ть.
Телом овладела приятная истома, и мир закружился, как картинки в калейдоскопе. Все посторонние мысли мигом покинули мою голову. Там остался лишь мужчина, в чьих объятиях я горела. Чувство стыда убежало в неизвестном направлении, вслед за мыслями, и, кажется, вопрос, как себя с ним вести, разрешался сам собой. Я с неподдельным наслаждением вдыхала можжевеловый аромат его кожи, ловила губами его дыхание, прильнув к стальному мужскому телу. Его сила невероятно возбуждала и разжигала первобытный азарт.
В какой-то момент Мариус с легкостью подхватил меня и усадил на деревянный столик, стоявший в беседке. Крепко обхватив ногами его торс, я отклонилась назад и позволила ему проложить дорожку из жадных коротких поцелуев от шеи к мочке уха. Новый порыв ветра разметал мои волосы по плечам и спине. Губы моего нитар спустились к моей груди, едва прикрытой тонким невесомым шелком сорочки. Порочные мысли… Какие же порочные мысли в моей голове! Так сладко…
Нежно огладив мое плечо, Мариус приспустил с него тонкую лямку, накрыв теплой ладонью оголившуюся больше положенного грудь. Со стороны моря доносились звуки прибоя. Стихия бушевала и отражала то, что творилось у меня в душе. Разум понимал, что мы играем с огнем и ходим по краю, но не было сил это прекратить! Я прекрасно помнила, что до помолвки нам нельзя, но раз уж на то пошло, мы пока еще и не дошли до той части «нельзя», которая разрешалась только после помолвочного обряда. От его чувственных прикосновений пылала кожа и последние остатки стеснения превращались в пепел. Проведя рукой по его рельефной груди, я оторвалась от его губ и заглянула в потемневшие глаза, в глубине которых тлеющие искры грозили вспыхнуть огнем. Вновь притянув меня к себе, он наклонился ко мне для поцелуя.
– Вся моя жизнь теперь заключена в тебе. Опасная ты девушка. Пленила меня одним лишь взглядом за какие-то ничтожные секунды.
Улыбнувшись, я вновь потянулась к нему. С тихим рыком он припал к моим губам, даря обжигающий глубокий поцелуй. Проведя напоследок языком по контуру моих губ, Мариус спустился к нежной коже груди. Судорожно дыша, я вздрогнула и выгнулась ему навстречу, еще крепче обхватив ногами его торс и физически ощущая его нарастающее, еле сдерживаемое возбуждение. Наши тела были волнующе близки, а пьянящий запах его кожи кружил голову похлеще игристого алкоголя. Задрав сорочку, Мариус беспорядочно гладил и сжимал мои бедра, то страстно прижимая меня к себе так, что я ощущала через ткань брюк его напряженную плоть, то отстраняясь для того, чтобы вновь ласкать губами и языком мои шею, ключицы и грудь. Оглушительный раскат грома, разразившийся прямо над нами, заглушил протяжный стон, вырвавшийся из моей груди, когда его губы нежно обхватили ее чувствительную темно-розовую вершину. Еще! Хочу еще!
– Тебе это нравится, Эмилия? – спросил он, прекратив ласку и глядя мне в глаза, почти касаясь моих губ своими.
– Да, да, да! – исступленно шептала я, ощущая на своих губах его дыхание и умоляя продолжить.
Мариус вновь склонился к моей груди, мягко теребя пальцами навершие, то лаская кожу губами, то языком чертя дорожки. Мое тело окатило жаркой волной наслаждения, и к щекам прилила кровь. От его откровенных прикосновений и будоражащих ласк, которых я так страстно желала еще и еще, я распалилась, ощутив небывалое и ранее не изведанное вожделение. Лизнула его губы, словно хищница. Как же нам теперь остановиться…
– Опаньки! От оно что… Кино у вас тут, конечно, красивое, господа. Десять баллов из десяти, но вы пока что еще не помолвлены. Так что давайте-ка сворачивайте эту лавочку эротических миниатюр, будущая чета Инганнаморте, – раздался рядом чей-то голос.
Мамочки! Нас, кажется, застукали! Только вот кто?
Глава 17Быть собой
Внутренний чувственный трепет сменился паникой. Я ловко вернула лямки снятой сорочки на плечи. Мариус выпрямился, поправив мне смятые юбки сорочки и будуарного платья. На перилах беседки сидел белоснежный зверек, в котором я опознала горностая благодаря черному кончику хвоста. Темные глазки-бусинки смотрели на нас с изрядной долей укора.
– А можно было так не подкрадываться? – задал вопрос мой нитар, глядя на животное.
– Так был занят, что не услышал? Тебя долго не было, и я подумала, что надо бы сходить в разведку. А то мало ли. И оказалось ведь, что очень даже немало! Ай-яй-яй! – ответил ему зверек, а затем, проворно соскочив с перил, это чудо быстро забралось на тот самый стол, где я сидела минуту назад.
– Мариус, дорогой ты мой! Тебе на почве любви так отшибло память, что ты забыл местные порядки? – выдав гневную тираду, горностай грозно посмотрел на моего нитар, встав при этом на задние лапки.
Картина эта, надо сказать, была презабавной. Зверек отчитывает взрослого мужчину, как директор школы нерадивого прогульщика.
– Я прекрасно помню местные порядки, – ответил Мариус. – И мы ничего такого запретного не делали, целоваться до помолвки никто не запрещает. Не кипятись, женщина.
