Погрузившись в детские воспоминания, я не услышала, как Мариус вернулся из ванной и подошел ко мне. Из мечтаний в реальность меня вернуло легкое, невесомое касание губ к плечам и затем выше, к шее. По телу разлилось приятное тепло.
– Надеюсь, ты не загрустила здесь в мое отсутствие? – тихо промолвил он своим бархатным баритоном, коснувшись губами края уха.
От одного лишь его голоса по телу прошла волна сладкой дрожи.
– Ну если только чуть-чуть. Потому что ждала тебя.
На нем прекрасно смотрелись домашние брюки и мужской халат нараспашку, не скрывавший стальных рельефных мускулов, благодаря чему я в очередной раз могла насладиться видом гармонично сложенного мужского тела. Ну до чего же он хорош собой! Острое желание ощутить тепло его кожи под пальцами обуяло меня и уже не отпускало. Кажется, я увлеклась любованием своим женихом, и это от него не укрылось. В глубине его глаз вспыхнул огонь, когда он неторопливо окинул меня взглядом.
– Я знал, что это будуарное платье великолепно на тебе сядет, хоть и покупал его на глаз.
Его рука не спеша прошлась по мягкому кружеву, которым было обшито довольно смелое декольте платья, по самому краю, едва касаясь чувствительной кожи. Большой палец очертил выступающий затвердевший бугорок под тканью лифа. С моих губ слетело рваное дыхание. В этот момент я поняла, что хочу одного – чтобы он не останавливался, но Мариус, словно дразня, прекратил это и, с довольной улыбкой убрав руку, отошел наполнить бокалы. Демон-искуситель! Пара-тройка глотков вина оказались для меня не лишними – тело и разум окончательно расслабились, и последняя толика скованности рассеялась окончательно.
В комнате царил уютный полумрак, и, даже не обладая острым зрением, я могла бы без труда все видеть в свете садового фонаря, чей желтый свет проникал в окно спальни. Блики огня в маленьком камине оставляли на полу и стенах причудливые тени, и что-то было в этой атмосфере будоражащее мои самые сокровенные чувства.
Оставив опустошенные бокалы на низком столике около камина, Мариус вернулся ко мне. Стоя вплотную и пристально рассматривая мое лицо в полумраке, он словно пытался что-то уловить в моем взгляде. Его явно что-то беспокоило.
– Пытаешься прочитать мои эмоции, – озвучила я вслух свою догадку.
– Именно, – кивнул он. – И с каждым днем это становится все труднее. Твоя сила растет вместе с преградой, которая мешает тебя считывать.
– Может быть, это и к лучшему, раз уж я маг Триумвирата.
– Может быть, – согласился он. – Но я беспокоюсь за тебя. Если ты еще продолжаешь накручивать себя и думать всякие глупости в духе: «Со мной так неспокойно», я снова тебе напоминаю, что день нашей встречи – один из лучших в моей жизни. Теперь мне кажется, что все события тогда были так подстроены свыше, чтобы я пошел именно в тот самый час именно через ту самую улицу и встретил там тебя. Я боготворю тот день и буду это делать всю свою вечность.
Его руки гладили меня по спине, плечам, бедрам, погружая сознание и тело в сладкую негу. Кровь разгоняла по венам жидкий огонь, и порочное желание сладкой судорогой свело низ живота. Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза.
– Эта встреча – лучшее, что со мной случалось в моей человеческой жизни, – призналась я ему.
Воцарилась тишина. Мы продолжали смотреть друг на друга. Длилось это всего лишь несколько секунд, а потом Мариус исступленно припал к моим губам, заключив в тесные объятия, словно желал оградить от всего мира. С жаром терзая мои губы, он усадил меня на комод, не заметив светильник, попавшийся на нашем пути. Раздался глухой грохот. Прервав поцелуй, я посмотрела на груду крупных осколков.
– Упс, Мариус, кажется, мы кокнули замечательную красивую вещь. Я не заметила твой светильник, прости…
– Плевать, – отмахнулся мой жених. – Мир его праху. Поверь мне, я легко переживу это. Забудь сейчас обо всем, прошу тебя, – шепнул он, опалив дыханием мои губы. – Здесь и сейчас только мы с тобой. И я безумно хочу тебя. Всю, без остатка.
Его рука проникла мне под платье, скользнув между бедер невесомой дразнящей лаской, которая затем, нарастая, становилась настойчивей. Я глухо застонала и выгнулась навстречу своему искусителю, чувствуя, как в теле разгорается мучительное желание. Оно безжалостно поглотило меня, завладело всем моим существом.
Мариус спустил плечики платья и обнажил меня по пояс, осыпая поцелуями грудь. Обхватил горячими губами острое навершие, потянул… и лизнул по-звериному, заглянув мне в глаза голодным исступленным взором. И столько было в этих глазах желания, столько необузданной страсти! С каждым волнующим прикосновением я вздрагивала, зарываясь пальцами в длинные пряди его черных волос, задыхалась от восторга и желала продолжения этих ласк. Один короткий миг, и я оказалась на огромной кровати. Одним ловким движением Мариус распустил шнуровку платья, оставив меня без одежды. Впервые я предстала перед ним совершенно обнаженная и ни капли сейчас не стеснялась своей наготы.
