– Скоро тебе станет легче, – заверила ее ангел смерти, отталкивая веслом лодку от берега.
Тихие воды реки подобно зеркалу отражали хмурое небо. Звенящую тишину нарушали плеск воды, когда весла входили в ее толщу, и редкие всхлипывания души новопреставленной, которые, однако, вскоре стихли. Чем дальше становился тот берег, на который приходят души после смерти, тем больше забвение овладевало Ин-даагерд, принося ей наконец такой желанный покой и умиротворение. Она постепенно менялась прямо на глазах – ее стриженные до подбородка волосы отросли до пояса, какими и были когда-то, бесследно исчезла седина, поправилось и окрепло тело, разгладилась глубокая морщина меж бровей, а на лице с фарфоровой кожей расцвел нежный, бледный румянец. Сейчас она походила на себя прежнюю – юную девочку, не знавшую тягот войны.
Противоположный берег приближался с каждой минутой, и менялся окружающий пейзаж. Небо очистилось от свинцовых низких туч, и по нему медленно разливались пылающие закатные краски, но самого светила нигде не наблюдалось, словно в этом мире закат навечно застыл в своем зените. Около берега росли плакучие ивы, роняя в воду гибкие ветви. Ветер играл их зелеными кронами.
– Слушай меня внимательно, Ин-даагерд, – вновь заговорила ангел смерти. – Сейчас я привезу тебя к берегу, и на нем ты увидишь полустанок. Пойдешь на перрон, он там всего один. Скоро приедет поезд, и проводник тебе покажет нужное купе. Поезд следует в один конец – Небесный мир. В поезде тебя уже ждут души, бывшие твоей семьей в этой жизни.
Глаза Ин-даагерд загорелись.
– Я снова их увижу? – взволнованно воскликнула она.
Ангел смерти согласно кивнула:
– Не только увидишь. Вы будете вместе какое-то время, пока не придет час вашего перерождения. У каждого он будет своим. Но все то время, что вы проведете вместе, бесценно.
– А что меня ждет дальше? – задалась вопросом Ин-даагерд, придя в смятение.
– Сначала отдых, спокойствие и умиротворение. То, что нужно каждой душе после жизни, чтобы набраться сил, а потом… Новая жизнь. Новая судьба. И предназначение, от которого будут зависеть судьбы двух миров.
– Даже боязно как-то от этого, – призналась душа. – Это ведь бремя. Ответственность. Справлюсь ли я?
– Большая сила просто так никому не дается, – поспешила ее успокоить ангел смерти. – Но это все еще будет. А сейчас – покой.
Лодка причалила к берегу, и, выйдя на небольшой деревянный мостик, Ин-даагерд огляделась вокруг. Ее блуждающий взгляд скользнул по стайке крупных кувшинок в воде у берега, сочной зелени травы и ветвям деревьев, что купались в багрово-розовых лучах заката.
– Красиво здесь, – сказала она, мечтательно улыбаясь.
Душа уже ничего не помнила из того, что ей пришлось пережить и что ее мучительно терзало. Ей стало легко и отрадно.
– Небесный мир еще красивее, вот увидишь, – заверила ее ангел смерти. – А вообще, любой из существующих миров будет красивым в глазах того, кто любит и любим. Ступай с миром и ничего не бойся, милая душа. Пусть твоя следующая жизнь будет счастливее предыдущей. Ты это заслужила. Прощай, Ин-даагерд!
И ангел смерти исчезла, оставив только быстро тающую темную дымку над водой, подернутой легкой рябью. Душа увидела перед собой пустующий перрон. Вдруг тишину нарушил гулкий паровозный гудок, и она ускорила шаг, с волнением наблюдая, как в сторону ее платформы, стуча колесами по рельсам, движется паровоз. Перрон мгновенно заполнился взволнованными душами, ожидающими отправки в Небесный мир.
Когда состав остановился, двери одного из вагонов, напротив которых оказалась Ин-даагерд, открыл ангел смерти в форме проводника поезда. Там в тамбуре ее с нетерпением уже ждали те, кого в ушедшей жизни она считала семьей, – мама, папа и братья. Увидев родные знакомые лица, Ин-даагерд вскрикнула и стремглав преодолела ступеньки вагона. Они же призывно протянули к ней свои руки, и через считаные минуты Ин-даагерд уже тонула в объятиях тех, о ком совсем еще недавно болело ее сердце.
Вскоре ангелы смерти закрыли двери вагонов, и паровоз, издав на прощание протяжный гудок, подобный грустному вздоху, набрал ход и постепенно начал ускоряться. Замелькали уютно светящиеся оконца, и состав покинул перрон, унося души праведников в чертоги Небесного мира. На полустанок опустилась ночь, убаюкивая тихие просторы Перепутья.
Глава 26Воспоминания прошлого
Я словно находилась на огромной глубине, нырнув в воду с высокого утеса. Обнимая мое тело, она водоворотом утягивала вниз, и как только мои ноги коснулись дна, я смогла оттолкнуться, чтобы затем устремиться вверх. С каждой секундой желанная цель – оказаться на поверхности воды – становилась ближе, тьму прогонял солнечный свет, чьи лучи пронизывали водное пространство. Я даже стала различать приглушенный шум прибрежных волн, бьющихся о скалистый берег, и пронзительные крики чаек. Еще рывок, совсем немного. Солнце слепит глаза. Я выныриваю на поверхность, и долгожданный вздох наполняет мою грудь.
