изначальный Первый! И это не его памятник, а он сам. Когда пришло время умереть, Изначальный не стал освобождать свою безграничную энергию, а закапсулировал её в себе. В Памяти Предков говорится, что когда наш народ практически исчезнет, то придёт тот, кто возьмёт принадлежащее ему по праву Судьбы и возродит Великих наумбов, сам став Изначальным.
— И ты решил, что достоин им быть? — скептически произнесла Вера.
— Ну а кто ещё, Верунчик? Других больше просто нет. Честно скажу, что сам до жопы боюсь, но переложить ответственность не на кого.
— А мы тебе зачем?
— Зародыши моих самочек остановились в развитии и скоро умрут. Мне тупо не хватает сил им помочь. Придётся впускать в себя энергию Изначального. Для этого я тоже ещё не до конца созрел. И чтобы меня не разорвало в клочья, нужны дополнительные пустые резервуары для оттока лишней энергии. Это вы.
Данила сам по себе прожорлив не по-людски и к тому же связан со мной. Ну а у вас — мои самочки и связь с Данилой. То, что не поместится в меня и в вашу троицу, направится к остальным бойцам, лежащим в соседнем помещении. Но их резервы ни в какое сравнение с нашими не идут, поэтому воспринимать всерьёз их помощь не стоит. На всякий случай приготовил. Курочка по зёрнышку, глядишь, и не переломит соломинка хребет верблюда.
— То есть всех нас может не хватить? Так нужно понимать твои пояснения? — подал голос я.
— Да, Даня. Риск большой, так как не могу точно представить, сколько силы сосредоточено в моём предке. Но иных вариантов нет ни для меня, ни для вас. Вернее, для вашей Реальности. Одни вы маидов не одолеете, а я сам вряд ли освою энергию Изначального. Вот такой симбиоз у нас намечается. Проблема в том, что мне нужно было не просто привести вас троих в это священное для Великих наумбов место, но и подготовить для сотрудничества не только физически, но и психологически. Без добровольного согласия я не смогу удержать ниточку между нами.
— Поэтому ты и сказал, что решать нам?
— Именно. Извини, что вот так подвёл вас к сложному выбору. В ином случае вы бы отказались.
— Я и сейчас не согласна играть в эту рулетку, — прямо ответила Ведьма.
— Значит, умрём все, так как всё равно попытаюсь принять Дар Изначального. Нет у меня иных возможностей возродить род наумбов и сохранить человеческую Реальность. Она, поверьте, теперь тоже важна для меня, как родная. Слишком долго я в ней воспитывался, частично переняв людскую психологию.
Решайте сами, но расклад такой:
Вы отказываетесь. Я всё проделываю сам. Как неисправимый оптимист, даю десять процентов на то, что выживу. Не больше. Подохну: вы остаётесь живыми, но пустыми и в этой Реальности. Останусь целым: как и обещал, верну вас домой, но больше нас ничего связывать не будет. Слишком разные уровни восприятия действительности не дадут нормально сотрудничать. Только зародышам придётся раньше времени на свет вылезти. Ничего! Не дам им загнуться без энергии!
Вариант два: вы соглашаетесь. Тут уже шансы повыше: пятьдесят на пятьдесят. В случае неудачи долго мучиться не будем. А вот если всё получится, то тогда обретём такую мощь, которой маиды позавидуют. Я возрождаю племя Великих наумбов, а человечество избавляется от угрозы Реальности джиннов.
— А третьего варианта не предусмотрено? — с надеждой спросила Галина Якутова. — Чтобы и волки целы, и овцы сыты?
— К сожалению, в родовой Памяти моих предков больше ничего нет.
— Согласна, — первой приняла решение Вера.
— Согласен, — кивнул я. — Но обязательно напомни, чтобы я за такую подставу тебе всю харю расквасил!
— Куда уж вам, инвалидам, без меня? — пробурчала Ведьма. — Кстати, Даня! Квасить харю будем вместе… Если выживем, конечно. Что ж за день сегодня такой поганый⁈
Глава 28
Получив последнее согласие, Чах моментально подлетел к статуе… вернее энергетической мумии Изначального наумба. Приняв боевую ипостась, он острым клыком вспорол одну из своих лап. Бирюзовая кровь фонтаном брызнула на Изначального. Мы смотрели не отрываясь, но ничего не происходило.
— Кажись, ни хрена у него не вышло, — прошептала мне Вера.
Но не успел я ответить, как статуя вспыхнула так, будто её горящим напалмом облили. Вместе с ней загорелся и Чах. И ему явно больно. Наумб орал благим матом. Его голос ударил по нашим мозгам похлеще кувалды. Но упав на пол пещеры, я не потерял сознание, хотя и очень хотелось.
Расплавленный свинец в моих жилах заставлял вопить и корчиться. Казалось, что предел мучений вот-вот наступит вместе со спасительным забытьём, но становилось лишь хуже… А я, млять, в полном сознании!
«Мозг! Отключись! Дай подохнуть спокойно!» — захлёбываясь в мысленном крике, умолял я со слезами на глазах.
Кажется, начал раздирать свои вены ногтями, пытаясь хоть так выплеснуть боль наружу. Но облегчить страдания не получилось.
