– Нет, – помотав головой, честно ответила я. – Может быть, когда-нибудь мне захочется отправиться в путешествие на Землю, но это случится не скоро. Мне безумно нравится этот мир – его архитектура, обычаи, религия, праздники, хоть я еще пока ни одного не застала, но, по рассказам, это стоит увидеть. Мне нравится местная мода, хоть она и несколько непривычна пока что, но я не чувствую неудобства. Скорее, наоборот, начинаю к ней привыкать. Эсфир словно вобрал в себя все самое красивое из разных эпох, стран и культур. Я даже не скучаю по земным гаджетам и социальным сетям, и, я уверена, меня вполне устроят местные аналоги. Мне только не хватает здесь тебя, – призналась своему нитар, заметив промелькнувшую искру в его взгляде.
Мы посмотрели друг на друга. Мариус, медленно притянув меня к себе и все так же завораживая взглядом, запечатлел на моих губах невесомый поцелуй, спустя считаные секунды превратившийся в неторопливый и чувственный. Его дыхание стало шумным и напряженным. Одной рукой он гладил меня по бедру, а другой прижимал к себе. Тело окутало волной тепла и неги, и голова закружилась так сладко! Видимо, даже вампирская выносливость не в силах противостоять мощному натиску эндорфинов во влюбленном организме. Забыв обо всем, я вцепилась в его плечи и потеряла счет времени. Оно переставало для меня существовать каждый раз, когда его губы овладевали моими. С глухим стоном он напоследок провел языком по моей нижней губе и отстранился. Вожделение вспыхнуло и заструилось по венам. Я шумно выдохнула, стараясь унять неистово колотящееся сердце.
– Никакой десерт в мире не сравнится с твоими губами, – шепотом промолвил Мариус.
От его голоса запретное желание в моем теле разгорелось еще ярче.
– А как же джелато?
– Определенно после тебя и твоих губ, – ответил мой нитар, мягко очертив пальцами контур моего лица.
От его слов меня бросило в жар.
– Потерпи немного, я скоро приеду, – заверил он. – Постараюсь успеть к твоему дню рождения.
Ох, день рождения! За всеми перипетиями последних дней я даже умудрялась иногда забывать о том, что до моего восемнадцатилетия осталось совсем немного.
– Что ты хочешь получить от меня в подарок? – задал он вопрос, сбивший меня с толку.
А что я хочу? Обычно на день рождения просят о том, чего не хватает, но сейчас в моей жизни было все, о чем только можно мечтать. Да и просить я не привыкла. В ответ я пожала плечами.
– У меня тут была кое-какая идейка, – тоном заговорщика сообщил Мариус. – Но для этого мне понадобится кое-что сделать.
С этими словами он расстегнул поясную сумку, достав оттуда молочно-белый кристалл-накопитель.
– И что же это будет? – спросила я, поймав его хитрый взгляд.
– А не скажу, – ответил Мариус с коварной улыбкой. – Пусть это будет сюрпризом. А пока попрошу тебя посмотреть мне прямо в глаза и постараться ни о чем не думать. Много времени это не займет.
Легко сказать – ни о чем не думать! Дом Советов в моей голове работал без перерывов и выходных, или правильнее было назвать его Домом тараканов? Сделав усилие, я все же постаралась выкинуть все мысли из головы, хоть это было и нелегко сделать, когда Мариус смотрел на меня своим бирюзовым взглядом.
Он шептал какие-то заклинания, пока что мне неизвестные, делал пассы руками около моей головы, потом положил пальцы мне на виски, и ни о чем не думать стало сложнее. Появилось ощущение, похожее на легкий зуд в районе переносицы, который тут же прошел, как только Мариус прекратил ворожить, спрятав кристалл обратно в сумку.
– И что это будет?
– Скоро увидишь, – хитро улыбнувшись, ответил он.
Из-под расстегнутого ворота его рубашки показалась цепочка с таким же знаком Священного Союза, как и у меня.
– Мариус, а ты давно принял тарианство? – спросила я, машинально нащупав пальцами свой кулон со знаком.
– Очень давно. Мне было пятьдесят, когда я решил, что хочу стать прихожанином храма Солнца и Луны.
– Понятно, – промолвила я, не решаясь задать вопрос, который меня мучил не один день, но все-таки решилась. К черту недосказанность!
– Мариус, а у тебя когда-нибудь был роман с Алиорой Шеари? Только честно! Я приму любую правду, клянусь!
Возникла короткая пауза, взорвавшаяся смехом моего нитар.
– Эми, как ты могла такое подумать? – все еще смеясь, спросил Мариус. – Ах-ха-ха-а-а, неужели я похож на заядлого экстремала, чтобы связываться с такими эксцентричными особами? Я бы обратил внимание на Алиору только в том случае, если бы твердо решил раз и навсегда проститься со здравым рассудком. И душевным спокойствием в придачу.
– Мама с папой говорили, что год назад ходили слухи, будто Алиора не дает тебе прохода и чуть ли не вешается на тебя.
