– Я так рада видеть вас, лорд Инганнаморте, – томным голосом произнесла она, медленно идя ко мне.
– Что ж, мне пора возвращаться в бальный зал к своей нитар, – ответил я непререкаемым тоном, собираясь покинуть веранду.
Да не тут-то было!
– Ваша нитар прекрасно проводит время и без вас, – возразила мне Алиора, преградив путь. – А вот мне без вашего общества ох как скучно! Давайте поговорим, лорд Инганнаморте, о нас с вами.
– Вы о чем, леди Шеари? Нам не о чем разговаривать. Извольте меня пропустить.
Совершенно не ведая смущения, Алиора попыталась положить руки мне на грудь, но я пресек ее попытки, перехватив за запястья.
– Что с вами, лорд? – насмешливо проворковала Алиора. – К вам никогда не прикасались женщины?
– Прикасались. Буквально пять минут назад. Точнее, женщина. Моя. Правда, лезть ко мне так, как это делаете вы, да еще и на балу, ей не приходило в голову и вряд ли придет. Но, в отличие от вас, она хотя бы имеет на это право. – Я поднял запястье, на котором красовался анитари. – Если вы не заметили этого, то я уже занят. Поищите свободных кавалеров, леди Шеари, только мой вам совет – не нужно с ходу бросаться на мужчину, который даже не ваш избранник.
– Но я влюблена в вас! – повысив голос, воскликнула Алиора, словно меня не слыша.
– А я нет. Так бывает. Как поется в одном земном романсе: «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает!» Я люблю леди Эринглив, она любит меня, и мы носим анитари. А то, что вы творите… И ваше поведение… Оставьте меня в покое. И даже не вздумайте досаждать леди Эринглив! Поверьте, я этого не допущу. Представьте, что я стул. И он уже занят. На нем сидит другая. Не вы. – Во имя Священного Союза, за что мне эта головная боль?
– Я могу эту другую и подвинуть, – с вызовом промолвила она.
– Сильно сомневаюсь.
– Ой, да что может эта девчонка, чего я не смогу?
– А это уже наше личное дело, и вам не стоит совать сюда свой любопытный нос. Мы и без вас разберемся, – отрезал я.
– Леди Эринглив не узнает о нас, – перейдя на шепот, заявила мне эта наглая девица.
– Зато я буду знать. И это премерзко. Я не собираюсь вмешивать ложь в свои отношения. Они мне слишком дороги.
– Ну что в ней есть такого, чего нет во мне?! – кричала она мне вслед.
– Для меня много чего, а для кого-то, может быть, и нет. Но мне все равно. Это философский вопрос, потому что речь идет о чувствах, и я об этом могу говорить часами, но у меня нет желания делиться с вами своими мыслями на этот счет, – сказал я, обернувшись. – И вот вам еще мой совет – никогда, слышите, никогда больше не позволяйте себе распускать руки на балу! Иначе уничтожите свою девичью репутацию. Зачем вам это? В конце концов, для каждого кувшина рано или поздно найдется своя крышка. И вы это когда-нибудь поймете. И речь идет вовсе не о посуде. Всего хорошего, леди Шеари.
На мне остался еле заметный флер ее духов, но Эмилия стопроцентно его уловит, и у нее возникнут вопросы. О-очень много вопросов. Вот же бесстыжая девчонка Шеари! Я даже подумать не мог, что она выкинет что-то из ряда вон! И они с матерью еще что-то там говорят про земные нравы! В который раз мне пришлось убедиться, что громче всех о морали и нравственности кричит почему-то именно тот, кто чаще всего ее не соблюдает.
Эмилия, естественно, сразу же учуяла от меня чужой запах, едва мне стоило подойти к ней. У женщин в принципе на уровне инстинктов развито умение улавливать посторонние ароматы от своего мужчины. В моем случае все еще осложнялось тем, что у моей девушки обоняние хищника. Пришлось на ходу сочинить сказочку о том, как Алиора случайно налетела на меня из-за угла. Самые жареные подробности моего столкновения с младшей леди Шеари опустил, чтобы не злить Эми, но даже то, что я поведал своей нитар, заметно вывело ее из равновесия. Мне было слышно даже сквозь игру оркестра, как учащенно забилось ее сердце, а во взоре промелькнул гнев. Этот же гнев я прочел на лицах Герды и Марьяны.
Вот только не хватало еще, чтобы сейчас рванула сила Триумвирата и разнесла тут все вокруг к тролльей матери!
– Мариус, – заговорила Эми вкрадчивым голосом, в котором слышались ледяные нотки. – Если ты лжешь, я все равно об этом узнаю!
Герда и Мари, оставив нас, тактично отошли в сторону.
– Эми, если ты намекаешь мне на возможный адюльтер, то запомни раз и навсегда – подобные выходки я в отношениях не приемлю! Я дорожу тобой и нашим союзом и надеюсь на такое же отношение с твоей стороны! Нам стоит доверять друг другу.
– Я больше чем уверена, что эта наглая зюрла[7] клеилась к тебе! – процедила Эми сквозь зубы.
– Даже если это так, то ничего не мешает мне отвадить непрошеных и назойливых поклонниц, – парировал я. – В конце концов, в Академии Магии на тебя обязательно обратят внимание адепты. Уверен, что найдутся желающие познакомиться с тобой поближе, пофлиртовать. Но я надеюсь, что эти господа-товарищи будут культурно отправлены подальше.