Предел всё же настал. К какой-то момент я просто перестал что-либо чувствовать. Нет ни боли, ни этой грёбаной пещеры. Ничего нет, даже меня самого. Лишь только бескрайний туман, частью которого является тот, кто был когда-то Горюновым.
Холодное равнодушие без каких-либо намёков на эмоции гонит туман. Постепенно капли его превращаются в снежинки. Но мне нет до этого никакого дела. Внезапно снежинки попадают в солнечный луч и тают. Я снова туман, но уже не такой густой. Впереди свет. Нет. Это не свет, а огненный вал, прожигающий меня насквозь. Хорошо, что не больно… Нет! Больно! Очень!
— А-А-А!!! — ору и открываю глаза, снова очутившись в проклятой пещере.
Рядом со мной кричат Вера и Галя. И ещё я слышу, вернее, чувствую, что там, за толстой каменной стеной, мои ромалы и вся группа Чёрта тоже заходятся в истошном крике. Нужно подняться и всех отсюда вытащить! Нужно! Нужно. Нужно… Нуж…
Кажется, я вырубился. Точнее, вырубился я раньше, а теперь снова пришёл в себя. Лежу на мягкой траве и пялюсь в надоевшее гоблинское небо. И ничего не болит. Хочу повернуть голову и осмотреться, его сил даже на подобное геройство не хватает.
— Даня, не шевелись. Скоро отпустит, — нависает надо мной говорящая голова Чаха. — Всё хорошо. У нас получилось, раз живы.
Пытаюсь объяснить, что ничего хорошего, раз меня парализовало. Только губы не разлепить. Но наумб понял мои претензии и без слов.
— Я тоже так валялся. Но мой организм быстрее усваивает энергию, поэтому и очухался быстрее. И Галя с Верой тоже скоро придут в себя, и остальные ребята. Я знаю это! Не надеюсь, что будет, а знаю. Но вот честно: если бы мне самому предложили ещё хоть раз пройти через подобное, то даже ради сохранения рода и великих мировых целей ни за что б не согласился. Извини, что и вас втянул. Ну опять реально выхода не было.
— Суу-к-а-а… — наконец-то, слегка справившись со своей немощью, протянул я, выдавая основную информацию, которую хотел донести до свинорыла.
— Отлично! — ничуть не обиделся Чах, расплывшись в улыбке. — Видишь! Речь уже восстанавливается! Да мы ещё на вашей с Веркой свадьбе потанцуем!
— Падла грёбаная, — уже более отчётливо обозначил я отношение к такому гостю на свадьбе. — Удавлю.
— Эт потом. Вот, попей!
Вижу перед своим лицом огромный сосуд. Наумб начинает лить воду, а я, рефлекторно открывая рот, пытаюсь поймать живительную струю. И сразу так хорошо становится! Как никогда в жизни! Ни в этой, ни в той! Живая вода! Настоящая живая вода!
Откуда-то взялись силы аккуратно сесть и внимательно осмотреться. Маленькая полянка и чахлый лесок, окружённый высокими каменными стенами гор. Неподалёку аккуратными рядами лежат мои товарищи и Вера. На «четырёх костях» добираюсь до них и прислушиваюсь к каждому. Дышат! Все живы!
То ли от радости, то ли время пришло, но почувствовал, что могу подняться. Посмотрел на Чаха. Тот осторожничает и не приближается ко мне.
— Это не потому, что боюсь, — поняв всё по моему кровожадному взгляду, объяснил наумб. — Просто тебе резких движений пока лучше не делать. Ведь обязательно же захочешь до моего нежного пятачка добраться. Так?
— Уже хочу. Иди, падла, сюда!
— Ну, не горячись. Данила! Я ведь рисковал не меньше вашего!
— Иди сюда, говорю!
— Ладно, — поник Чах. — Видимо, карма у меня моя такая… Заслужил.
После этих слов он реально подлетел и, зажмурившись, вытянул свою морду вперёд.
— Надо, значит, надо… Не тяни, Данилушка…
Отчего-то бить по такой хорошей цели расхотелось. Больше не обращая внимание на наумба, я подошёл к Вере и взял её за руку. Досталось девочке. Впрочем, остальные тоже не из санатория, судя по внешнему виду. Внезапно лицо девушки из пепельно-серого резко превратилось в румяное. Вера открыла глаза и непонимающе уставилась на меня. Вижу, что пока ни двигаться, ни говорить не может.
— Чах! Воды!
Свинорыл быстро исполнил приказ, и я аккуратно напоил любимую.
— Су-ка-аа… — повторила она мои первые после пробуждения слова, гневно уставившись на наумба.
Как только появилась возможность подняться с моей помощью, Вера замахнулась, чтобы вмазать Чаху, который решил, что его всё равно побьют, поэтому нет смысла зря уставать, уворачиваясь от неминуемой кары. Но удар не получился. От резкого движения Веру повело, и она осела обратно на землю.
— А я говорил, что пока не стоит сильно дёргаться, — глубокомысленно изрёк Чах. — О! Галюнчик просыпается. Интересно, какое первое слово она скажет?