Какой же разной бывает любовь и как много ее проявлений! Все это навеки оставило во мне негасимый свет любви такой силы, что он освещал мою дорогу в жизни, подобно маяку. Эта любовь стирала всякий страх перед надвигающейся опасностью, оставляя лишь неимоверное желание сделать все, чтобы никто не пострадал. Мое лицо стало мокрым от слез. За моей спиной вновь появились крылья из элементалей магии, вознесшие меня ввысь над берегом. Рядом со мной на расстоянии нескольких метров парили в воздухе мои подруги-соратницы. Я протянула руки к морю, и с моих пальцев сорвалась и потекла ручейками золотистая светящаяся дымка, устремляясь прямо к поверхности воды. Такая же дымка змеилась с рук Эмилии и Марьяны. Достигнув угольно-черной непроглядной тьмы, она словно разъела ее, и в том месте теперь виднелся чистый островок ярко-голубой воды.
В моей душе разлилось ликование – у нас получилось! Хотя нужно признать, что этот процесс отбирал немало магических ресурсов, но оно того стоило.
– Давайте-ка разделим наши силы, – предложила Марьяна. – Одна направляет силы на поверхность воды, другая на этот смерч, или что это такое, а третья на вон ту черную тучу.
Согласившись с ней, мы разделились. Новая порция воспоминаний с примесью магии созидания добавила очередных светлых проплешин в беспроглядной тьме, и все же ее оставалось еще слишком много, а времени до большой волны становилось все меньше и меньше.
«Нам нужна помощь других магов, сами мы не справимся», – мысленно сказала я подругам, и те кивнули.
– Да, помощь не помешает, – согласилась Эмилия. – Давайте еще немного поработаем, а потом выйдем отсюда и попросим помощи. Только вот как другие смогут свою магию отправить в подпространство, если, кроме нас, никто не может видеть этого всего? Как они поймут направление?
– А пусть через нас направляют, – предложила Марьяна. – Мы будем проводниками. Наши ауры в подпространстве точно увидят.
– А это мысль! – согласилась я с ней, как и Эми.
Послав во тьму новые потоки жидкого золота нашей собственной магии и добавив новых светлых пятен, мы вынырнули в физический мир, где тут же были обнаружены магами, работающими на берегу. Заклинание отвода глаз к тому времени уже не действовало. Море ушло еще дальше к горизонту, и от этого страх снова сковал мое тело.
– Вы что здесь забыли, девушки? – пораженно воскликнул незнакомый мне мужчина-маг в военной форме, окинув нас троих таким взглядом, словно вообще не верил, что мы стоим перед ним. – Откуда вы взялись здесь?
К нам уже спешили другие маги, в недоумении глядя на нас.
– Мы перенеслись сюда из Академии, но как мы это сделали, сейчас не важно. Важно лишь то, что все вместе мы можем предотвратить катастрофу, – непререкаемым тоном заявила Эмилия.
– Если его превосходительство генерал-майор Инганнаморте узнает, что вы здесь, Эмилия, еще и вместе со своими соратницами, он шкуру с меня сдерет, – возразил ей мужчина.
– К черту это все! – рявкнула я на вмиг опешившего мужика. – Сейчас не время для споров, каждая минута на счету! Слушайте, что мы говорим! Кто-то сделал так, что море сошло с ума от ненависти, понимаете? В подпространстве творится кошмар. Чтобы ослабить цунами, нужно энергетику ненависти заместить энергетикой любви.
– Что? Вы о чем это, девушки? Что вы здесь делаете? – перебил меня только что подошедший мужчина.
– Слушайте, что вам говорят! – прикрикнула на них Эмилия. – Мы – наследницы силы Иллинторна и видим то, что недоступно другим. Ваш всеобщий скепсис сейчас неуместен. Повторяю, в море бушует энергетика ненависти, это сводит его с ума, и мы должны погасить ненависть магией любви и созидания.
– Как это сделать? – задал вопрос кто-то из толпы бессмертных, собравшихся вокруг нас.
К объяснениям подключилась Марьяна. Ее щеки пылали от волнения.
– Настраиваетесь на подпространство. Там вы не увидите ничего, но наши ауры точно заметите. Сплетаете магию созидания с воспоминаниями о тех, кого вы любите и кем дорожите. Вспомните самые приятные моменты жизни с близкими, друзьями. Ощутите эту любовь и пошлите ее свет нам, а мы уже сработаем как проводники магии и отправим ее туда, куда надо. Расскажете это вновь подошедшим.
– А вы уверены, что это безопасно? – спросил кто-то в толпе.
– Да, – ответили мы одновременно. Хотя уверенности в этом не было, но обратного пути мы уже не видели.
Нельзя в один день просто взять и стать спасительницами мира. Так не бывает, к этому всегда ведет длинная дорога из свершений во имя добра и торжества жизни. Мы вновь ушли в подпространство, ожидая притока чужой магии, и она не заставила себя ждать. Передо мной, подобно ускоренному фильму, замельтешили картины моих и чужих воспоминаний, пронизывающих меня насквозь своим чувством. Чувством любви. Слова, лица, запахи, звуки проносились передо мной. Объятия… Признания… Смех… Первый крик ребенка… Свадебный звон храмовых колоколов. Чьи-то влюбленные глаза… Первый бал. Музыка вальса и жар томления в груди… Поцелуй под летним ливнем.
Сплав любви и магии проникал в мое тело через кожу и, усиленный моими воспоминаниями, отправлялся в темноту, изрешеченную светлыми пятнами, которые медленно, но верно росли. Тьма, заполонившая отражение города в небе, постепенно рассеивалась, открывая взору очертания домов и улиц. Я парила в воздухе на крыльях. Время потеряло для меня значение, и я уже сама потерялась в его течении, совершенно не зная, сколько мы здесь находимся.
