бы это? Радовало, что ссор она со мной не затевала, да и вообще почти не трогала. Неужели это все амулет?
Каждую ночь мне снился Мариус. После таких сновидений меня одолевала тоска по нему и возникало непреодолимое желание поскорее увидеть его. В сердце тлела надежда, что он повстречается мне на улицах города, как в тот самый вечер, но этого не случилось. Бала вампиров я ждала так, словно от него зависела моя жизнь. Может быть, это и глупо, так поддаваться чувствам, но впервые в жизни они совершенно неожиданно стали неподвластными мне, словно извержение вулкана или цунами.
Следующий день старшая школа прожила в ожидании вечера. На уроках я была жутко рассеянной и слушала учителей вполуха. Надо заметить, что мне просто сказочно повезло, что меня ни разу не спросили или не позвали к доске! Все мои мысли и чувства были обращены к Мариусу и нашей предстоящей встрече на вечеринке. Я точно схожу с ума! У меня бывали влюбленности, но чтобы вот так с головой… Даже страшно в этом признаться самой себе. А если у нас ничего не сложится? Ведь симпатия – вещь весьма зыбкая. Мне стоит быть осторожней.
Вот и настал тот вечер, которого я с трепетом ждала. Мне даже удалось проскользнуть незамеченной мимо Анны, что уберегло меня от едких замечаний в свой адрес. Когда я вышла на улицу, то просто обомлела. Какой непередаваемо красивый закат!
Ярко-алый, с темными и золотистыми облаками, он являл собой что-то особенное. Я залюбовалась им и, услышав неподалеку возглас возмущенной чем-то мачехи, поспешила скорее со двора. Кажется, она записывала сториз с жалобами на автохамов, которых ей не повезло встретить. Ну-ну. Клянусь, если есть на свете премия за умение раздувать из мухи слона, то вот он – явный претендент на звание победителя.
В клубе стоял сизый полумрак, играла готическая музыка, а зал был декорирован под старый замок. В разодетых и загримированных «вампирах» за мрачными взглядами и алчными оскалами с трудом угадывались знакомые лица. Некоторые старшеклассники даже клыки потрудились сделать. Надо же, как постарались войти в роль! И почему вампиры представляются всем как исключительно красивые, но кровожадные монстры?
Неподалеку от меня, на стене, задрапированной бордовым бархатом, висело зеркало в толстой кованой раме. Я решила, что неплохо бы поправить прическу после улицы, и решительно направилась к нему.
Оставшись довольной, сделала шуточный реверанс своему отражению в зеркале и, отвернувшись, хотела… Чего же я хотела? Не важно! Мариус уверенным шагом и с обезоруживающей улыбкой шел ко мне. Высокий статный брюнет, загадочный и аристократичный. Его совершенное лицо словно вышло из-под резца великого скульптора, а в глубине глаз затаились лукавые огоньки. В который раз меня посетила мысль, что Мариуса с помощью машины времени закинули к нам из начала девятнадцатого века, а его роскошный камзол только усиливал это впечатление. На миг у меня от волнения перехватило дыхание.
Улыбнувшись ему в ответ, я не стала идти ему навстречу, а решила дождаться, когда он сам подойдет. Галантно обойдя стайку моих одноклассниц, взирающих на Мариуса с нескрываемым интересом, он не менее галантно мне поклонился и поцеловал мою руку, отчего сердце забилось еще быстрее.
– Ты обворожительна, – промолвил он, глядя на меня.
От его взора меня бросило в жар. Заиграла медленная красивая готическая музыка, Мариус приосанился и, склонившись передо мной, протянул руку в пригласительном жесте. Я робко коснулась пальцами его прохладной ладони, и вместе мы пошли прямо к центру танцзала.
Глава 4Цена предательства
Мы танцевали с Эмилией целый час, и ее смех, звучавший как серебряные колокольчики, воскресил в моей душе давно забытое ощущение безмятежного блаженства. Забыв обо всем на свете, я чувствовал себя счастливым влюбленным человеком. В этот момент для меня ничего не существовало, кроме нас с Эмилией и музыки.
– Мне очень любопытно, а почему бал именно вампирам посвящен? – спросил я девушку, ведя ее в танце.
– Ну-у-у, – ответила она. – Как-то всем захотелось стать вампирами на один вечер. В прошлом году темой вечеринки был Хогвартс. Танцпол тогда заполонили герои поттерианы.
– Ты прелестно танцуешь, Эмилия, – шепнул я ей на ушко и улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Она смутилась. Несмотря на темноту, было заметно, как эмоции окрасили румянцем ее щеки.
– Спасибо, хоть я раньше не замечала за собой особого таланта в танцах. Да и ты вел все время, а мне оставалось лишь следовать за тобой, – сказав это, Эмилия посмотрела на меня и опустила глаза.
Мне непременно хотелось похвалить ее. Что-то мне подсказывало, что приятные слова она слышала в свой адрес крайне редко.
– Не стоит умалять своих талантов.
В ответ она обворожительно улыбнулась.
Мы решили покинуть бал за час до завершения. Эмилия назвала это «правилом Золушки». Ее смущало повышенное внимание: некоторые без всякого стеснения разглядывали нас и обсуждали друг с другом, но мне было все равно, что думают окружающие. Я хотел уговорить Эми остаться на балу до конца, но передумал, когда представил, как сейчас буду провожать ее по тихим улочкам городка, освещенным луной.
