– А я-то тут при чем? – отмер наконец Джеран.
Верблюд смерил его взглядом и досадливо цокнул языком:
– Прошу меня простить, вас мой плевок зацепил совершено случайно.
– Ну да, ну да… Мне, как всегда, везет на подобного рода случайности, – заметил с сарказмом Джеран. – Нет бы случайно проснуться поутру в одной постели с красивой женщиной или случайно выиграть миллион фиров…
– Слушай, Джеран, а тебе идет! – вымолвил Свенельд, который до этого сотрясался в беззвучной смеховой истерике. – Еще нос красный добавить, и готовый Дед Мороз для новогодней вечеринки местных модников. А если ты научишься медленно и красиво раздеваться под музычку, то можно и в Красный квартал ходить на подработку.
Послышались сдавленные смешки. Я с подругами еле сдерживалась, чтобы не захохотать в голос. Мариус протянул Джерану льняную салфетку и флягу с водой, и тот принялся избавляться от последствий верблюжьего гнева.
В это время хозяин верблюда, отвлеченный до этого покупателями, наконец-то обратил внимание на происшествие.
– Мунир, в чем дело? – удивленно спросил он верблюда, поглядывая в сторону жертвы своего питомца.
– А тут один двуногий клоун нанес мне оскорбление и получил по заслугам, – пояснил Мунир. – Правда, он уже унес отсюда ноги, а этому лорду в ярком костюме просто не повезло оказаться рядом с тем идиотом.
– Что-о? Боги всемогущие, как неудобно вышло! – воскликнул торговец. – Мне так неловко! Мунир у меня спокойный, просто не любит, когда над ним потешаются.
– Этого никто не любит. А верблюд ваш просто прелесть, – сказала я торговцу, желая разрядить обстановку, и, подойдя к Муниру, погладила его длинную шею.
Мои подруги присоединились ко мне, отчего животное блаженно прикрыло глаза.
– М-м-м, хорошо, я сменю гнев на милость, но только ради вас, юные леди, – промолвил повеселевший верблюд.
В качестве извинения за инцидент со своим питомцем торговец предложил Джерану в подарок большой отрез роскошной яркой костюмной ткани, а мама, Фрея и Лиаль пожелали купить у хозяина верблюда одеяла и пряжу.
Попрощавшись с хозяином и его верблюдом, мы поторопились к сцене, где разыгрывался комедийный спектакль. В финале все актеры вышли на общий танец, который подхватили многочисленные зрители. Разве можно было остаться в стороне? Музыка играла настолько зажигательная, что так и тянуло пуститься в пляс, и, судя по танцующей толпе, подобная мысль посетила многих. В какой-то момент наша компания образовала огромный хоровод, который потом стал делиться на хороводы поменьше. Я с двумя подругами оказалась в центральном круге, и мы втроем лихо отплясывали турдион. Волна эйфории накрыла меня с головой, и в этот момент казалось, что мое веселье плескалось, как целый океан.
– Так зажигательно мы еще никогда не танцевали! – смеясь, перекричала музыку Марьяна.
– Подожди, впереди еще выпускной! – ответила ей Герда, и, заливаясь смехом, мы снова закружились в вихре хоровода.
Внезапный раскат грома, поразивший всю площадь, был настолько оглушительным, что задребезжали стекла зданий, а животные не на шутку перепугались. Словно в небе над нами кто-то разбил огромное зеркало на миллиарды осколков. Следом за раскатами грома стремительно набежали грозовые тучи, и начался настоящий ливень такой силы, что мы, наверное, все промокли бы сразу до нитки, если бы не организаторы ярмарки, готовые к любым поворотам событий. Сразу же был сооружен магический незримый купол над площадью, укрывший всех присутствовавших от дождя, лившего с такой силой, словно наверху кто-то забыл закрутить кран.
Что-то мне это напомнило, и, переглянувшись с подругами, пребывающими в шоке, я поняла, что не только мне. К нам тут же подошли родители и вся остальная наша компания, кроме Джерана, умудрившегося потеряться где-то на ярмарке. Происхождение внезапной грозы сразу же связали с нашей троицей. Вспомнив, как в прошлый раз по рукам змеились голубые светящиеся линии, я задрала тонкий рукав платья и снова их увидела, как и тогда. Опустив рукав, посмотрела на Герду и Марьяну и поняла, что у них то же самое.
– Как вы это сделали? Что произошло? Вы просто танцевали или начали ворожить? – посыпались на нас вопросы со всех сторон, пока мы находились в ступоре.
Народ шумел и переговаривался, из-за обилия голосов я с трудом слышала отдельные фразы, но одну все-таки услышала отчетливо: «По прогнозу погоды никакой грозы не было вообще». Ну что ж, по плану не было, а мы взяли и устроили внеплановую. Профессиональные суетологи в деле! Обращайтесь!
А ливень меж тем стал утихать, тучи рассеиваться, и вот уже первый луч солнца осветил площадь.
– Вот увидите, что сейчас на небе будет тройная радуга, – сказала я вполголоса, на что подруги лишь вздохнули.
Нас продолжали засыпать вопросами, что же такого особенного мы сделали во время танцев, на что нам и ответить было нечего. Мы просто веселились, как и сотни других посетителей ярмарки.
