Однако мысли о моей Герде не покидали меня на протяжении всего вечера.
– Мариус меня убьет, если узнает, где я шаталась, – уже в третий раз вполголоса промолвила Эмилия, пока мы шли по главной улице Квартала красных фонарей, усиленно делая вид, что мы из местных.
– Ключевое слово здесь «если», – возразила я подруге. – Сама не расскажешь – он и не узнает. Главное – не проколоться нигде, пока мы будем искать этот артефакт.
– Вот то-то же и оно, – буркнула Марьяна, тревожно оглянувшись на шедшего поодаль от нас парня с нашивкой на рукаве в виде цветка. – Одно дело провернуть какой-то финт в стенах родной Академии, и совсем другое – попасть в «веселый» квартал, где приличным леди вообще не место.
– Мы просто сделаем свое дело и сбежим отсюда по-быстрому, – убеждала я подруг. – Кабанчиком, так сказать. Главное, перестать нервно оглядываться. Ведите себя уверенней. Мы должны слиться с местной фауной так, чтобы в нас никто не заподозрил чужих.
– То есть стать похожими, прости господи, на путан, – с обреченным вздохом подвела итог Эмилия. – Perfettamente![16] Священный Союз свидетель – каждый раз, когда мы находим приключения на свои «нижние девяносто», мне кажется, что хлеще некуда, но жизнь каждый раз доказывает мне обратное! Даже не представляю, что же нас ждет лет через сто.
Впереди из переулка с залихватскими похабными песнями и хохотом высыпала компания из нескольких мужчин и жриц любви в количестве четырех штук. На автомате я сотворила заклинание отвода глаз, но, увы и ах, в этом квартале, как и на многих городских улицах, действовало контрзаклинание из соображений безопасности. Ха, а то вдруг кому-то придет в голову под пологом отвода глаз совершить преступление в Квартале красных фонарей!
– Сюда! Быстро! – скомандовала Марьяна, потянув нас в слабо освещенный переулок, где находилось здание, отдаленно напоминавшее постоялый двор, и только красные фонари, горевшие в окнах, издалека кричали о том, что этот постоялый двор на самом деле – бордель.
К основному зданию примыкала деревянная открытая веранда, которая сейчас пустовала в красноватом полумраке. Притаившись в темном углу под лестницей, мы наблюдали, как эта развеселая компания прошествовала мимо, все так же хохоча.
– Так себе место, чтобы спрятаться, – прошептала я подругам.
– Все равно лучше, чем столкнуться с этой бандой лицом к лицу, – ответила Эмилия. – Кто знает, еще стали бы нас зазывать к себе, и что тогда нам делать?
– А если кто-то выйдет на веранду? – подумала я вслух, оглянувшись на дверь.
– То мы будем сидеть тут как мыши в подполе, и нас не заметят, – прошептала Марьяна. – Но мы уже идем отсюда, поскольку опасность нежелательных встреч миновала, а рассиживаться по углам у нас нет времени. Как и желания, не так ли?
Едва она успела закончить свою мысль, как входная дверь распахнулась, и оттуда послышались смех и негромкая музыка. Мы притихли, чтобы нас не обнаружили. Захлопнув дверь, облаченный во все черное, включая фетровую шляпу и полумаску, мужчина вздохнул и, процедив сквозь зубы «Трэйш деррахт!», начал спускаться по лестнице, ворча себе под нос:
– Ну и расценочки у них тут, с ума сойти! Беспредел! Безобразие! Что они там такого особенного делают за такие нехилые деньжищи? И главное, как они это делают…
Несмотря на полумаску, скрывшую лицо мужчины, я узнала в нем по голосу, черному плащу с блестящей вышивкой и манерам Джерана Мирайла.
– Что это за гурии-умелицы такие с ценником имперского масштаба? Возмутительно! Хотя с другой стороны, любопытно. А действительно, что такого эти жрицы вытворяют за эти деньги? Я как-то даже не уточнил… А зря, наверное… Эх, была не была! В конце концов, я магистр, а не нищеброд какой-то! Имею полное право потратить премию так, как мне вздумается, пусть это даже будет секс за деньги.
И, махнув рукой, наш магистр вернулся обратно в бордель. Боги, как же сложно оказалось тихо смеяться! Едва успокоившись, мы покинули наше укрытие и вновь вышли на главную улицу. Внешне мы сейчас ничем не отличались от местных девушек – наши лица скрывали такие же кружевные полумаски, а практичные зимние пальто с помощью чар сотворения иллюзий выглядели яркими накидками. Эти же чары мы применили к собственной внешности, изменив цвет волос и разрез глаз, чтобы нас не узнали. Вряд ли даже в этом квартале ничего не слышали о магическом Триумвирате. Наши головы венчали такие же иллюзорные диадемы, как у местных девушек, с красными камнями и перьями, на левых руках поверх пальто красовались нашивки с геральдической альканой. Почему именно этот цветок, похожий на лилию, здесь выбрали своим «профессиональным символом», для нас оставалось загадкой. Чем эта алькана так провинилась…
– Мне казалось, что здесь будет несколько оживленнее, – высказалась Марьяна.
– Ну так… Зима, холода. И приходят сюда отнюдь не ради пеших прогулок, – рассудила я, вызвав нервное тихое хихиканье у подруг. – Интересно, нам долго еще идти?
