– Не то слово. Знать бы еще, что я говорю. Вот я и пришла, потому что кому, как не вам, сотни лет проработавшим со словесностью, знать многое о других языках. Бригитта с Марнемиром недавно записали мою болтовню транскрипцией эсфирани, – и я протянула дедушке листок.
– Вот-то мне еще… Два шпиона императорской тайной канцелярии, – пробормотал дед.
Вместе с бабушкой они принялись внимательно вчитываться в строчки, торопливо нацарапанные Марнемиром. Не прошло и минуты, как брови бабушки удивленно поползли вверх.
– Вот так дела, – тихо промолвила бабушка, переводя взгляд с меня на листок.
– Это земной? Шведский, не так ли? – спросил у нее дедушка, на что бабушка кивнула:
– Очень похоже.
Теперь уже настал мой черед удивляться. Потому что я не знала этого языка! Вот прям ни словечка! Из всех земных языков я могла более-менее сносно говорить только по-русски, потому что этот язык, имея русские корни, знает мама.
– И ты это, значит, во сне говорила? – уточнил дедушка.
– Угу. Так что я там говорила? Не томите.
Бастет, дергая хвостом от нетерпения, терлась о мои ноги.
– Ты повторяешь одни и те же фразы, – поведала мне бабушка. – Найди меня. Приди. Я здесь. Я не вижу тебя, но чувствую. Найди меня. Я здесь, я здесь, я здесь. Приди за мной.
На несколько секунд я ощутила ступор. Дед с бабушкой находились в замешательстве, переглядываясь друг с другом.
– Герда, а что тебе снится? – поинтересовалась бабушка, продолжая внимательно за мной наблюдать.
– Я практически ничего не запоминаю. Только какие-то несвязные обрывки, и все. Единственное, что всегда хорошо помню, это сон, где я стою на пристани, которая находится в заливе. И меня все время там либо ждет кто-то, либо я кого-то жду.
– Может, покажешь это место? – потянулся ко мне дед, вопросительно поглядывая на мою руку.
Коснувшись его ладони, я вновь вспомнила детали той пристани из сна.
– Ну что? – нетерпеливо промолвила бабушка.
– Не знаю, что это за место, – пожал дед плечами. – Чем-то напоминает наши края, окрестности фьорда Лирхолд, но все же не они. Здесь я каждый камень знаю.
– Дай-ка я посмотрю, – попросила бабушка, и я снова показала ей свой сон. – И я впервые вижу этот пейзаж.
– Интересно, почему я говорю во сне именно на шведском? У нас вообще были шведы в роду? – поинтересовалась я.
– Ну, сказать за весь род сложно. Предки твоей бабушки были родом из Норвегии. Я вообще коренной житель Аренхельда в четвертом поколении. Мама твоя родилась на русском Севере. Никаких шведов у нас не было. Вроде бы… – рассуждал дед. – А там, кто его знает.
– Эх, – вздохнула я. – Одни вопросы и никаких ответов!
– Милая, ты уверена, что эти сны никак не связаны с вашим Триумвиратом? – спросила у меня бабушка.
– Уверена. На все сто процентов.
– Что же это может быть… – задумчиво пробормотала она.
– Думаю, что совсем скоро это выяснится, – заверила я ее, встав из-за стола. – Спасибо вам, мои дорогие, за компанию, но мне пора возвращаться. Завтра бал дебютантов, и мне нужно еще к нему подготовиться и выспаться.
– Постарайся не сражать там наповал всех кавалеров сразу, – крикнул мне дедушка, когда я вошла в окно портала. – Дай дебютанткам шанс!
Я засмеялась и помахала им с бабушкой на прощание.
– Вот бы завтрашний бал прошел спокойно и без приключений, – сказала я по пути своей кошке. – Просто пообщаться, потанцевать.
– Ну-ну. Надейся и жди, – усмехнулась Бастет.
Вот и наступил вечер, который с нетерпением и трепетом ожидали все юные дебютанты предстоящего бала. Казалось, что воздух Альтарры был насквозь пропитан этим томительным предвкушением. Три года назад мы с Марьяной – такие же дебютантки, одетые в непременно светлые платья, как этого требовал этикет, – с нескрываемым волнением переступили порог огромного бального зала вместе с сотнями таких же девушек и юношей. Наша Айнэль – старшая дочь Свена – дебютировала на балу этим летом.
Сегодня мы уже втроем с Эмилией следовали на бал в качестве гостей, лично приглашенных правящей четой, и, честно говоря, ни капельки не волновались. Было только приятное ожидание изысканного вечера в компании подруг. В последнее время мы так погрузились в учебу, тренировки и репетиции в театре, что на выходы в свет, прогулки и походы по павильонам времени катастрофически не хватало. Хотелось хоть немного остановиться и выдохнуть.
Пока экипаж мчал нас к императорскому дворцу, мы с подругами вновь вспоминали наше видение о Стимарисе. Иллинторн, находясь за гранью мира живых, снова открыл нам завесу тайны, и то, что мы узнали, как всегда, нас потрясло.
– Знаете, у меня до сих пор голова взрывается от мысли, сколько же рас во мне намешано, – рассуждала Эми. – Моя мама – полукровка от союза нимфы и эльфа, которые тоже являются полукровками, мой биологический отец – человек. Потом я стала вампиром, а после инициации во мне пробудилось наследие крови нефилеров. Как говорит моя мама – убиться веником, не жить… Если бы у каждого моего расового наследия был голос, то Дом Милости нашей столицы уже приветливо махал бы мне ставнями.