– Perfezione[9], – прошептал Мариус, окинув меня восторженным взглядом, еще больше распаляя во мне желание, завладевшее моим телом до кончиков пальцев.
Я приподнялась и стянула с него халат. Попутно слегка укусила за шею и провела по месту укуса кончиком языка. Мариус шумно втянул воздух, а потом вновь припал к моим губам с небывалым жаром и вожделением. Его губы снова коснулись навершия груди, и в ответ на эту ласку я не смогла сдержать стон. Мариус принялся спускаться ниже и ниже, не спеша и педантично исследуя языком и губами каждый сантиметр моего тела. Его горячее дыхание и неторопливые откровенные поцелуи безжалостно вытесняли все мысли из моей головы, оставляя только одну – как вино, испить чашу наслаждения, уготованную им для меня, всю без остатка, и так же, без остатка, всю себя отдать ему. И пусть весь мир вместе со всеми его проблемами подождет где-то там, за пределами этой комнаты. Здесь и сейчас для меня есть только он. Мой Мариус.
За окном ярилась метель, завывал ветер, будто погода решила отразить ту неистовую бурю, что сейчас разразилась между нами. Я плавилась в его теплых и нежных руках, купалась в море нежности, таяла, словно воск от огня, замирая от его прикосновений, готовая мурчать от наслаждения, и охотно отвечала на его ласки, с упоением отдаваясь в его чувственную власть. Грудь, ребра, живот и бедра – его губы покрывали мое тело невесомыми касаниями. Я вскрикнула и выгнулась от острого удовольствия, когда губы Мариуса прижались к моей плоти. Слишком хорошо, невыносимо! Ощутив, что я уже почти на грани, Мариус прекратил ласкать меня, выдохнул и сел, раздвинув коленом мои ноги.
– Ничего не бойся, Эми, я буду очень аккуратным, – шепнул он.
Мое тело горело огнем предвкушения желанной близости.
– Я не боюсь, – ответила ему с улыбкой, призывно подавшись вперед.
Его крепкие, сильные руки уверенно легли на мои бедра, нежно их огладив. Меня охватил трепет. Мариус подался вперед. Одно быстрое движение – и мой тихий вскрик, когда его бедра вжались в мои. Мариус остановился, принялся покрывать поцелуями мои губы, лицо, шею, спускаясь к груди, словно этим извинялся за ту короткую вспышку боли, а затем начал осторожно, явно сдерживая себя, двигаться, давая мне возможность привыкнуть к новым ощущениям. Вскоре воспоминания о той боли бесследно растворились, когда каждое его движение запускало по телу волны сладостной дрожи и удовольствия. Еще, еще, еще! Хочу еще! Лицо мое горело, меня кидало в жар с каждым новым чувственным толчком близости, отчего в теле зарождалось томительное наслаждение, которое нарастало с каждой минутой. Мои пальцы впивались в его плечи, ласкали широкую грудь и хаотично блуждали по мужскому телу, распаленному любовной игрой. Ему нравились мои прикосновения. Мариус то и дело ловил мои губы в поцелуе, то нежном и невесомом, то порывистом и страстном.
Отдавая всю себя ему, я получала взамен океан любви, и от этого в момент единения мне казалось, что соприкасаются наши души. Мы делили на двоих одно дыхание, одну постель, одну ночь, одну судьбу и одну вечность. Это было в миллион раз больше того, что я могла бы когда-то желать. Пик наслаждения был похож на свободный полет со скалы прямиком в пучину моря. Словно натянутая до предела гитарная струна в моем теле, наконец, лопнула, и меня затопило волною неги.
Губы Мариуса вновь завладели моими губами, подарив долгий и чувственный поцелуй, через который мы безмолвно выражали друг другу все то, что было сейчас в сердце. Под воющие звуки метели, бесчинствующей за окном, и треск дров в камине я медленно и тихо качалась на волнах дремы. Руки моего мужчины невесомыми бабочками скользили по моей обнаженной коже, рисуя невидимые узоры. Впервые за много дней мне удалось уснуть без сновидений, словно в моей голове выключили телевизор. Или это мой персональный Оле-Лукойе, махнув на все и всех рукой, решил взять отгул.
Пробуждение вышло донельзя приятным – с нежным ароматом цветков жасмина, который достиг моего обоняния еще до того, как я проснулась, и легкими поглаживаниями по обнаженной спине и плечу. Открыв глаза, первое, что я увидела – небольшой букет из цветущих веток этого самого растения рядом с моей подушкой. И это в конце декабря!
– Доброе утро, моя баронесса, – поприветствовал меня Мариус, продолжая приятно поглаживать меня по спине.
– Я пока что еще графиня, – ответила ему, с упоением вдыхая жасминовый аромат.
– Непременно баронесса, душа моя. Будущая баронесса Инганнаморте. Моя будущая жена. Ты даже не представляешь, как сладко мне об этом думать.
С этими словами он коснулся губами моего плеча и лег рядом.
– Где это тебе удалось раздобыть жасмин в разгар зимы? – спросила я, повернувшись к нему.
– В моем саду. Ты же помнишь, что у меня там небольшая жасминовая аллейка. Я с помощью магии жизни запустил процесс цветения на нескольких ветках, ускоренный во много раз, а потом аккуратно их срезал.