– Мне неизвестно, где леди Авер остановилась в Альтарре, но усадьба ее супруга находится в княжестве Майерхан. Там она проживала несколько лет, и в Дэльтарре ее никто давно не видел, но буквально несколько месяцев назад она вернулась. Причина ее возвращения неизвестна. Либо об этом знают ее близкие и подруги в Дэльтарре.
– Нам действительно необходимо проверить эту особу. Я свяжусь с жандармерией восточной столицы и княжества Майерхан с запросом о содействии. Мне что-то подсказывает, дело там нечисто.
Древнее, вечное, как этот мир, море рокотало и нашептывало о своем, сокровенном, неподвластном пониманию бессмертных. В холодных порывах ветра явственно ощущалось дыхание близкой зимы. Неизбежной даже на юге…
Который день я приходил сюда, не имея особой цели, созерцал беспокойные воды, с наступлением холодов будто растерявшие свой насыщенный цвет сапфира, бродил взад-вперед по опустевшему каменистому берегу, сидел на пирсе, предаваясь беспокойным мыслям.
Я даже не могу сказать, что меня тревожит, вгоняя в безотчетную тоску и уныние. Чувствую, что это спрятано так глубоко в моей душе, что мне самому не под силу добраться до сути, но куда мне идти за помощью и советом? Отчего-то я уверен, что никто не в силах помочь мне, даже лучшие душевные целители империи. Неясные видения, ускользающие, как вода сквозь пальцы, туманные сны, запутанные и такие размытые, что наутро они бесследно исчезали из памяти. Созвучно буйному прибою вновь накатила смертная тоска. Что со мной происходит, почему я тону в невыразимой печали? Словно не заметил, как забыл что-то важное, нужное мне, а теперь живу без этого, потерянный и несчастный. Но что это? И что мне сделать, чтобы облегчить этот груз?
Около меня лежит выброшенный морем на берег белый бутон розы. Я поднял его, задумчиво разглядывая, как мелкие бусины соленой воды отражают мое хмурое лицо и кусочек неба надо мной. Такого же ненастного с рваными тучами. То ли дождя предвестие, то ли снега.
Видимо, где-то неподалеку загадано желание на любовь. Если твоя стихия – вода, прошепчи бутону желанное имя и брось его в море. Говорят, что каждая стихия благоволит своим детям и прислушивается к их мольбам и просьбам. Чушь все это! Наивные выдумки для недалеких романтиков. Год назад я выкинул сотню таких бутонов с одним заветным именем, и что же? Я загадал ее любовь. И ничего не сбылось. Она меня не полюбила. И глядя сейчас в ее глаза при встрече, я ничего не вижу, кроме равнодушия. Уж лучше бы там полыхали обида и ненависть. Говорят, что от нее до любви один лишь шаг. Но в нашей истории случилось наоборот. От любви мы шагнули к ненависти. Разминулся с ней чувствами непростительно – я полюбил ее запоздало. Осознал, как тоскую по ней, слишком поздно, когда уже ничего не вернешь, как ни старайся.
Может быть, осознание невозвратного и эти равнодушные глаза, в которых так хотелось увидеть хоть что-то, заронили во мне зерно ненависти. И за несколько последних дней это зерно проросло отравляющими корнями крепко-накрепко в самую глубь и достало до сердца. Смотрю на нее, слышу этот голос, звонкий смех, и кулаки сжимаются так, что ногти оставляют на коже следы! Так бы и закрыть ладонью этот рот, сжать в кулаке ее волосы и… ударить об стену со всей возможной силой! Чтобы разом выбить из нее весь воздух, веселье, смех, надежду и заодно любовь к этому уроду! И увидеть неподдельный ужас в глазах, а еще лучше – кровь. Яркую, как кристаллы рубина. Ярче, чем ее губы. Стало бы мне спокойней? Наверное… да? Точно! Ее кровь и ужас мне бы точно понравились. И слезы в глазах, о-о-о, это стало бы великолепным зрелищем и сбросило бы ее с пьедестала всесильной.
Поперхнулся воздухом, как будто только сейчас ужаснувшись своим кровожадным мыслям. Да что же это со мной творится! Это ведь чуждые, совершенно чуждые мне мысли! Или… Нет? Я совсем не такой, совсем не склонный к жестокости. Наверное… Уже и сам не ведаю, что со мной. Все же мысль о том, чтобы она испытала хоть капельку боли, невольно вызывает во мне некий трепет и удовлетворение.
Так погрузился в свои мысли, увяз в них, утонул, что совсем позабыл о белом бутоне в моей ладони. Посмотрел на него и вздрогнул. Больше не было нежного белого цветка. Вздохом ветра с моей ладони смело посеревший мертвенный увядший до хруста бутон.
Марьяна
Если когда-то скандально известная Арианна Лэнгфилд мечтала о том, чтобы ее изображения висели по всей Южной империи, то вот оно – ее мечта сбылась. Правда, скорее всего, несколько не так, как она желала бы. Арианна мечтала блистать в театре и улыбаться с афиш, но судьба распорядилась так, что сейчас она высокомерно взирала на прохожих со своего портрета на разыскном листе, который делила вместе с Айной Авер. Две такие разные внешне женщины – бледная пепельная блондинка и смуглая брюнетка, – которых объединило одно жуткое, леденящее кровь злодеяние – жестокое убийство. Обе вырвали сердце того, кто их любил, чтобы испить его крови. Арианна убила своего возлюбленного, Айна – супруга.