– Ой, да ладно тебе! – хохотнула я. – Если уж Джерану со всеми его странностями Дом Милости до сих пор не помахал ставнями, то нам не помашет и подавно.
Переглянувшись, мы рассмеялись.
– Кстати, раз уж мы вспомнили нашего славного магистра, – заговорила Марьяна. – Насколько я помню, Джеран тоже собирался на сегодняшний бал?
– А, ну да, – кивнула я. – Он же у нас внес вклад в образование и науку благодаря разработке той самой упрощенной формулы расчета соотношений двух произвольных элементалей магии в комбинированных заклинаниях. Фух, аж не верится, что выговорила это без ошибок. А вообще, Джеран как никто другой достоин еще одной премии – за вклад в зрелищно-приключенческую жизнь столицы. Я бы сказала, что на этом поприще он трудится так же упорно, как и на преподавательском.
Подруги захихикали.
Экипаж приближался к величественному замку, который сегодня сиял огнями и, благодаря праздничному декору, походил на огромный пряничный дом.
– Мариус с Делайлом и Свеном встретят нас у самого входа, – сообщила Эмилия, взглянув на экран кристаллофона. – А еще с ними будет Эрик Нордвинд.
– Это тот самый друг Мариуса, который пришел с Земли? – полюбопытствовала у нее Марьяна.
Эмилия кивнула.
– А еще он сделал для нас с Мариусом красивейшие обручальные кольца и мою свадебную тиару. Девочки, видели бы вы эту красоту! Я просто в восторге от его работы! Эрик – настоящий мастер своего дела.
– И мой венец с серьгами на день рождения, – промолвила я, машинально задев пальцем мочку уха с изящной серьгой-каплей.
– А он симпатичный? – спросила у меня Марьяна.
– Кто?
– Карась в пальто! Эрик этот! – воскликнула подруга со смехом.
– Без понятия. Мы с ним никогда не пересекались.
– Он не в твоем вкусе, – заявила ей Эми. – Эрик такой весь из себя нордический мужчина, а тебе такие никогда не нравились.
– Ну да, ты права, – согласилась с ней Мари. – Меня брюнеты больше привлекают.
– Угу, брюнеты ее привлекают, посмотрите на нее, – промолвила я, сдерживая улыбку.
В меня полетела маленькая шелковая подушка-думка, которую я тут же схватила на лету и отбила ладонью в сторону Марьяны, но попала она в Эмилию. В просторном салоне экипажа завязалось маленькое сражение, которое, однако, пришлось свернуть, когда ездовые духи затормозили у парадного входа. Несмотря на то что я имела все шансы встретиться на этом балу с Идэном и Виэлем, настроение мое все равно оставалось приподнятым. В крови бурлила эйфория. Честно говоря, я устала ходить в дурном расположении духа. Устала расстраиваться из-за идиотов. В конце концов, все, что ни происходит, – все к лучшему.
Подошедший к экипажу лакей открыл нам дверь. К этому времени мы едва успокоились и перестали хохотать. Меня охватило небывалое ликование. Мариус подал руку Эмилии, когда она спускалась. Свен помог нам с Марьяной покинуть экипаж.
У самой лестницы нас ожидала компания знакомых лиц – Джеран, магистр Лийсарран – ректор нашей Академии, Джордано и Делайл. Едва покинув экипаж, я ощутила на себе чей-то пристальный взгляд, и это чувство не покидало меня, пока мы шли к лестнице. Посмотрев прямо перед собой, встретила внимательный и острый взор льдистых серо-голубых глаз, обладатель которых был мне совершенно незнаком, хоть и находился рядом с Делом и магистром Лийсарраном. Сердце вдруг сделало кульбит, а в крови вновь взметнулась волна эйфории. Да что же это со мной такое происходит? Еще никогда я так не реагировала на чей-то взгляд, особенно если это был неизвестный мне мужчина, которого я видела впервые.
– Как ты себя чувствуешь? – на ходу спросил меня Свенельд, отвлекая от мыслей и странного взгляда незнакомого лорда.
Или мне показалось, что он смотрит на меня как-то странно? Наверное, я преувеличиваю. Вон этот лорд уже говорит что-то Делайлу и на меня не смотрит. Наконец мы подошли к подножию лестницы.
– Герда, позволь представить тебе лорда Эрика Нордвинда, – заговорил Мариус, посмотрев на этого самого лорда. – Это его руками были созданы твои украшения, подаренные Свенельдом и Элинн.
Вышеупомянутый лорд почтительно склонил голову в приветствии. В ответ я сделала книксен, внезапно ощутив прилив смущения. О Боги, да что же это со мной сегодня? Может, побочка какая от целительных зелий? А потом лорд Нордвинд заговорил, и звук его голоса окончательно выбил из меня весь воздух.
– Этот комплект очень гармонично вплетается в ваш образ, – заметил Эрик, глядя на меня. – Сапфиры и изумруды – яркие, активные камни и в некоторых случаях отвлекают внимание от своей обладательницы. Но это не про вас. Вы смело можете позволить себе любые украшения, и при этом будьте уверены – вы не померкнете на их фоне.
Папа и Свен, украдкой переглянувшись, подмигнули друг другу. Начинается… Эти двое, как всегда, в своем репертуаре.