– Ваш колокольчик, леди Нортдайл, – промолвил он вкрадчивым голосом, стоя позади меня и подал мне его за атласную ленточку.
Обернувшись к нему, я протянула руку, чтобы забрать колокольчик, и наши пальцы соприкоснулись. Меня бросило в жар, и сердце замерло, словно птица, распустившая крылья над пропастью.
– Вам понравились лирелии? – спросил он, все еще находясь так близко, что я ощущала его дыхание.
– Спасибо вам за чудесный букет, – поблагодарила я, вспомнив, как утром проснулась и сразу увидела благоухающую охапку розово-сиреневых лирелий.
В маленькой открытке отправителем был указан Эрик Нордвинд.
– Вы ведь улыбались, когда увидели цветы? – спросил он.
– Да, – призналась я.
– Значит, мой букет свою задачу выполнил.
И подарив мне загадочную улыбку, он выудил у меня из шкатулки еще один колокольчик и пошел к плакучей иве, росшей у пруда.
– Господа, – услышала я мамин голос, – нужно забрать платья подруг невесты из салона Арилиш, кто может после ритуала отвезти девушек?
– Я! – громко, по-молодецки выкрикнул Эрик. – Я могу это сделать!
– Благодарю вас, лорд Нордвинд, за вашу отзывчивость, – ответила ему мама и заговорила о чем-то с Лиаль и Джордано.
Поймав мой взгляд, Эрик озорно мне подмигнул. В салон мы поехали вместе с Марьяной и Алессой. Всю дорогу до ателье и обратно он непринужденно беседовал с нами, расспрашивая об учебе в Академии и рассказывая забавные истории, приключившиеся с ним во времена его студенчества.
В день свадьбы будущие молодожены по традиции приезжали в храм порознь и уже после главного Обряда Единения судеб покидали его в одном экипаже вместе с друзьями жениха и подругами невесты. Что-то мне подсказывало, что в экипаже мы с Эриком окажемся рядом. Я все еще пыталась бороться со своей тягой к этому мужчине, но, откровенно говоря, получалось у меня плохо. Мне казалось, что я пытаюсь остановить морской шторм, зарождающийся внутри меня, заранее осознавая, что мои усилия тщетны, и укоряя себя за это. Часто я ловила его взгляд на себе и раз за разом подмечала живое и неусыпное внимание, которое было хоть и явным, но ненавязчивым, и этим он очень располагал к себе. И все же мне было боязно довериться ему, помня, как со мной уже поступали.
Народ, жаждущий увидеть одну из самых известных пар империи в день бракосочетания, толпился у подъезда к храму. Наш экипаж остановился прямо у широкой лестницы, ведущей к большим двустворчатым дверям, которые сегодня были распахнуты настежь. Там на просторной площадке перед входом в храм уже стоял Мариус с друзьями. Как только невеста поднялась по ступенькам к восторженно следящему за каждым ее движением жениху, толпа радостно загудела, на миг заглушив торжественный звон храмовых колоколов. Появился эмберограф с переносным эмберотипом и сделал несколько кадров. Теперь нам надлежало пройти в небольшую гостевую комнату, где настоятель храма – неизменный отец Мавиар – дал брачующимся последние наставления перед главной церемонией.
Оставались считаные минуты до момента, когда Эмилии надлежало в сопровождении отца пройти к свадебному алтарю, у которого ее уже ждал Мариус. Весь его вид явно говорил о том, что он находится в нетерпении. Целый день наблюдая за молодоженами, у нас с Марьяной не всегда получалось сдерживать слезы умиления. До чего же изумительно красивая и гармоничная пара! А какое восхитительное платье цвета слоновой кости воплотила леди Арилиш для Эмилии! Его дизайн с учетом пожеланий невесты был разработан целой компанией – моей невесткой Элинн, Алессой, Марьяной и мной. Подчеркнутая талия, вырез-лодочка, пышная многослойная юбка из тончайшего фатина и объемного кружева, эти же кружева в виде цветов и веточек жасмина вились по корсету платья. А рукава этого подвенечного шедевра были двойными – нижняя часть из кружева облегала руки и соединялась с верхними широкими прозрачными рукавами-фонариками в манжеты на запястье. Образ завершала длинная, струящаяся фата и изящная тиара-венец с цветочным орнаментом. Несмотря на то что свадьба осенняя, от Эмилии так и веяло весной, хотя миниатюрный букет ей собрали из пионовидных роз осеннего сорта в теплом розово-бежевом оттенке, с которым перекликались драгоценные камни ее тиары и сережек.
– Я сейчас хорошо выгляжу? – дрожащим от волнения голосом спросила у нас Эмилия, в сотый раз разглаживая несуществующие складки на платье.
– Эми, ты выглядишь божественно! – заверила я подругу, поправляя длинный шлейф ее подвенечного платья. – Мы тут с белой завистью наблюдаем, как Мариус, глядя на тебя, дышать забывает от восторга.
– А я все равно волнуюсь, – промолвила Эмилия и в сотый раз посмотрела на себя в большое зеркало, висевшее на стене.
– Это нормальное состояние, – успокоил ее Ардайл. – Все пары волнуются в день своей свадьбы. И мы с твоей мамой волновались, и Мариус сейчас, будь уверена, тоже волнуется. Ничего, это скоро пройдет.