Все понимали, что это – часть какого-то жуткого темного ритуала, но какого – никто не знал, даже мы с подругами. Советы императоров и потомков Фаэтона уже который день переворачивали свои библиотеки, но ничего важного, что могло пролить свет на свершившееся, не нашли.
А между тем параллельно с этим ужасом мы продолжали посещать Академию и совершать привычные дела, как будто в нашей жизни все идет по плану.
– Сейчас как раз таки остро необходимо, чтобы в нашей жизни хоть что-то шло по плану, – заметил вчера мой жених, и я с ним согласилась.
Крытый зимний экипаж мчал по стылым улицам столицы ближе к линии моря, и запах соли ощущался все острей. Мы с Делайлом ехали на осмотр нашего потенциального дома, и я даже немного волновалась. В чем тут же призналась ему.
– С чего это вдруг? – хохотнул мой жених и взял меня за руку, поглаживая пальцем ладонь. – Тебе совершенно не о чем волноваться!
– Как не о чем! – возразила я. – Де-е-ел, это же, возможно, наш будущий дом! Понимаешь? Это же столько важных мелочей нужно заметить, которые никак нельзя упустить!
– Не упущу, не беспокойся, я просто чертовски внимателен к деталям. Эта черта всегда была со мной, а потом усилилась с профессиональной деятельностью. Все будет хорошо, – заверил меня жених и поцеловал медленно и сладко.
Через пятнадцать минут экипаж повернул на нужную нам улицу. Сейчас здесь тянулись к небу голые ветви деревьев и кустарников, но я уже знала, что весенней порой улица станет такой же цветущей и благоухающей, как и любая другая в империи.
Агент по недвижимости и продавец уже ждали нас на подъезде ко двору, вымощенном каменными плитами. Я взглянула на ту часть дома, которая виднелась из-за высокого каменного забора, и, честное слово, я никогда не очаровывалась внешней картинкой, не узнав внутренней сути, но сейчас… Разглядывала крышу из пепельно-коричневой черепицы и песочно-желтые стены, отделанные натуральным камнем, два мезонина в противоположных концах дома и уже точно была уверена, что мне понравится и то, что я увижу внутри.
Много воздуха, света, пространства… Вот первые чувства, посетившие меня, пока нас водили из комнаты в комнату. Цвета в интерьере, в основном, были нежные, пастельные – пудровый, салатовый, кремовый, оливковый, мятный, лавандовый. Высокие светлые потолки с деревянными балками гармонично сочетались с деревянными полами в одних комнатах и натуральной каменной плиткой в других. В спальных комнатах радовала глаз искусная отделка стен под растительный орнамент, а в общих комнатах преобладало потертое резное дерево или необработанный камень.
– В холодное время года полы легко подогреваются от элементалей огня и бытовых заклинаний. Элементали расположены под плитами, – пояснял нам хозяин дома, пока я вертела головой по сторонам, с любопытством рассматривая красивые кованые люстры, высокие окна и красивый вид из окна – сад с каменными тропинками и большой беседкой и море вдали.
Мысленно я уже прикидывала, куда и какую ставить мебель. Делайл же был, напротив, собран и сосредоточен на глобальных бытовых вопросах, уточняя состояние отопительной и водопроводной систем.
От основной части дома тянулся длинный коридор-переход в часть, отведенную для приемов и балов. Чтобы осмотреть весь особняк с прилегающей к нему территорией, ушло больше полутора часов, но я совру, если скажу, что устала. Хотя да, я устала. Устала от нескончаемых тревог, происшествий и бед, от чувства ужаса, от пугающего ожидания неизвестности и понимания, что я, пусть и не одна, а с двумя подругами-соратницами, нахожусь в самом эпицентре этого всего. И в череде переживаний последних месяцев такие вещи, как выбор нашей будущей усадьбы и подготовка к обряду помолвки, – необходимый и долгожданный луч солнца среди мрака и ненастья.
Я отчаянно тянусь к тем вещам, что делают меня счастливей, как будто надеюсь, что ими можно насытиться. Словно знаю, что это счастье будет моим спасительным светом в час беспроглядной тьмы. Я не говорила об этом Делайлу, чтобы не пугать и не заставлять еще больше за меня бояться, но какое-то внутреннее чутье настойчиво шептало мне, что самый темный наш час еще впереди, а то, что сейчас, – лишь его предвестие.
– Ну что, у вас остались еще какие-то вопросы?
Голос агента по недвижимости вывел меня из задумчивости.
– По поводу усадьбы никаких, – ответил ему Делайл.
– Н-нет. Нет вопросов, – пролепетала я, отвлекаясь от невеселых мыслей и возвращаясь в реальность.
– Ну что, берем? – спросил у меня Делайл, глядя с довольной улыбкой.
– Да. Это определенно наш дом, – ответила я без доли лукавства.
– Ну что же, лорд Даркмун, тогда по рукам! – радостно воскликнул лорд Винсант.
– Через три дня документы для вас на эту усадьбу будут готовы, и вы сможете уже переезжать, – сообщил нам агент.
Все вместе мы отправились в ближайшее отделение банка, чтобы оформить передачу денежных средств со счета Делайла на счет теперь уже бывшего владельца особняка. На обратном пути из банка в Академию мы поехали через Торговый бульвар, чтобы подбросить лорда Винсанта к павильону, где он должен был встретиться со знакомым, а мы планировали заехать в салон к леди Арилиш на первую примерку нарядов для помолвки.