– Ну да, конечно, а то я не видела, какие тут были поцелуи! – возмутилась питомица. – Ладно она, юная девушка, у нее гормоны бурлят, как городской фонтан на Центральной площади Альтарры! Ей пока еще простительно терять голову, но ты-то куда, Мариус! Где твоя выдержка, где многолетний опыт?! – воскликнула она, попытавшись упереть лапы в бока.
– Я же сказал тебе, мы ничем таким запретным не занимались! Успокойся! Дыши полной грудью! Я способен себя контролировать, мне не пятнадцать лет, так что ничего не случится раньше положенного времени. Можешь быть спокойна, – заверил ее Мариус.
Белоснежная красотка, усмехнувшись, покачала головой. Мне она уже безумно нравилась.
– Ну, смотри, Мариус! Только попробуй покуситься на ее девичью честь, и я тогда сама тебя покусаю! – пригрозила ему эта воинственная бестия, вызвав у меня улыбку. – Сначала предложение о замужестве, обряд, а потом уже что-то там… И никак иначе!
– Видишь, как она стоит на страже твоей репутации? – смеясь, обратился ко мне Мариус, а потом повернулся к горностаю. – Между прочим, мы с тобой договаривались, что до ее дня рождения ты сидишь тише воды, ниже травы.
Белая зверюга, однако, выглядела жутко довольной собой.
– Так это моя питомица? – задала я вопрос, не удержавшись от того, чтобы погладить ее.
– Да. Это мой подарок на твой день рождения. Но подарок, как видишь, решил объявиться несколько ранее.
– Вот для чего ты ворожил тогда с кристаллом! – догадалась я, вспомнив недавний эпизод в парке. – Так ты сам сделал ее разумным животным?
Мариус кивнул:
– Я хорошо владею некоторыми видами магии разума. Надеюсь, что мой подарок тебе придется по душе. Это не просто питомец. Это фамильяр. Она твой верный друг и защитник. Вон видишь, как за тебя переживает!
– Она мне очень нравится, спасибо.
– А как ты меня назовешь? – спросила меня питомица, встав на задние лапки.
– У тебя нет имени?
– Не-а, – покачала она головой. – Когда я очнулась разумной, Мариус сказал, что ты, как моя хозяйка, дашь мне имя. А пока он называл меня Снежной Бестией.
Я прыснула от смеха, посмотрев в сторону довольно улыбающегося Мариуса.
– Вы давайте думайте, как меня назвать, а они хихикают тут, – возмутилась она.
Идея ее имени мне пришла сразу.
– Я назову тебя Сандра. Это имя земного происхождения. Переводится как «защитница». Как тебе? – спросила я у нее.
– Хм-м… Сандра, – задумчиво промолвила она. – Мне нравится, идеально! Лучше не придумаешь! – восторженно воскликнула она и шустро забралась ко мне на руки. – Раз уж мы встретились раньше, чем планировал Мариус, то думаю, что нет смысла ждать твоего дня рождения, чтобы я перебралась к тебе жить. Но должна признать, что общество твоего нитар весьма изысканное и утонченное.
Мы с Мариусом захохотали в один голос от таких комплиментов от Сандры.
Настала пора возвращаться домой. Непогода к этому часу разыгралась не на шутку. Вновь обернувшись птицей, я улетела домой на свою террасу, а Мариус следом доставил Сандру в экипаже. Мы честно рассказали родителям о том, как оригинально встретились этим вечером, умолчав при этом о пикантных подробностях моего визита в дом Мариуса. Сандра также сделала вид, что ничего эдакого не было.
Я проводила Мариуса, и едва его экипаж скрылся из виду, как вновь с хмурого неба начал срываться дождь. Вместе с Сандрой на руках я поспешила в дом.
– Скажи, ты ведь планируешь учебу в Академии? Мариус говорил, что ты готовишься к поступлению, – вновь заговорила со мной Сандра, пока мы шли к дому.
– Конечно, планирую. А почему ты спрашиваешь?
– А это я к тому, чтобы ты не стала мамой раньше, чем получишь диплом, – заявила мне она. – Дети – это, безусловно, чудо, но спешить с этим вопросом не стоит. Получи сначала образование, насладись студенчеством…
– Я так и планирую, – заверила свою питомицу. – Прям как ты и сказала, один в один.
– Ну, конечно, один в один, разум-то у меня в голове твой, – усмехнулась Сандра.
Едва я зашла в свою комнату и завалилась на кровать, как раздался стук, после которого в приоткрытой двери показалась мама.
– Не помешаю?
– Ни в коем случае, – ответила я, привстав с кровати.
– А Никари еще не спит? – спросила у мамы моя питомица.
– Вроде нет. Когда я уходила из столовой, она изъявила желание подкрепиться. Если хочешь составить ей компанию, там и для тебя мисочка стоит, – сообщила ей мама, и, услышав про еду, Сандра шустро убежала.
– Они быстро нашли друг с другом общий язык, – заметила она.
– Да, Мариус с подарком попал прямо в яблочко.
– Вот о вас с Мариусом я и хотела поговорить, – промолвила мама, выглядя при этом смущенной. – Вы оба влюблены, вас влечет друг к другу словно магнитом, недаром ведь тебя потянуло к его дому! А как он смотрит на тебя! Этот взгляд! Его не описать словами! Между вами, кажется, даже воздух начинает искриться! И я подумала, что просто обязана поговорить с тобой, как мама с дочкой.