– Как пожелаешь, – заверил я, обняв ее. – Это твое право. Проводишь меня?
– Ты уже уезжаешь? – промолвила она с сожалением, и видят Боги, это было несказанно приятно для меня.
– Да, свет мой. Ты уже засыпаешь на ходу. Тебе пора лежать в кровати. Не скрою, я бы охотно к тебе присоединился, но пока что могу об этом только мечтать. Хотя… в моих силах это изменить.
– И как же? – спросила она с нескрываемым любопытством.
Кажется, моя уставшая нитар не уловила тонкий намек.
– Скоро узнаешь, – ответил я и, чмокнув ее в макушку на прощание, вышел на улицу в объятия метели.
Дома меня ждал родимый топор и новая стопка дров около сауны. А кольцо я все-таки вовремя завершил. Еще немного полировки, и оно будет готово исполнить ту роль, которую я для него задумал.
Низкие, глубокие звуки тальхарпы, проникая в самое сердце каждого, кто ее слышал, уносились ветром вдаль, сливаясь с рокотом волн и затихая где-то в вышине гор. День клонился к закату, и оранжевое солнце, подсвечивая золотом края облаков, медленно уплывало за горизонт. Воздух становился прохладней с каждым часом, но меня надежно согревал плащ, скрепленный красивейшей фибулой с турмалином, подаренной мужем. Гибкая струна смычка плыла по струнам подобно драккару в водах моря, рождая мелодию, в которой хотелось раствориться.
Скрипнули доски палубы под весом чьих-то шагов. Погруженная в музыку, я не сразу услышала их и обернулась в тот момент, когда позади раздался тихий смешок. Оглянулась в надежде увидеть мужа, которого я так ждала с тинга, хотя по шагам уже поняла, что это не он ко мне пожаловал. Увидев лицо визитера с горящими в глубине глаз опасными искрами, не смогла сдержать разочарованный вздох.
– Все играешь, Ингерд? – спросил он с ухмылкой. – Может, сыграешь и для меня на своей любимой тальхарпе?
– Я играю для всех, Роальд, – отрезала я, избегая его взгляда.
– А я желаю, чтобы ты сыграла только для меня одного, – нагло заявил он, подойдя ближе. – Всего краше твоя игра будет в моих покоях. Твой мальчишка Эрик мне и в подметки не годится…
Окинул меня похотливым взглядом, и его лицо перекосила мерзкая ухмылка. Гнев вскипел в моей груди горячей, удушающей волной. Да как он смеет! Кем он меня посчитал, если так низко себя ведет?
– Держи свои преступные желания в узде, Роальд, а язык – за зубами. За такие слова можно дорого поплатиться, – предупредила я.
– Ну что же ты такая ледяная, Ингерд? Я вижу твое истинное нутро. Этот огонь внутри тебя неистово манит меня.
Его рука потянулась к моей талии. Молниеносным движением я вынула из ножен остро отточенный сакс и приставила лезвие к горлу наглеца прямо там, где под кожей билась жила.
– Не смей даже приближаться ко мне, пес блудливый! А если посмеешь протянуть свои грязные руки, я отрежу их тебе по самые локти и бровью не поведу!
– Ты слишком высоко ставишь себя, женщина, – рыкнул он в ответ.
– Ах, вот как ты запел, паршивец! Это ты, видимо, не ведаешь, с кем дело имеешь. Если мой муж узнает об этом, тебе не сносить головы!
– Не ведаешь ты, от чего отказываешься, дурная женщина! В моих руках будет такая власть, которая твоему Эрику и не снилась! Подумай, отчего ты отказаться изволила. Наступит день, и ты посчитаешь за счастье быть моей.
– Пошел к черту! – выпалила я, еще крепче сжав рукоять сакса. – Скорее море выйдет из берегов и уничтожит все вокруг, чем я позволю тебе прикоснуться ко мне! Ясно? Ступай прочь!
Острое лезвие сакса слегка поранило кожу, и на ней выступила алая полоса. Роальд зашипел, и его лицо исказила маска презрения. Сейчас он не мог ничего со мной сделать, даже убрать мою руку, при этом не нанеся себе увечья, и это его невероятно злило. Как же, какая-то слабая, по его мнению, женщина застала его врасплох!
– Ступай прочь! – промолвила я со всей ненавистью, которую питала к этому наглецу.
– Дур-р-ра, – злобно прорычал Роальд и, сделав шаг назад, снова смерил меня презрительным взглядом: – Считай, что уже мертва!
Сказав это, он резко развернулся, уходя прочь. Сердце неистово колотилось о ребра, а к щекам прилил жар. Страх, смешавшись с негодованием, свернулся тугим узлом и угнездился где-то в глубине души. От таких, как Роальд, точно добра не жди. Открыто он не пойдет против Эрика. Но кто знает, что у него за душой, если она есть у таких, как он? Скорее бы муж вернулся с тинга. Не стоит скрывать от него истинную мерзкую личину Роальда.
Медленный выдох… На душе стало неспокойно. Как же дурно от мыслей тяжких! Со вздохом я подошла к краю палубы забрать тальхарпу, оставшуюся лежать там. Сердце все не унималось, страх сдавливал его терновым венцом. Наклонившись к воде, узрела в ее необычайно спокойных водах свое отражение – платиновые косы, плащ с фибулой и… лицо, запятнанное кровью. Испуганный вскрик против моей воли вырвался из груди, спугнув стаю птиц недалеко от берега. Господи, какая участь мне уготована тобой?
