– Надо же, очень неожиданный союз! – все таким же растерянным тоном пробормотала она. – Барон Инганнаморте такой известный в широких кругах…
– А это здесь при чем? – мама изумленно выгнула бровь. – Выбирая спутника жизни, нужно не на известность с титулом смотреть, а на его отношение к тебе. Вот оно вам все расскажет вместо тысячи слов. Если мужчина с вас пылинки сдувает, поверьте, вы о его титуле даже не вспомните.
И мама посмотрела на нашу собеседницу со снисходительной улыбкой. Как на дурочку, которой приходится объяснять простейшие истины.
– А, ну да… – смущенно пробормотала леди Шеари.
В этот момент официант принес наш заказ, аппетитный вид и запах которого мне напомнил, что я дико проголодалась. Жажды крови я не испытывала, а вот просто поесть изысканно приготовленную пасту с креветками и семгой хотелось неимоверно, и желательно не в компании великосветской сплетницы. С меня хватит пятнадцати лет завтраков, обедов и ужинов под зорким взглядом одной язвительной рептилии.
– Я думаю, вы не будете против, если мы с Эмилией приступим к трапезе? – обратилась мама к леди Шеари с самым невинным видом. – У нас впереди много дел, мы не можем позволить себе долгих праздных бесед. Всего вам доброго, леди Шеари! – И, не дожидаясь ответа, мама придвинула к себе тарелку с ароматной грибной лазаньей, этим самым давая понять, что на сегодня разговор окончен.
– И вам того же, – вновь расплывшись в сладкой улыбке, ответила ей леди Шеари и направилась в сторону выхода, однако от меня не укрылось смятение в ее глазах.
Кажется, что некоторую спесь мы с нее сбили, и не без помощи имени моего избранника. Знать бы еще, что это значило.
– Кажется, у семьи Шеари были определенные планы на твоего нитар. Около года назад ходили упорные слухи, что дочь леди Шеари безответно влюблена в лорда Инганнаморте и бесстыдно увивается за ним при любой возможности, – вспоминала мама, украдкой наблюдая за тем, как Лэссиль Шеари садится в свой экипаж и создает ездовых духов, принявших вид (кто бы сомневался) трех раздувшихся кобр.
– Мариус говорил, что ни с кем до меня не обменивался анитари. И никому ничего не обещал.
– Мариус мужчина видный, умный, знатный, красивый. Вполне возможно, что он приглянулся кому-то, однако его избранницей стала ты. А мимолетные романы у него, несомненно, случались, – заметила мама. – Куда же без этого. Учитывая его возраст, даже странно, если бы было наоборот, и ты, как мудрая девушка, должна это понимать.
– Да все я понимаю. – В глубине души я надеялась, что в числе бывших любовниц моего нитар не было никого из женщин рода Шеари. – Лишь бы теперь эта Лэссиль не пустила какой-нибудь грязный слушок про меня. Недаром же она тут заливала нам про нравы землян.
– Лэссиль, конечно, та еще матерая сплетница, но я думаю, что она не решится на такое, – поспешила мама меня успокоить. – Во-первых, твой нитар имеет весьма значимый вес в обществе, все-таки он автор идеи заменителя крови и один из тех, кто стоял у истоков Банка крови. А во-вторых, Ардайл тоже не последний лорд в этом княжестве, и клевета на нашу семью может иметь серьезные последствия для Шеари. Скорее всего, Лэссиль и ее дочурка ограничатся завуалированными подколками в наш адрес при очередной встрече. Но это не так страшно.
– Интересно, как быстро она разболтает новость о том, что мы с Мариусом носим браслеты? – подумала я вслух.
– О, поверь мне, – насмешливо улыбнулась мама, – клянусь прошлогодним урожаем местных баклажанов, что она уже строчит письма своим подружкам по террариуму.
– Мам, а на Эсфире патриархат или нет? Женщинам предписывается помалкивать и не высовываться или наоборот?
– Как могли в твоей голове родиться подобные мысли после диалога с леди Шеари?
И мы с мамой снова дружно захихикали. Расплатившись за вкусный обед, сходили на местный рынок, после чего поехали посмотреть наш с Мариусом будущий дом. Сообщив по кристаллофону – эсфирскому магическому аналогу мобильника, что мы скоро прибудем, мама вновь активировала ездовых духов, на этот раз подробно объясняя процесс специально для меня. Она решила поехать через главный городской парк, который ей очень хотелось мне показать.
Парк оказался роскошным. Это был самый настоящий японский сад, созданный на огромной площади. Словно кто-то перенес на Эсфир кусочек земной Японии. Здесь, так же, как и по всей столице империи, росло несметное количество цветущих деревьев, но исключительно те виды, что популярны в Стране восходящего солнца на Земле. Расположенные тут и там каменные фонари освещали сад в темное время суток и создавали особую атмосферу. А террасы, искусственные водопады, пешеходные мосты через реку, пересекающую весь парк, и узкие настилы для гуляющих, ведущие по воде прямо к островкам с деревянными беседками в виде пагод, довершали неповторимую картину японского сада.