– Честно говоря, так оно и было, – признался мне Мариус. – Я никак не проявлял к ней внимания, она совершенно не в моем вкусе, причем не столько внешне, сколько по характеру. Ну не нравились мне никогда склочные женщины! А вот я ее зацепил, к сожалению. А вернее, не я, а мой статус в обществе. Она даже пригласила меня на белый танец на балу, а по этикету, если мужчина свободен, то есть не женат, не помолвлен, не носит анитари и не является чьей-то парой, отказать в приглашении считается дурным тоном. Мне надоело потом объяснять ей, что у нас ничего не выйдет и этот танец был просто жестом вежливости. Эта девица и по земным меркам весьма настойчива, а уж по эсфирским так вообще бесстыжая.
Выслушав Мариуса, я рассказала ему, как успела уже познакомиться с двумя леди Шеари, старшей и младшей.
– Видел бы ты, как окаменело лицо маменьки, когда она узнала, с кем я обменялась анитари!
– Ах, коварная землянка увела лорда Инганнаморте прямо из-под носа местных представительниц эсфирского серпентария! – в притворном ужасе воскликнул мой нитар. – Какая боль! Какая боль! Эринглив – Шеари: пять-ноль! – пропел он.
Не сговариваясь, мы одновременно рассмеялись. Так и пролетели два часа, словно две минуты, и нужно было собираться домой. На выходе из парка нам предложили сделать снимок на память с помощью стационарного эмберотипа. Получив на руки два снимка в винтажном духе размером десять на пятнадцать, мы отправились в свой экипаж. Я разглядывала нас на снимке, напоминавшем фотографии середины девятнадцатого века, только в цвете. Здесь, по словам Мариуса, была несколько другая технология с использованием специальных красок и магии памяти, которая запоминала изображение.
Приехав домой, первым делом поместила наше первое совместное фото на Эсфире в рамку и поставила его на прикроватную тумбочку. Теперь, просыпаясь, я буду видеть запечатленный дорогой моему сердцу миг. Заглянувшая в комнату мама позвала меня ужинать. Остаток вечера прошел в стандартном режиме последних дней – в учении. Мама с папой обучали меня простейшим заклинаниям, которыми владеет каждый житель Эсфира, объясняли, как переключаться на магическое зрение. Под их руководством я продолжала учить местный язык и совершенствовать письмо, а мама открывала для меня необъятный мир светских манер, бального этикета и повторяла со мной самые популярные местные танцы. Для меня оказалось очередным сюрпризом, что кроме бальных на Эсфире существовали еще и национальные танцы: турдион, сальтарелла, куранта, бранль, которые оказались как две капли воды похожи на земные танцы эпохи Средневековья, да и названия сохранились те же.
– Похоже, простые земные танцы, как в ночном клубе, здесь не в ходу? – спросила я у папы, разучивая с ним сальтареллу в большом зале для приемов.
– Верно. Как-то не прижились. Мой старший брат пару лет назад из любопытства посетил на Земле ночной клуб. Его жена – землянка, поэтому то, что они там увидели, не смогло ее шокировать, а вот братец остался под впечатлением, – папа усмехнулся. – Он потом, наверное, недели три вспоминал этот поход с женой.
– Если тебе хочется развлечься по-земному, можешь позвать своих подруг и потанцевать у нас дома, – предложила мне мама. – Но большие собрания здесь устраивают только ради бала или вечера с национальными танцами.
– Я обожаю балы и танцевальные вечера! – воскликнула Никари, смешно завиляв хвостом-бубликом. – После них мне всегда перепадают разные вкусности.
– Кто бы сомневался, любительница покушать, – с улыбкой промолвила мама, ласково потрепав свою питомицу по холке.
– А кто не любит вкусно поесть? Все любят! – ответила ей Никари, бросившись вдогонку за проворным мячиком.
Раздался хрустальный переливчатый звон – кто-то звонил мне на кристаллофон. На его маленьком экране я увидела уменьшенное изображение Марьяны.
– Эмилия, привет! – раздался в трубке бодрый голос подруги. – Как насчет того, чтобы завтра сходить на городской пляж? Для бледнолицых особ вампирской масти предусмотрены пляжные зонтики, цена вопроса – три фира в час за аренду.
– Вообще, я только «за», но, может, нам стоит дождаться экзаменов, а потом пойти и расслабиться? – спросила я у Марьяны и услышала в трубке тяжкий вздох.
– Дорогая моя, – Мари заговорила вкрадчивым голосом, – даже во время экзаменационной суеты найти время на отдых – это святое. Мозг должен отдыхать. Даже твой вампирский. Это я тебе как рожденный оборотень говорю. Наша выносливость больше, чем у простых магов, но она не бесконечна. И наша крыша так же подвижна, как и у всех остальных, и может очень далеко поехать, если не давать себе отдых.
– Марьяна права, – согласилась с подругой мама. – Купальник у тебя есть, сходите на пляж, развейтесь. На открытом солнце только не загорай. У вас еще впереди целая неделя для подготовки к экзаменам.
– Мама дурного не посоветует, – заявила мне подруга. – Так что собирайся, завтра в десять утра мы с Гердой за тобой заедем.
– Договорились. В десять буду стоять у ворот, – ответила я.
– Учти, если придется, мы завернем твою тушку в ковер, как мясо в хлебную лепешку. Так и поедем, если будешь выделываться, – пригрозила Марьяна в шутку и положила трубку, пожелав спокойной ночи.