Резко поднявшись с кровати, ощутила, как пошла кругом голова. Яркий солнечный свет нещадно ударил по глазам, теплый, прогретый весенний ветер играл белыми занавесками. Крики чаек и шум прибоя доносились через открытое окно.
– Герда! Ты очнулась! – услышала я знакомый голос, принадлежавший Марьяне.
Вместе с Эмилией они тут же бросились к моей кровати, чтобы крепко, горячо обнять. В больничной палате находились только мы.
– Девочки, у нас получилось ослабить цунами! – восторженно воскликнула Эмилия. – Судя по картине за окном, никаких разрушений нет.
– Либо если они и случились, то весьма незначительные, раз уже все привели в порядок. Береговая линия чистая, – констатировала Мари, выглядывая в окно, выходившее как раз в сторону моря.
– Вы давно очнулись? – спросила я у подруг.
– Нет, минуты за три до тебя, – ответила Эмилия и посмотрела на крупный белый кристалл, прикрепленный к потолку. – Не помню, как эта штука называется, но она фиксирует, когда пациент приходит в сознание.
Едва она успела закончить эту фразу, как в палату, словно ураган, влетел Мариус, а следом за ним и мой Эрик.
– Значит, пришли в себя, – коротко резюмировал Мариус, окинув нас взглядом, и задержал его на Эмилии, после чего со скоростью молнии оказался рядом с ней и сгреб в охапку.
Эрик же, зайдя в палату, неотрывно смотрел на меня и спустя сотую долю секунды оказался передо мной. Мой судорожный вздох, глаза в глаза… Его пальцы очертили мой подбородок, и я очутилась в объятиях его сильных рук. Не обращая внимания ни на кого, Эрик порывисто целовал мое лицо, тихо шепча жаркие признания на языке, который я вроде бы не знала, но все равно понимала, о чем он говорит.
– Jag kan inte leva utan dig, Jag kan inte![18] Слава Священному Союзу, ты пришла в себя! – произнес Эрик уже на эсфирани, внимательно посмотрев на меня своим соколиным взглядом. – Мне казалось, что я сойду с ума за эти две недели. Ужасные две недели.
– Две недели? Мы провалялись тут целые две недели? – воскликнула я, придя в ужас.
О Боги, да за это время все что угодно могло случиться!
– Так, давайте-ка быстро рассказывайте нам, что тут произошло, пока мы без сознания лежали! – потребовала Марьяна, и мы с ней тут же согласились.
– Начнем с того, – заговорил Эрик, все еще обнимая меня, – что ваше исчезновение до ужаса напугало ваших питомцев.
– Где они сейчас? – перебила я его, не на шутку волнуясь за Бастет.
– Безумно переживают. Правилами Эсфирского Мирового Медицинского Уложения животным находиться в медучреждении нельзя, но я позволил вашим четвероногим подругам к вам зайти, – рассказал нам Мариус.
Шторм эмоций кипел во мне, накрывая с головой, миллион мыслей и чувств накатывали друг на друга.
– Нам удалось остановить большую волну? – спросила Эмилия, опередив меня.
– Удалось, – ответил Мариус, с нежностью убрав темную прядку от ее лица. – Но, хочу признаться, во мне все еще тлеет желание за такой демарш надавать тебе по мягкому месту, что пониже спины.
– Мои желания абсолютно идентичны, – медленно промолвил Эрик, посмотрев на меня таким многозначительным взглядом, что меня сразу бросило в жар. – Сказано ведь было – сидеть и никуда не встревать!
– А мы взяли и встряли, – ответила я упрямо.
– И не могли не встрять, – поддержала меня Марьяна. – Если только нам оказалось под силу повлиять на это, то почему бы и нет.
– Вот именно. Большая сила просто так не дается. Я больше чем уверена, что благодаря нашим усилиям катастрофа миновала, – добавила Эми. – Ведь это так?
– Да, у вас получилось ослабить волну настолько, что она едва дошла до первой береговой линии, не принеся никаких существенных повреждений. Уровень воды, достигшей зданий, был чуть выше щиколотки, – сообщил нам Мариус.
– Мы смогли, девчонки! – ликуя, воскликнула я, переглянувшись с подругами.
– Ценой магического и нервного истощения, из-за которых ваш организм просто ушел в спячку на целые две недели, – заметил Эрик. – Все-таки даже для магов Триумвирата такая нагрузка не прошла бесследно.
– Но сейчас я чувствую себя в полном порядке, – заявила Марьяна.
– Как и я, – согласилась Эмилия.
– И я тоже, – констатировала я.
Из коридора донеслись торопливые чеканящие шаги.
– Кажется, это Рейнар, – сказала Марьяна. – Я его по шагам даже узнаю.
В подтверждение ее слов в дверном проеме появился Рейнар, и теперь уже наша лисица спустя мгновение оказалась в родных объятиях.
– Я до сих пор в шоке от того, как тебе пришло в голову пойти на такое, – возмутился Рейнар, обнимая сестру.
– Ты же мой брат и знаешь меня с самого рождения на протяжении двадцати лет. За эти годы пора бы и привыкнуть к моим внезапностям, – парировала со смехом Марьяна.