Народ Эсфира ликовал и, отринув отчаяние, вдыхал надежду жадными глотками. И даже скорое приближение кометы никак не могло омрачить светлого ожидания йольских чудес и оживления на улицах. В конце концов, если появление в небе огненного цветка знаменует перемены, то победа над безжалостной болезнью – чем не перемена? В первые дни после того, как Делайл очнулся здоровым, я иногда ловила себя на мысли, что ужас будто въелся в мою кожу, и мне часто хотелось остановиться и заглянуть в его грозовые глаза, чтобы в сотый раз напомнить себе – мы смогли победить этот кошмар, смогли! Нет больше тьмы в родных глазах, есть только грозовое небо.
Через четыре дня после выздоровления Делайла выписали из госпиталя. Я уехала домой на три дня раньше и ждала его в нашей усадьбе. Меня постоянно кто-то навещал, но это не могло избавить меня от томительного ожидания выписки Делайла. Мы с подругами сдали кровь, и на ее основе Мариус вместе с целым штатом коллег-ученых разработал препарат, сохранивший в себе частицы нашей магии. Она и должна была в случае заражения защитить организм от вируса химеры. Как только лекарство было получено, его тут же отправили во все империи Эсфира.
Нешуточные споры вызвал вопрос – применять препарат в случае болезни или для профилактики, не дожидаясь симптомов? На столичном консилиуме целителей было решено, что лучше все же не дожидаться приступа безумия, и через день император подписал указ, которым повелевал всем, кто был в плену у химеры, как можно скорее явиться в госпиталь и под наблюдением целителя принять дозу препарата.
Защитные артефакты, разработанные Делайлом, Совет императоров постановил пока что не снимать. Нам всем нужно еще немного времени, чтобы точно и безоговорочно убедиться – препарат работает. Массовые гулянья, балы и прочие прелести жизни, собирающие толпы народа, пока что оставались под запретом, но император обещал в день появления кометы снять запрет на посещение смотровых площадок.
Среди всеобщего ликования и радости темным пятном оставался тот факт, что Айну с Арианной так и не нашли. Где сейчас скрывались убийцы и что побудило их совершить такое непостижимо жестокое злодеяние? Это обстоятельство несколько омрачало радость и предвкушение праздников, хотя я точно знала, что когда-нибудь, может быть, совсем скоро, мы узнаем всю правду, и правда эта будет ужасной.
И все же я так устала ощущать себя подобно сжатой пружине, что позволила себе на время йольской недели загнать мысли о неминуемом и неизбежном подальше и выдохнула. Домашние хлопоты закружили меня, как снежинку в метели, и оставшиеся до главной йольской ночи дни стремительно пронеслись, а потом так же стремительно полетели первые часы нового года.
В какой-то момент, когда я сидела за роялем, неспешно наигрывая с Делайлом в четыре руки мелодию старинного романса, мои пальцы вдруг замерли над черно-белыми клавишами – я вдруг осознала всю мимолетную красоту и важность ускользающего мгновения: йольская ночь, у нас в гостях собрались самые близкие и родные. Рядом со мной Делайл, он здоров, и с ним все хорошо, его светлые глаза искрятся счастьем, словно через его радужки в наш мир светят миллиарды далеких звезд. Мариус легко кружил Эмилию в танце, рядом с ними танцевали Рейнар и Марэя, Ленар и Алесса. Герда смеялась, пока Эрик что-то говорил ей на ухо, Вианна, Лиаль, Джордано и Тайлир играли в настольную игру. Ириана, поглаживая круглый упругий живот, с аппетитом уплетала салат и улыбалась супругу, который о чем-то ей рассказывал. Фамильяры пожелали порезвиться на свежем воздухе в саду. Я окинула взглядом зал и подумала, что хочу оставить навечно этот прекрасный и теплый миг в своей памяти, чтобы в трудные моменты доставать его в своем сознании, как достаешь на книжной полке любимую книгу.
– Мари, что такое? – спросил Делайл.
– Ничего, – улыбнулась я ему в ответ. – Просто подумала о том, сколь прекрасно это мгновение, – и мои пальцы вновь полетели по клавишам рояля.
– А может быть, запечатлим это прекрасное мгновение? У вас же есть эмберограф? – предложил Джордано.
– Конечно же, есть, – спохватился Делайл. – Мы в праздничной суматохе как-то совсем позабыли о нем.
Спустя десять минут переносной эмберограф был установлен на треноге, а мы хохотали и перебрасывались шуточками, пытаясь встать или сесть так, чтобы всем поместиться в кадре. Джордано нажал на кнопку съемки и быстро вернулся на свое место, пока артефакт принимал команду. Раздался тихий шелест и короткий щелчок, оповестивший, что снимок сделан.
– Вот и отлично! – воскликнула я. – Останется на память о новоселье…
Мою фразу оборвал одновременный сигнал кристаллофонов у всех присутствующих.
– Что это еще такое? – удивился Делайл и достал свой артефакт связи.