Глава 20Благословенный вечер
– Герда! Герда, просыпайся! Герда-а-а-а!
От звонких голосов Марнемира и Бригитты я мгновенно подскочила на кровати.
– Боги! Что случилось! Вы чего раскричались? – спросила я, сонно потирая глаза. – Который час?
Мысленно я все еще была в том сне – в одиночестве, пылая негодованием и страхом, совершенно не знавшая, что мне делать.
– Половина одиннадцатого, – ответила Бри. – Хватит дрыхнуть, тут такая красота ждет тебя, пока ты в постели ворочаешься!
В воздухе витал знакомый аромат моих любимых цветов. Оглянувшись по сторонам, я обомлела – вся комната была уставлена небольшими плетеными корзинами с лирелиями.
– Вот это да-а-а-а, – пораженно протянул Марнемир, восторженно оглядывая спальню. – Эффектно, бесспорно эффектно! Умеет Эрик сделать красивый жест для своей девушки. Возьму на вооружение в будущем.
– Ой, поглядите на него, на вооружение он возьмет! – промолвила со смехом Бри. – Ты школу окончи сначала, жених!
В ответ Марнемир показал сестре язык, и в него тут же полетела подушка.
– Ну что, ты готова к сегодняшнему балу? – заговорщическим тоном спросила у меня Бригитта, попутно со смехом ловя подушку от Марнемира.
– Морально да, а физически, как видишь, я еще даже с постели не встала, – ответила я сестре, потягиваясь.
– Значит, хватит нежиться в кровати! Самое время наводить красоту! Ты, как нитар Эрика, должна выглядеть на миллион фиров, – пафосно провозгласила Бригитта.
– Нет, на сто миллионов фиров! – внес свою лепту Марнемир. – И да, принцесса… Твое время уже пошло!
– Действительно, пошло, – согласилась я и, скинув одеяло, отправилась в ванную.
Нужно было еще столько всего успеть! Если бы не этот неприятный сон, который так и норовил испортить романтическое настроение. А вдруг он – подсказка к чему-то важному? Едва я вышла из ванной, вытирая полотенцем влажные волосы, как раздался тихий хлопок, и на столе появился сложенный пополам листок с фамильным гербом Эрика.
«Я настоятельно прошу тебя прибыть сегодня ко мне на пару часов раньше остальных гостей», – гласила записка.
«Интересно узнать причину, по которой я должна это сделать», – написала я ему в ответном послании.
«А это уже сюрприз», – немедленно отреагировал мой нитар.
– Клянусь дедовыми рыболовными снастями, что он ее замуж позовет. Готов даже поспорить на сто фиров, – прошептал Мар.
– А я готова поспорить на двести фиров, что он ее позовет, – также шепотом ответила ему Бри.
– А как нам тогда на деньги спорить, если мы согласны друг с другом? Надо найти еще кого-то, кто упорно с нами не согласен, – рассуждал брат. – Боюсь, что в нашей семье таковых не найдется.
– Так, малышня, я вообще-то все слышу, – промолвила я. – Не хватало еще, чтобы вы на деньги спорили.
– А что тут плохого? – удивился Марнемир. – В скачках, значит, ставки можно делать, а в делах сердечных нет? Между прочим, в тот вечер, когда вы с Эриком на корабле были, мы с дедом поспорили, что Эрик предложит тебе обмен анитари. Только дед был почему-то уверен, что ты сразу растаешь, а мы с Бри точно знали, что после истории с Дарэном ты будешь осторожничать и повременишь с брачными браслетами. В общем, дед проиграл нам триста фиров.
Я не удержалась от смеха. Потрясающая информация! Семейный тотализатор в действии. Мне не хотелось гадать о причинах такой просьбы Эрика, что бы там ни говорили близнецы. Жизнь научила меня простой истине – не нужно ничего загадывать, чтобы потом не разочаровываться. Хотя стоит заметить, что Эрик еще никогда не сделал чего-то такого, что разочаровало бы меня.
– Что же мне надеть? – подумала я, так и не определившись с тем самым платьем.
– Вот она – извечная женская проблема планетарного масштаба, – бормотал в это время Марнемир, глядя на мои муки выбора. – Как это у вас, женщин, так получается? Полный гардероб нарядов, но все равно в ответственный момент совершенно нечего надеть!
– Просто вам, мужчинам, этого никогда не понять! – парировала Бригитта деловым тоном.
В комнату влетела мама.
– О, ты уже проснулась! – воскликнула она. – А я только шла тебя будить…
– Но мы тебя опередили, мама, – сообщили ей близнецы в один голос.
– И сейчас мы наблюдаем за мучительным процессом поиска того самого наряда, – промолвил Марнемир, изобразив максимально серьезный вид.
– Герда, я советую надеть тебе вот это бордовое платье из бархата с пышными рукавами. А сверху накинешь свою белую шубку из искусственного меха, – посоветовала мама, подойдя к шкафу и доставая упомянутый ею наряд. – А сапфирово-изумрудные серьги и венец, сделанные руками Эрика, завершат образ.
Спустя несколько часов экипаж вез меня в его усадьбу, где сегодня должен был собраться весь цвет эсфирского общества. До приезда гостей оставалось более двух часов, и всю дорогу я ерзала от волнения, предвкушая обещанный Эриком сюрприз. Интересно, что меня ожидает? Томление в груди нарастало с каждой минутой, отзываясь дрожью в пальцах. Еще никогд