– А черт его знает, – промолвила Эмилия. – Будем идти прямо, как сказал Иллинторн, пока не увидим большой фонтан. Как думаете, девчонки, в этот фонтан кидают монетки? – спросила она.
Переглянувшись друг с другом, мы, тихо хихикая, ускорили шаг, и через десять минут вышли на небольшую круглую площадь, в центре которой били струи фонтана. Увидев фигуры, венчавшие его, я чуть было не споткнулась.
– Нормальненько, – прокомментировала Эмилия, разглядывая главную общественную достопримечательность Квартала красных фонарей. – Чтоб сразу было понятно, куда пришли.
– Ну да, – усмехнулась Марьяна. – Можно подумать, что, пройдя до этого фонтана несколько улиц, освещенных красными фонарями и увешанных красноречивыми табличками «Павильон удовольствий» около трактиров, кто-то не догадается, куда попал.
Фонтан представлял собой круглую каменную чашу, центр которой венчал бронзовый постамент – несколько обнаженных пар, тела которых тесно сплелись в страстном соитии. М-да-а-а. В этом районе не стесняются показной откровенности.
– Жили-были три подруги, и иногда по вечерам они любили ходить в булочную. Но однажды что-то пошло не так, и вместо булочной они забрели в проституточную, – промолвила я, стараясь не смеяться.
Со стороны подруг вновь послышалось сдавленное хмыканье.
– Так, ладно! Посмеялись, и хватит! – заявила Марьяна, подойдя ближе к краю каменной чаши. – Большой фонтан мы нашли, что дальше-то? Долго нам здесь еще стоять?
А вот это было непонятно. Мы обошли несколько раз чашу фонтана, но ничего не случилось.
– А давайте попробуем за руки взяться? – предложила я. – Может быть, это место ждет магии Триумвирата, чтобы дать нам артефакт?
– Ну, давайте, – согласилась Эмилия, а Марьяна молча кивнула. – Главное, следить, чтобы наша магия не вышла из-под контроля и не шандарахнула этот фонтан. Этого нам еще не хватало.
– Да-а, – протянула я задумчиво, – последнее, что сейчас нам нужно, так это заголовки газет, кричащие о том, что мы устроили погром в «веселом» квартале. Вот это будет новость.
– Герда, не нагнетай! – одернула меня Эмилия. – Проблемы надо решать по мере их поступления.
Взявшись за руки, как я и предлагала, мы направили потоки нашей общей магии на чашу фонтана. Разноцветными нитями она опутала его, словно паутина. Воздух вокруг фонтана начал сгущаться, превращаясь в полупрозрачный купол, который никуда нас не выпускал и не впускал никого к нам. Хотя, если первый пункт нами был проверен, насчет последнего мы не были уверены на сто процентов, поскольку извне к нам никто не ломился. Тем временем потоки нашей магии, оплетя фонтан, стали сливаться воедино, образуя светящуюся сферу, которая, озарив пространство яркой вспышкой, погасла и бесследно рассеялась. Все так же стоя у края, мы молча наблюдали за происходящим. Земля под нашими ногами вдруг мелко задрожала, чаша фонтана пошла крупными трещинами. Бронзовый постамент, неуклюже накренившись, рухнул. Мы резво отскочили в сторону, насколько позволяла таинственная прозрачная стена неизвестного происхождения.
– Как вы думаете, что с нами сделает администрация квартала за порчу общественной достопримечательности? – выразила я первую же мысль, пришедшую мне в голову при виде разрушений.
– Пусть только попробуют! – воскликнула Марьяна. – Все вопросы к Иллинторну! Мы делаем так, как он подсказывает. И вообще, нечего было свой квартал похабный на месте древней битвы строить!
Каменная чаша продолжала покрываться трещинами, а в ее середине, где раньше находился постамент, теперь зияла дыра, откуда виднелось красноватое свечение. Крушение фонтана сопровождалось колоссальным грохотом, усиленным гулким многоголосым эхом, отражавшимся от стен зданий, и мы ждали, что вот-вот кто-то выйдет на улицу, но, вопреки нашим ожиданиям, площадь оставалась пустой. Красное свечение из прорехи на месте постамента с каждой минутой усиливалось, становясь все ярче и ярче, а мы как завороженные стояли и смотрели на это действо, не в силах отвести глаз. Из недр земли, из алого свечения медленно поднимался ввысь крупный кроваво-красный рубин, сверкая всеми гранями и излучая яркий свет. Так же медленно этот рубин поплыл по воздуху по направлению к нам и, приблизившись, остановился на уровне наших лиц.
– И что нам теперь с этим делать? – спросила Эмилия, не сводя глаз с драгоценного камня.
– Пока просто наблюдаем, – предложила я, также безотрывно глядя на сияющий рубин.
Камень, еще немного повисев в воздухе, начал таять, превращаясь в кроваво-алую дымку, свернувшуюся сначала в клубок, из которого потом отделились три тонкие ниточки, и каждая из них потянулась к нам навстречу, метя в область солнечного сплетения. Я не ощущала страха или смятения, только лишь легкое волнение вкупе с любопытством. Светящаяся нить прошла прямо сквозь меня, и по телу разлилось приятное тепло, а очертания «веселого» квартала вновь исчезли, уступив место пустынному полю, на котором вдруг, словно из воздуха, возник яростно сражающийся с каким-то магом Иллинторн. Спустя секунды стало понятно, что это за маг, а точнее, вовсе не маг, а демон.