Решив, что нужно выбираться в физический мир, мы покинули подпространство. В теле ощущалась слабость, и меня слегка потряхивало от всех магических манипуляций. В районе солнечного сплетения затаилась тупая слабая боль, которая явно не беспокоила, но все же не давала о себе забыть. Мы не стали убирать свои крылья, решив, что магия Триумвирата может еще пригодиться, тем более что мне крылатая ипостась давала выносливость наравне с подругами-перевертышами. Знакомый нам пляж встретил ветром со стороны моря и слабой вибрацией земли. На нас взирали сотни взволнованных глаз.
– Получилось! – вымолвили мы одновременно, и берег огласили радостные возгласы.
– Однако та реакция в море, которую породила ненависть, уже произошла, волна все равно будет, хоть уже и не такой силы. Нам осталось сделать так, чтобы оставшаяся волна, дойдя до берега, потеряла свою разрушительную силу и не было последующих, – пояснил нам вампир из службы спасения. – Мы премного благодарны вам за помощь.
– Я и дальше буду участвовать в операции по спасению княжества, – сказала я.
– И мы тоже, – отозвались в один голос мои соратницы.
– Ну, хорошо, – ответил вампир. – Как знаете. Надеюсь, ваши родные не оторвут нам головы за то, что мы позволили вам быть здесь. Только на сей раз пальму первенства мы Триумвирату вручать не будем. Вы уже достаточно поработали на сегодня. Итак, как только мы сделаем все необходимое, я и еще несколько магов откроем портал в укрытие, где мы сможем переждать стихию. Ну что ж, начинаем.
Сотнями голосов на разные лады зазвучали заклинания. Перейдя на магическое зрение, я посмотрела на происходящее. Подвластные воле магов, сияющие разными цветами ленты устремились вдаль по пустому берегу, выстраиваясь по пути в причудливые конструкции, похожие на волнорезы. Такие же ленты дугами повисли в небе, подобно радуге. Гул все это время не замолкал и продолжал настойчиво звучать для нас троих, став уже к этому времени белым шумом. В памяти снова возникли слова Иллинторна: «Откройте свою душу навстречу его душе. Почувствуйте, как реки ненависти, что насильно вливают в него, ранят его душу и она кричит от невыносимой боли». Я повторила их вслух.
– Ненависть мы уничтожили, – принялась я рассуждать. – А что насчет души моря?
– А тут попробуем сейчас разобраться, – задумчиво произнесла Эмилия, сделав несколько шагов вперед и раскинув в стороны руки.
Новый порыв ветра, и снова дрожь земли под ногами.
– Волна идет! – закричал кто-то из магов.
– Объявите по общей системе оповещения города о первой волне, – отдал приказ чей-то голос, но я даже не обратила внимания на того, кто это говорил, просто приняв к сведению сказанное и глядя вдаль, туда, где на горизонте медленно поднималась ввысь стена воды.
Мысленно открывшись перед бушующей силой стихии, я потянулась к израненной кем-то жестоким душе моря. Представляя эту душу маленьким обиженным ребенком, я гладила ее по голове в попытке успокоить. Навязчивое гудение в голове постепенно переросло в тихий гортанный стон боли и надрывный плач. В мой разум ворвались чужие эмоции огромного живого существа. Великого, могучего и вечного… Моря… Медленно вытесняя мои собственные, они грозились поглотить меня с головой, но я старалась держаться изо всех сил, призвав на помощь всю мощь магии Триумвирата. Боль, причиненная душе моря, передалась и мне, заставив упасть на колени. Глаза затопила темнота, и, ничего не видя вокруг, я задыхалась от боли, чувствуя на губах соленый привкус крови. Словно издалека доносились чьи-то крики, и, кажется, кто-то даже звал меня по имени, пока я летела в пустоту в спасительные объятия тьмы. Меня догнала ответная эмоция морской души с нотками благодарности за спасение от непоправимого. Никакого гула больше не было.
«Мы не могли поступить по-другому. Я не могла», – мысленно ответила душе.
«Перед тобой откроются врата в чертоги истинной памяти. Прими память прошлых жизней и осознай себя в них. Примири себя прошлую с настоящей, и нужные ответы к тебе придут сами», – вкрадчиво прошептал мне чей-то голос.
Боль в теле резко схлынула, и я ощутила небывалую легкость, словно парила в облаках. Будто легкое перышко, меня уносил неведомый ветер все дальше и дальше в века, в недосягаемое прошлое моей души, скрытое по воле Мироздания непроглядным туманом забвения. И прямо сейчас туманная завеса открылась передо мной, явив то, что когда-то забылось на пути к перерождению.
Моя жизнь на Земле во времена заката эпохи викингов. Суровый быт, ранняя потеря матери, строгий, но безмерно любящий меня отец, для которого я была отрадой. Уроки игры на тальхарпе и мои горящие глаза при виде холодного оружия. Завораживающие песни скальдов и мое пылающее огнем в груди желание так же петь. Только я не хотела прославлять воинов и воспевать битвы, считая это уделом мужчин. Я желала прославлять живительную и созидающую силу любви, о которой тогда лишь грезила, еще не познав. Свадебный пир одного из друзей отца. Внимательный взгляд глаз цвета озерной воды, от которых во мне плавился лед. Скорое сватовство и ожидание свадьбы с радостью нечастых встреч. Свадьба. Первая ночь, наполненная трепетным томлением и обоюдной испепеляющей страстью. Счастье, продлившееся всего лишь две недели, и моя мучительная смерть. Лицо убийцы, подернутое неясным маревом. Я должна его увидеть!