Мне так хотелось поцеловать его и обнять крепко-крепко, но я помнила, что мы на публике, а потому лишь ограничилась красноречивым взглядом.
– Мои занятия будут проходить здесь только раз в неделю по средам, так что я даже отказался от преподавательских покоев. Мне дали вести магические основы хирургической техники. На практику будем ездить со студентами в госпиталь, – объяснил мне Мариус, продолжая с интересом меня разглядывать. – Тебе очень идет форма Академии. Ты в ней выглядишь очень… Привлекательно. И волнующе.
От его взора меня бросило в жар. Я улыбнулась ему в ответ. Мне и самой нравилась моя форма – блуза с длинными прозрачными рукавами-фонариками, длинная пышная юбка-колокольчик без кринолина и пелерина на плечах с вышитым значком факультета.
– Знаешь, я раньше, на Земле, этого не замечал, но здесь, одетая по моде Эсфира, ты действительно напоминаешь эльфийку-полукровку, – сказал Мариус, продолжая разглядывать меня с затаенным огнем в бирюзовых глазах.
– А вдруг и правда у моей мамы родители – эльфы? Или нимфы с эльфийскими корнями, – подумала я вслух, – которые тоже ее ищут, как и мы их.
– Ты до сих пор расстроена, что не удалось узнать ничего важного во время гипносна? – спросил он с сожалением в голосе.
Я кивнула.
– Мне хотелось верить, что удастся нащупать хоть какую-то ниточку, которая привела бы нас к разгадке. А в результате я только увидела те события из детства, которые не хотелось вспоминать лишний раз. И ладно, если б это как-то нам помогло, так ведь ничегошеньки, как и у мамы.
– Я понимаю твои чувства, Эми. Понимаю, что ты огорчена, – попытался он меня успокоить. – Мы все равно доберемся до правды. Рано или поздно. И я больше чем уверен, что даже те сны, которые ты посчитала несущественными, тоже имеют свое значение. Так что не стоит опускать руки и терять надежду. Как любит говорить мой хороший друг Эрик, надежда – самый долгоиграющий ресурс. Иди к себе в комнату, я сейчас принесу тебе подарок в честь начала учебного года. Уверен, ты будешь довольна.
Сандра, увидев Мариуса на пороге комнаты, с восторженным визгом бросилась ему на руки, попутно рассказывая, как она по нему соскучилась, и жалуясь на бардак, устроенный стайкой попастых проказников, которые оказались искусно созданной иллюзией.
А с подарком мой нитар снова попал в яблочко. Мариус заказал на Эсфире копии тех книг, которые были в моей домашней библиотеке, когда я еще жила на Земле с кровным отцом и мачехой.
– Я подумал, что, если эти книги стояли на твоей полке, возможно, ты здесь по ним соскучишься и захочешь перечитать, – промолвил он вкрадчивым голосом, подойдя ко мне почти вплотную.
Сандра в этот момент деликатно покинула комнату, прикрыв за собой дверь, и, судя по голосам в прихожей, обсуждала с белкой Марьяны утренний розыгрыш, который так ее напугал.
Среди книг, подаренных Мариусом, оказался и сборник афоризмов Раневской, и даже «Русалочка» Андерсена, которую я любила перечитывать в детстве. И грустный финал меня нисколько не смущал.
– Я удивлен, что сказкой, которая тебе нравилась в детстве, оказалась не диснеевская «Русалочка», а оригинальная, – сказал Мариус, убрав мои волосы с плеча.
– Да, мне нравится сказка о Русалочке в оригинале, – ответила я, повернувшись к нему. – Андерсен был чертовски прав. И пример Русалочки поучителен. Можно пожертвовать всем, что тебе дорого, положить это на алтарь своей любви, но все это не будет иметь никакого значения, если ты не нужен тому, ради кого все эти жертвы. Их просто не оценят. А если тебя действительно любят, то не потребуют никаких жертв. Русалочка поняла это слишком поздно и жестоко за это поплатилась.
– Наивная Русалочка и глупый принц, – тихо промолвил Мариус, очертив подушечкой большого пальца мою нижнюю губу.
Мой судорожный вздох прозвучал особенно громко в тишине комнаты. С неожиданной для самой себя смелостью я потянула его за галстук, чтобы запечатлеть на его губах долгий и самый откровенный поцелуй, на который только была способна. Казалось, что в первые секунды моя смелость его удивила, но Мариус быстро включился в игру, позволив стянуть с него галстук-жабо и расстегнуть пару верхних пуговиц на рубашке. Соприкосновение наших языков в поцелуе взволновало кровь и разбудило запретное в мыслях.