Я тоже выудила кристаллофон из кармана платья. На экране высветилось сообщение от Единого Информационного центра империи:
«Уважаемые гости и жители Южной империи! Час назад звездочетами и оракулами его величества императора Алмариана Второго было установлено скорое приближение огненного цветка к нашей планете. Увидеть это уникальное явление вы сможете уже вечером завтрашнего дня на любой из смотровых площадок, которые есть в вашем городе или селении».
Мое сердце на миг сбилось с ритма, и я судорожно втянула воздух. Как ни крути, а эта новость меня не обрадовала, а вновь затронула в моей душе тревожные струны. Я бросила быстрый взгляд на моих подруг и соратниц. В их глазах сквозило то же самое чувство – беспокойство.
– Ну надо же, какой необычный Йоль будет в этом году! – воскликнула Ириана. – Даже жаль, что я уже не в силах провести много времени на ногах на Центральной площади.
– Сходим на ту площадку, что недалеко от нас, – предложил ей супруг.
– Давай, я очень хочу! – восторженно воскликнула Ириана.
– Когда комета подходит особенно близко, то цвет неба становится необыкновенным, – поведала Вианна. – Даже не верится, что снова увижу эту красоту!
От новости о скором появлении огненного цветка все пришли в восторг, а меня словно тоненькой иголочкой кольнуло тревожное предчувствие.
Я подняла глаза к небу, в который раз удивляясь его цвету. Вианна была права – его цвет в этот час, когда все империи Эсфира замерли в ожидании цветка небес, действительно совершенно невозможно описать. Я никогда в своей жизни не видела небо таким. Днем к пронзительной синеве примешивался сиреневый оттенок со стороны востока, который становился ярче по мере того, как солнце стремилось к закату. В этот час редкие облака на небе тихо тлели розово-сиреневым цветом, а гаснущие лучи уходящего солнца подсвечивали розовым золотом их рваные края. Небо к концу дня приобрело лавандовый оттенок, а позже закатный багрянец подмешал свои цвета, и над нами раскинулась розово-лиловая высь. На западе небосвод наливался темно-фиолетовым бархатом, а с востока сияли золотисто-лиловые всполохи – признаки приближающегося цветка небес.
Жители и гости столицы в этот вечер наводнили смотровые площадки столицы, и мы не стали исключением, отправившись на главную площадь Альтарры, которая сейчас напоминала бушующий океан. Особой просьбой городских властей в этот вечер было экономно использовать транспорт, поэтому к площади мы поехали все вместе на экипаже Эрика и Герды.
За каких-то полчаса после прибытия на площадь я встретила добрую половину однокурсников, нескольких соседей и, наверное, полсотни знакомых. Все пребывали в волнении, ожидая редкое и эпохальное явление. Для торговцев сладостями и напитками, а также сувенирщиков, этот вечер тоже по-своему был эпохальным.
– Еще бы, после длительного застоя, когда улицы столицы практически опустели, теперь снова все возвращается на круги своя, торговля снова пойдет, – радостно тараторила знакомая нашей Лиаль, разливая нам по стаканчикам исходивший паром ароматный безалкогольный глинтвейн.
– Ну что, уже придумали, какое заветное желание загадать под пролетающий огненный цветок? – полюбопытствовал у нас с Делайлом его младший брат.
– Думаю, что самое заветное желание у многих из нас будет примерно одинаковым, – ответил ему Делайл и подмигнул, после чего заглянул мне в глаза, вызывая волны огня внутри меня. – Ведь так, моя лисичка?
– Да, – кивнула я и положила голову ему на грудь.
Эмилия украдкой бросила на нас с Гердой острый взгляд и как ни в чем не бывало заговорила с Мариусом. А я ощутила, как она пытается ментально со мной пообщаться, и мысленно ей открылась.
«Не знаю, как вы, а я не могу отделаться от зудящего чувства тревоги», – прозвучал в моей голове ее голос.
«А легкий привкус раздражения никто из вас не ощущает?» – прозвучал голос Герды.
Я тут же поймала себя на мысли, что действительно ощущаю это. Совсем не явственно, скорее что-то на задворках сознания, но постоянное и не проходящее.
«Меня очень настораживает, что мы с вами втроем это чувствуем», – призналась я про себя подругам.
«Да-да», – прозвучало в ответ в один голос.
От беспокойных мыслей нас отвлекла колоритная пара Джерана и Арлины. Они появились из толпы, подобные двум ярким экзотическим птицам – огненные волосы девушки выгодно оттеняли ярко-изумрудные шляпка и пальто, а на Джеране была черная шляпа и темно-бордовое пальто.
– Загадаю комете, чтобы адепты понимали меня с первого раза! Представляешь, сколько у меня появится свободного времени, Ари? – громко и со смехом промолвил Джеран, и Арлина засмеялась вместе с ним.
– О-о-о, Триумвират и его мужчины сердца в полном сборе! – воскликнул Джеран, увидев нашу компанию. – Как у вас дела?
– Да все прекрасно! Жизнь идет своим чередом. Никаких происшествий. Наконец-то, – ответил за всех Делайл. – Как вы?
– А мы… – загадочно блеснула глазами Арлина и посмотрела с хитрой улыбкой на Джерана.
– А мы вот! – торжественно провозгласил лорд Мирайл и вместе со своей спутницей они подняли левые руки, на которых из-под рукавов виднелись анитари.