Когда мы покинули клуб, стало ощутимо прохладней. Эмилия, едва оказавшись на свежем воздухе, поежилась. Сняв камзол, я накинул его на хрупкие плечи девушки. Она со смущенной улыбкой поблагодарила меня, и, взявшись за руки, мы направились прочь, болтая о разных мелочах, как старые друзья, знающие друг друга много лет.
Когда мы остановились недалеко от ее дома, я обнял Эми, прижавшись щекой к ее макушке. Меня окутало облаком ее соблазнительного цветочного аромата. Возникло непреодолимое желание ее поцеловать. Не став с ним бороться, я наклонился к ней и лишь слегка прикоснулся к маняще приоткрытым губам. Эмилия не отвернулась и не попыталась воспротивиться, и тогда я начал целовать ее уже уверенней. Мой язык скользнул между ее мягких податливых губ, соприкоснулся с ее языком, и поцелуй стал жарче.
Дрожащими руками она обняла меня за плечи, побудив притянуть ее к себе еще ближе. В этот сладостный миг мне казалось, будто мое сердце сошло с ума, выпрыгивая из груди. Волны дикой эйфории накрывали меня с головой, словно вспыхнули тысячи солнц и их яркий свет достиг самых темных уголков моего сердца, осветив их. Счет времени для меня был потерян. Может быть, прошла минута, а может, и целая вечность…
Не было сил молчать о том, что я чувствовал к ней. Это сильнее меня.
– Я люблю тебя, Эмилия, – мой голос был хриплым от волнения, – с того самого дня, а точнее, вечера, когда мы с тобой совершенно случайно встретились на этой улице. С тех пор я все время думал о тебе. Я понимаю, что это звучит невероятно, и ты наверняка скажешь мне, что я совсем тебя не знаю, но… я не в силах совладать со своими чувствами!
Она улыбнулась и провела рукой по моей щеке.
– Я тоже люблю тебя. Хотя, как ты и заметил, почти не знаю. Это сумасшествие! Но порой мне кажется, что мы с тобой всю жизнь знакомы. Может быть, я не права и тебя стоит обходить десятой дорогой, но я не хочу.
– Значит, будем оба сходить с ума, – констатировал я с улыбкой.
– Да, – ответила она и улыбнулась в ответ.
Ее лучистый взгляд зажег внутри меня пламя. Под натиском этого пламени в груди неизбежно таяла многолетняя стужа. Радость от осознания нашей взаимности переполняла меня, и я закружил девушку, подхватив за талию. Ее смех нарушил ночную тишину и растворился в свете луны.
– Мариус, мне нужно идти. Как бы не было проблем с мачехой. Она все еще остается, как ты тогда заметил, заместительницей дьявола на Земле, – сказала Эмилия и с сожалением посмотрела на меня. – Когда же мы теперь увидимся?
– Завтра мне нужно будет уехать на пару дней по делам в Рим, но, как только вернусь, мы обязательно встретимся, обещаю тебе. – Я поцеловал ее в висок и уткнулся носом в макушку, с упоением вдыхая пьянящий запах волос.
Мне так не хотелось ее отпускать!
– Мариус, я пойду, – и Эмилия, с грустью вздохнув, разомкнула объятия, – не провожай меня до самого двора, иначе нас может увидеть Анна, а я не хочу этого. Не хочу, чтобы она надоедала мне расспросами.
– Хорошо, но разреши хоть взглядом проводить тебя до калитки. Только тогда мое сердце будет спокойно.
– Ну что ж, до скорой встречи, – сказала Эми полушепотом.
Я запечатлел на ее губах недолгий поцелуй, в который постарался вложить всю нежность, которую испытывал к ней, и пожелал спокойной ночи.
Наблюдая, как Эмилия удаляется в сторону своего дома, я вспоминал все произошедшее за эти несколько часов, и мне казалось, что за один этот вечер в моей жизни произошло больше важных событий, чем за сто лет.
Подойдя к калитке и открыв ее, Эмилия обернулась, глядя на меня по-детски наивным взглядом, в котором сквозила едва уловимая грусть. В тот миг у меня кольнуло сердце и где-то в глубине души зародилось тягостное ощущение тревоги. «Глупости, – подумалось мне. – Меня не будет всего пару дней, скоро мы вновь увидимся. За это время ничего не случится».
Как только Эмилия скрылась во дворе, я не спеша побрел домой. Пройдя половину пути, обернулся вороном и взлетел высоко над землей. Теперь я был по-настоящему окрылен.
Уже после возвращения домой меня вдруг осенила мысль. Мама Эмилии на фотографии просто невероятно похожа на жену Ардайла, одного из моих многочисленных знакомых на Эсфире. Я даже помню ее имя. Ариадна. Встретились они, когда Ардайл находился на Земле по каким-то своим делам, связанным с его бизнесом. В моей памяти не сохранилась их история знакомства, но одно я знал точно: Ардайл много лет пытался помочь супруге восстановить память – Ариадна практически ничего о себе и своей жизни не помнила. А что, если жена Ардайла и мама Эмилии – это одна и та же женщина?
Стояла тихая безветренная ночь, но меня разбудил какой-то настойчивый звук. Словно кто-то напевал себе под нос несложный мотивчик. Я даже расслышала слова и узнала эту известную колыбельную.