Раздался троекратный стук в дверь, означавший выход невесты с отцом и свитой, в которой, кроме нас с Марьяной, были еще Алевтина и Алесса. Солнце покидало небосклон, плавно приближаясь к горизонту, когда Эмилия, сияя от счастья и держа под руку отца, шла к алтарю. Пение хорала устремлялось ввысь к прозрачному потолку, через который виднелось золотисто-багряное небо в час заката. Прощальные лучи уходящего солнца наполняли храм необыкновенным теплым светом. Венчальные молитвы жрецов, казалось, уносились куда-то в небо, забирая с собой тревоги и волнения. Во время брачной церемонии мы с Эриком постоянно пересекались взглядами, и каждый раз его взор, в глубине которого таилось нечто неизведанное и оттого манящее, пробуждал во мне трепетное томление. Если бы я только могла читать его мысли! О чем он думал в эти моменты?
Как только церемония была окончена, свадебная процессия во главе с молодоженами проследовала к выходу из храма. Едва горожане, все еще ждавшие новобрачных на улице, увидели Мариуса с Эмилией, над площадью прокатился всеобщий возглас ликования. Мы начали спускаться к свадебному экипажу, чтобы прокатиться по городу перед тем, как отправиться в таверну. Дуновением ветра качнуло ветви раскидистого клена, под сенью которого мы остановились для очередной серии снимков, и нас осыпало багряным дождем из листьев. Народ вновь радостно загомонил – попасть под листопад на осенней свадьбе считалось очень хорошей приметой.
В экипаже я оказалась сидящей рядом с Эриком, который не скрывал своего довольства таким поворотом. Мы неспешно следовали по центральным улицам столицы, в компании царила атмосфера веселья и праздника. Наперебой отовсюду слышались шутки и смех.
– У меня сегодня двойной праздник, – тихо сказал мне Эрик, слегка наклонившись в мою сторону. – Кроме свадьбы друга, меня ждет еще одно прекрасное событие.
Меня вновь окутало хвойно-цитрусовым облаком зимы. Его близость разгоняла по крови невероятную эйфорию, вызывавшую во мне такое неописуемое сладостное чувство, что мне вновь пришлось себя мысленно одернуть, чтобы не забыться. Я вопросительно посмотрела на Эрика, стараясь не показывать своего любопытства. А оно меня одолевало. Было крайне интересно знать, что же он имеет в виду, говоря о двойном празднике.
– Мариус напомнил мне еще вчера, что на свадьбе некоторые правила бального этикета не действуют. Например, то, что нельзя танцевать больше трех раз подряд без перерыва с одной и той же леди. Так что я сегодня рассчитываю на ваше очаровательное общество в танцах. Как вы на это смотрите?
– Я подумаю, – промолвила уклончиво, боясь показаться слишком заинтересованной.
– Буду надеяться, что вы согласитесь.
– Не спешите пировать, не забив быка, лорд Нордвинд, – ответила я ему, не скрывая улыбки.
Услышав это, он отчего-то переменился в лице, по которому пробежала тень замешательства.
– Я что-то не то сказала?
– Нет-нет, леди Нортдайл, просто я кое-что вспомнил. Не берите в голову, все хорошо. Но знайте – ваши слова меня не остановили, а, наоборот, разожгли азарт.
И довольно улыбаясь, он смерил меня нахальным взглядом, от которого тело вновь бросило в жар. В очередной раз в голове возникла мысль, что это так на меня не похоже – быстро сдаваться в плен обаяния малознакомого мужчины.
Ее лицо озарял свет сотен небесных фонарей, когда она завороженно и с восторженной улыбкой смотрела, как они поднимаются в небо. Как же мне хотелось знать, что она загадала, отпуская фонарь ввысь! Поджигая фитиль своего, я думал о ней. Я загадал ее.
– А я даже знаю, что он пожелал. А точнее, кого, – шепнул Вальгард своей супруге и шутливо мне подмигнул.
Мой брат оказался тысячу раз прав. Я желал для себя ее. Всегда желал. И сегодня так же, как и сотни лет назад. Я чувствовал ее непреодолимую тягу ко мне и видел, как она пытается ей противостоять. Мне было понятно, что не стоит торопить события, но если бы это могло успокоить бушующий шторм в моем беспокойном сердце!
– Я до сих пор в шоке и не могу поверить своим глазам, – шепнула Астрид, обратившись ко мне. – Она же до последней родинки похожа на твою жену! Просто копия той, что я видела на портрете.
– Это она и есть, только теперь в новой жизни. Но у нее те же самые манеры, вкусы, привычки и даже фразы.
– И жесты абсолютно те же, – добавил Вальгард. – Никогда бы не подумал, что такое вообще возможно. Перерождение с абсолютным повторением всей сути той, кем она была в прошлой жизни. И даже происхождение. Тогда она была дочерью ярла, теперь внучка ярла.
– А кто-то говорил, что я жду невозможного, и утверждал, что у меня… Как ты там выразился? Чердак протекает? Крыша едет? – припомнил я брату его слова.
– Твоя крыша и сейчас на пути в дальние края, – парировал Вальгард. – Потому что все влюбленные немного сумасшедшие. Правда, милая? – И он прижал к себе смеющуюся Астрид, чмокнув ее в макушку.
– Что есть, то есть, – ответила она.
Когда наступил момент провожать молодоженов, на улице около входа в таверну для них сотворили «дорогу всех благ», по которой они должны были пройти. Так на Эсфире называли своеобразный ковер из цветочных лепестк