– Еще как будут! – с жаром воскликнула она. – Учти, если Алиора попытается тебя увести…
– То я тебе напомню, что я мужчина, а не козел на поводке, чтобы меня уводить, – продолжил я, перебив ее в надежде, что моя шутка разрядит обстановку.
Мои расчеты оправдались, и Эмилия, удивленно посмотрев на меня, залилась смехом.
– Козел на поводке! – вымолвила она сквозь смех. – Это ж надо так сказать! О боги, Мариус, ты неподражаем!
Я улыбнулся своей нитар. К счастью, буря миновала. Оркестр заиграл мазурку. Поклонившись Эми, я протянул ей руку в приглашающем жесте.
– Не откажи мне в удовольствии танцевать с тобой, дорогая.
– С превеликой радостью, – кокетливо ответила она, вложив в мою руку свою ладонь.
Герду и Марьяну вскоре тоже пригласили на танец, но я не знал их кавалеров. Весь остаток праздника, вплоть до традиционной встречи выпускниками рассвета на смотровой площадке, прошел без приключений. Солнце, поднимаясь из-за гор, развеивало предутренний туман, окутавший вершины. Небо постепенно светлело, из цвета индиго становясь розово-лазурным с золотистыми всполохами. Гасли звезды. В глазах Эмилии, глядящих на светлеющий небосвод, я увидел слезы и едва уловимую грусть.
– Вот и подошла к концу моя школьная юность, – тихо сказала она подругам. – Она у меня была совсем не веселой, и я несколько лет просто жила мыслью поскорее ее окончить. А теперь хочется остановить мгновение.
– Правильно, что хочется. Потому что оно прекрасно, – улыбнулась Герда.
– А веселье нас ждет впереди, – заверила ее Марьяна. – Поверь, ты за годы учебы в Академии наверстаешь с лихвой все то, что пропустила в школе. С нашей помощью, естественно, куда ж без нас.
Девушки дружно рассмеялись.
Солнце взошло над горами, коснувшись лучами крыш домов и ознаменовав новую жизнь для выпускников школ. Радостный свист и гомон сотен голосов пронесся над смотровой площадкой.
На море царил легкий освежающий бриз. Волны одна за другой набегали на берег с тихим рокотом, словно ласково о чем-то шепча, стирая наши с мамой следы на песке, пока мы неспешно шли по краю воды. Крики чаек терялись в бездонной голубой выси неба. После шумной веселой недели Белтейн, когда вся империя праздновала цветение жасмина, хотелось немного уединения и тишины.
Через день после выпускного меня ждал поход в горы с тем классом, к которому меня прикрепили и где учились мои подруги. Поход на Эсфире ничем не отличался от такого же похода на Земле. Хотя я могу и ошибаться, поскольку на своей родной планете в таких мероприятиях давным-давно не участвовала из-за неприятного чувства отчужденности и тотального игнора, когда вокруг веселье и смех, но они обходят меня стороной, и я как чемодан без ручки: не выбросишь, а точнее, не выгонишь, раз пришла, но и дела до меня никому нет.
На этот раз все прошло прекрасно, оставив у меня в воспоминаниях приятное послевкусие с пряным ароматом дымка на одежде и волосах. Со многими ребятами я успела познакомиться еще на балу, поэтому в горах не чувствовала себя чужой, несмотря на то что присоединилась к дружному классу, учившемуся вместе уже много лет. Мы жарили мясо на костре, играли в бадминтон, который и здесь так назывался, с той лишь разницей, что ударение ставилось на второй слог, собирали дикую малину и ежевику и просто дурачились, радуясь тому, что экзамены остались позади. О грядущем поступлении здесь так не переживали, ведь большой магический потенциал стопроцентно гарантировал успех, а значит, можно было не беспокоиться за свое высшее образование.
После похода, уже вечером следующего дня, мы танцевали на балу в особняке родителей Герды, еще через день получили приглашение от Джордано и Лиаль на большой семейный пикник на берегу моря, а вечером к нам приехали гости. Спустя два дня Мариус устроил большой бал в честь новоселья, на котором собрались все сливки городского общества. Завершилась неделя городским танцевальным фестивалем на Центральной площади, куда необходимо было явиться в ярких нарядах. Пестрая, слаженно танцующая толпа людей, похожая на огромный калейдоскоп, – вот она, мечта любого хореографа и режиссера мюзиклов. Мне все это безумно нравилось, и теперь я с интересом ждала осенний фестиваль красных кленов и Самайн – праздник сбора урожая.
– Мы скоро планируем возобновить с Ардайлом практику гипноснов, – сообщила мама, наблюдая за знакомым нам кораблем вдали, на котором еще с утра вышли в море отец, Мариус, Йоанн и Свенельд, чтобы порыбачить в мужской компании. – Все эти годы для нас в приоритете были твои поиски. Теперь же, когда мы нашли тебя, нужно двигаться дальше, потому что слишком много вопросов осталось без ответов. Мы так и не знаем, кто хотел убить меня и по какой причине, кому я так дорожку перешла. И почему на меня навесили такие блоки для заклинаний поиска, от которых фонит темной магией и которые даже Ардайл, а он сильный маг, не может снять. А еще нас очень беспокоит, что на тебе также были блоки, парализующие поисковые заклинания. Они разрушились только благодаря твоей магической силе. А если бы не она? Ведь кто-то же это сделал? Значит, еще будучи маленьким ребенком, ты столкнулась с магом, который по какой-то неизвестной причине хотел, чтобы я тебя не нашла, а может, даже и не вспомнила о том, что ты есть. Происхождение мое тоже вызывает вопросы. Кто мои родители? Как я оказалась в детском доме в Чехии?