И вот на небосклоне появились одновременно сразу три радуги. Как по заказу.
– Может быть, это обычная тройная радуга? – спросила я вслух.
– На Эсфире не бывает двойных или тройных радуг, – ответила мне Никари. – Это знамение, милая моя, ты и сама знаешь.
– Смотрите! Знамение! Знамение Триумвирата! – закричал кто-то в толпе, и всеобщий восторженный вздох прокатился по площади.
– Радуга Триумвирата! – раздался снова чей-то голос с нотками неподдельного восхищения.
Толпа одобрительно загудела.
– Адаил будет сокрушен! Священный Союз да благословит силу магов Триумвирата! – вновь выкрикнул кто-то из толпы.
Протяжное многоголосое «ура» покатилось по площади.
Мамочки, ну и дела! Надо же, с каким благоговением здесь относятся к нашему трио! Что ж, это приятно ровно до тех пор, пока не вспоминаешь о той ответственности, которая на нас легла.
– Неужели Триумвират среди нас? – послышался чей-то возглас, который взволнованно поддержали сотни других.
– Где же вы, маги Триумвирата, а ну-ка отзовитесь! – шутливо крикнула Герда.
Кажется, никто не догадывался о том, что мы и есть те самые маги, о которых сейчас гудела вся площадь.
– Так, нам пора сматывать удочки, мои дорогие, – промолвил папа, подойдя к нам. – Я накинул на вас заклинание маскировки ауры, но оно временное и надолго его не хватит. А иначе вас быстро заметят, стоит только кому-то догадаться перейти на магическое зрение.
– Что плохого в том, если все будут знать, кто мы на самом деле? – спросила я у папы, не до конца понимая причину такой скрытности.
– О, поверьте, для вас на данный момент действительно будет к лучшему, если о вашем предназначении будут знать как можно меньше лиц, – сказал отец Герды.
– Но ведь все равно рано или поздно об этом узнают все! – воскликнула Марьяна. – Не понимаю всей этой секретности.
– Вот когда узнают, тогда и узнают. А пока вам же самим спокойней будет без излишнего внимания к вашим персонам, – заявил нам Рейнар, и я поняла, что он вообще-то прав.
– Чем раньше они приступят к совместным занятиям по управлению силой Триумвирата, тем лучше, – проговорил вполголоса Делайл, склонившись к Рейнару.
Боги, еще занятия! А я собиралась в июле пойти на курсы по управлению экипажем и заняться верховой ездой, а потом начнется еще и учеба. Кажется, нам понадобится в сутках двадцать пятый час!
По возвращении домой меня ждал сюрприз – письмо с сургучной печатью, на которой красовался оттиск Совета императоров. Ну, приехали! Ты посмотри, какие оперативные господа! Сорвав печать, я развернула лист, на котором было написано всего несколько строк. Коротко и ясно. Нас, то есть Триумвират, ждут на аудиенцию с Советом императоров. Завтра. А я планировала спокойно посидеть с учебниками, позаниматься. Ну ладно. Спасибо хоть не с утра. Посмотрим, что нам скажут господа монархи.
Глава 16Искушение
Мы наблюдали за разведением Дворцового моста.
– Сколько раз я уже видел эту картину, с самого первого дня, когда этот мост начал свою работу, но все равно оторваться не могу, словно вижу впервые, – сказал мне Эрик.
Приезжая в Санкт-Петербург по рабочим делам, я всегда находил возможность увидеться с давним другом, с которым познакомился еще во время Первой мировой войны. Эрик впервые посетил северную столицу еще при императрице Елизавете Петровне, соблазнившись славой этого города как одного из красивейших городов Европы. Увидев его воочию, Эрик был так им очарован, что решил осесть здесь на неопределенное время, которое длилось и по сей день.
– Братец мой время от времени не забывает досаждать мне на тему переезда на Эсфир в Северную империю, но я пока что не желаю покидать Петербург, – вновь заговорил мой приятель, продолжая наблюдать за разведением моста.
– Как бы это странно и, возможно, слишком лирично для нашего возраста ни звучало, но иногда стоит отбросить разум и довериться зову сердца и своей интуиции. Если ты чувствуешь, что тебе здесь спокойно и отрадно и ты должен быть именно в этом месте, то пусть будет так. Живи пока в Питере, Эрик. По своему опыту могу сказать, что ничего не бывает просто так. Меня всегда притягивал соседний мир, и эсфирские друзья постоянно уговаривали на переезд, но мне покоя не давало чувство, что пока еще нужно пожить на Земле. И оно меня не обмануло. Кто знает, встретил бы я свою возлюбленную или нет, если б ушел на Эсфир раньше?
Эрик шумно выдохнул, горько усмехнувшись.
– Возлюбленная… – задумчиво промолвил он. – Я уже и забыл, каково это, когда рядом любимая женщина, твоя родственная душа… Вот скажи мне, Мариус, каково это – встретить ту самую? Любить ее? Как ты вообще понял, что это она? Неужели с самого первого взгляда?
– Выходит, что именно с самого первого взгляда. Даже если бы она находилась в толпе людей, я все равно обратил бы внимание именно на нее. Что-то в ней есть такое, что неумолимо меня притягивает. Это не объяснить словами. Э