Пальчиками я нежно провела по его шее и спустилась к гладкой коже на груди, словно вытесанной из камня и чуть приоткрытой из-за расслабленного ворота. Глядя неотрывно в его бездонные, как морская бездна, глаза, я расстегнула оставшиеся пуговицы его рубашки, распахнула ее и кончиком языка провела по груди – чуть выше от солнечного сплетения и вверх, до самой ключицы. Его дыхание участилось, и в потемневших глазах полыхнуло пламя. Так жарко… Его ладони сжались на моих бедрах, затем переместились на ягодицы. Мариус с силой притянул меня к себе. Властно заключив меня в тесные объятия, он исступленно впился в мои губы с едва сдерживаемой страстью. Его язык проник в мой рот. Порочное желание разлилось по телу… Еще…
– Кха-кха, – раздался за дверью преувеличенно громкий кашель Сандры. – Господа! Я забыла в комнате свое лакомство. Мне срочно нужна порция вкусненького после пережитого стресса! У вас есть время, пока я спою куплет и припев «Мурки»: при-и-ибыла в Одессу банда из Амура, в банде были урки, шулера-а-а-а…
– Вот же шансонетка мохнатая! – шепотом проворчал Мариус, вызвав у меня смех. – Ни минуты покоя, mamma mia! А ты умеешь быть внезапной, Эмилия, – тихо сказал он, смерив меня жгучим взглядом и подарив поцелуй – короткий, чувственный и властный. – Соблазнительно-внезапной. Признаюсь, я повержен.
На моих губах играла лукавая улыбка под стать настроению. Снова, в который раз за последнее время, я задалась вопросом – когда же это я стала такой раскованной и смелой? Хотя это теперь не так важно. Мне чертовски нравилось быть такой, оставаясь с ним наедине.
В конце месяца ожидался традиционный фестиваль красных кленов, на котором всегда среди прочих артистов выступали творческие коллективы нашей Академии. Марьяна предложила нам с Гердой записаться на отбор для праздничного выступления в парке Эриналлин, и мы решили, что стоит попытать удачу. Правда, оказалось не так-то просто уделять время репетициям, учитывая наше более чем насыщенное расписание и щедрую на сюрпризы жизнь.
Глава 20Эхо прошлого
– Когда уже мы пойдем в библиотеку по нашему делу? – шепотом произнесла Герда.
– Когда разгребем гору того, что нам задают, – ответила я так же шепотом, чтобы не услышал магистр Кэллман, который вел у нас зельеведение.
Сегодня была вторая практическая работа по изготовлению зелья. Работали мы в парах – я с Гердой, Марьяна с Алессой, девушкой Ленара, а сам Ленар – со своим другом. Надеюсь, что сегодня, в отличие от первой практической работы, обойдется без зловонных фонтанов из котелка или еще хуже – фонтанов пламени. Даже я умудрилась завалить первое практическое задание, и пусть мой котелок не стал эпицентром Армагеддона, вместо положенной прозрачно-молочной эссенции получилось густое варево, похожее на простоквашу.
Я наивно полагала, что моя вампирская выносливость сильно облегчит мне учебу, но как бы не так! Кроме большого количества предметов, два раза в неделю к нам приезжали магистры из дворца, чтобы обучить нас работать со своей силой. Этот факт особо не афишировался, на занятия мы ходили под заклинанием отвода глаз, поэтому вопросов к нам от приятелей и одногруппников пока не поступало.
Стало понятно, что тот вал информации и знаний, которые мне приходилось поглощать, когда Мариус только обратил меня и нужно было скорее влиться в жизнь эсфирского общества, – это были еще цветочки. Ягодки начались в Академии. Я уставала, конечно, не так, как Герда, но полежать, ни о чем не думая, мне хотелось каждый день. Вампиры спят раз в три дня, говорите? А через день вы не хотели, нет? То ли мне давил на плечи гранит науки, который еще нужно было грызть, то ли отменную выносливость вампиров и оборотней мне перехвалили. Мы-то с Мари, конечно, все запоминали, что учили, но утомлялись от этого лишь чуточку меньше, чем Герда. В результате прошел почти месяц учебы, а мы так и не сходили в библиотеку, чтобы поискать там информацию о Триумвирате. Что-то такое, чего не было в наших домашних библиотеках. Точнее, мы были в библиотеке почти каждый день, но за выполнением домашних заданий, и дело до нашего Триумвирата не доходило.
Иллинторн-панк имел невероятный успех во всей Академии, так что с переодетым постаментом делали снимки не только адепты, но и преподаватели, и даже сам ректор.
А с середины сентября в нашем расписании добавились репетиции к фестивалю красных кленов, которые забрали у нас последние крохи свободного времени. Но, с другой стороны, возможность выступить на глазах у сотен горожан стоила того.
– Нужно до Самайна обязательно сходить в библиотеку. Ночью. Чтобы никто не мешал, – тихо сказала мне Герда, попутно сверяясь с алгоритмом изготовления зелья, и я в ответ кивнула.
На этот раз мы готовили весьма полезное снадобье, заживляющее раны. Стараясь не упустить ни малейшей детали, я проверяла все ингредиенты по учебнику. Сейчас полагалось добавить сок подорожника, затем несколько капель отвара ромашки и закрепить результат заклинанием регенерации. Сегодня мы все сделали правильно и, получив свою заслуженную пятерку, отправились на пару по прорицанию.
Прорицание мне нравилось хотя бы тем, что на пары по этому предмету не ходила Алиора Шеари. Ее подружка укатила в Академию Западной империи, и верховная сплетница всея княжества Элендиль собирала новых сторонников. Пока что с ней ходили только две не знакомые мне девицы, на которых я вообще не обращала внимания, как и на саму Алиору в большинстве случаев. После того как Мариус отверг ее на выпускном, она подозрительно затихла, но расслабляться я не спешила, решив, что это может быть затишье перед бурей. Кто знает, что там в голове у этой сумасбродной девицы.