– Идея создания парка, похожего на японский Кэнроку-эн, пришла жене императора Алмариана во время путешествия на Землю. Они с мужем как раз находились в Японии, когда состоялось первое открытие этого парка в тысяча восемьсот семьдесят пятом году, – поведала мне мама, пока мы неспешно проезжали по мосту через реку.
– Мам, а почему ты назвала Мариуса бароном? Это его дворянский титул?
– Ну да. Потому что ему был пожалован титул барона за вклад в науку еще предыдущим императором за участие в разработках для Банка крови. Ты что, не знала? – удивилась мама.
– Про титул нет. И спросить не догадалась. На Земле в России, где я выросла, все дворянские титулы, как и само дворянство, больше ста лет назад были упразднены. Поэтому у меня и мысли как-то не возникло, что у Мариуса может быть титул. Я вообще подумала, что на Эсфире все исключительно лорды и леди.
– Лорд или леди – это вежливое или официальное обращение, принятое здесь. На Эсфире редко при общении используют титул, за исключением каких-нибудь политических переговоров.
– А у тебя есть титул?
– Есть. Ардайл – граф, и я стала графиней, когда вышла за него замуж. Ты, как наша дочь, теперь тоже графиня.
– Невероятно! – воскликнула я. – Я – графиня! Никогда бы не подумала, что мне светит быть дворянкой.
– Придется назубок выучить бальный этикет и искусство светской беседы.
– Чтобы уметь культурно и изящно посылать лесом таких, как Шеари?
– Именно! – со смехом ответила мама.
И вот мы подъехали к тому самому дому, который скоро мог стать нашим с Мариусом. Еще издали увидев его, я поняла, что он мне определенно нравится. Построенный из натурального камня и дерева, дом словно сливался воедино с природой, будто был ее частью. Калитку нам открыл лорд Лаялиш, который, однако, здесь уже не жил, поэтому, если я одобрю покупку, переезжать можно было хоть завтра. Один из безусловных плюсов Эсфира – здесь не было адовой бюрократии, способной убить последние нервные клетки. На моей родной планете всевозможные бумажно-справочные конторы во все времена являлись поистине филиалами Преисподней.
Отметив про себя великолепный ландшафт двора, я попросила провести нас в дом. Снаружи это был большой трехэтажный особняк с мансардой, террасами, верандой, покатой крышей и большими панорамными окнами. Внутреннее убранство дома соответствовало внешнему – уютное, стильное и лаконичное. Природные материалы, сдержанные тона. А какой открывался вид из окон! Одна сторона дома выходила на море, другая на горы. Все! Я влюбилась в этот особняк!
Очень вовремя к дому подъехал справившийся со своими делами Ардайл и, отпустив нас с мамой, остался с лордом Лаялишем улаживать юридические вопросы покупки дома.
Едва мы переступили порог прихожей, как на нас, фыркая и похрюкивая, буквально накинулась Никари, которую многочисленные пакеты и упаковки с покупками привели в неописуемый восторг. Смешно все обнюхивая и пыхтя как еж, она совала свою круглую мордочку в каждый пакет, проверяя, насколько интересно то, что там лежит. А интересно ей было абсолютно все.
Позже приехал отчим, довольный, как кот, наевшийся сметаны, и торжественным тоном заявил нам, что послезавтра Мариус станет полноправным хозяином дома. Я с нетерпением ждала, когда мой возлюбленный закончит со всеми своими делами на Земле и приедет на Эсфир. Свой восторг от этого мира мне хотелось разделить с ним. Словно прочтя мои мысли, Ард предложил мне написать Мариусу письмо для отправки портальной почтой. Писала я пока что по-русски. Но с изучением эсфирани пообещала сама себе не затягивать и после ужина села за детские эсфирские прописи, принесенные отчимом, учить алфавит и выводить красиво буквы.
Ближе к полуночи мама, сославшись на усталость, ушла спать, а через час ушел и Ардайл. Оставшись одна, я продолжила заниматься, но, просидев еще часа два, почувствовала, что очень хочу на улицу. Выйдя на террасу из своей комнаты, ощутила дуновение ветра, принесшего запах моря, который я с наслаждением вдохнула. В лунном свете горы казались еще величественней и прекрасней.
Спрыгнув прямо в скошенную траву ночного сада, освещенного мягким светом невысоких магических фонариков, я не без удовольствия прошлась босиком меж цветущих деревьев, думая одновременно ни о чем и обо всем сразу. Как же тут хорошо и спокойно! Пожалуй, можно и почитать на свежем воздухе что-нибудь полезное. Присев под деревом и привалившись спиной к его шершавому стволу, раскрыла книгу «История возникновения тарианства – ведущей религии Эсфира». Углубившись в чтение, я сама не заметила, как меня сморил сон прямо под деревом. И вроде бы спать не хотелось, но, видимо, сказался переизбыток впечатлений за один день. Уже засыпая, на грани сна и яви, увидела, как по траве около меня клубами стелется знакомый мне густой белый туман. Уплывая в страну сновидений, я услышала подле себя тихий шепот с до боли знакомыми интонациями: «Добро пож-ж-жаловать, дитя-я-я-я… Ты там, где-е и должна-а-а-а-а быть…»
Что ж, спасибо, туманное нечто, за радушный прием.