Прекратить!
Положите конец этому!
Убейте его! Убейте!
Этот час настал!
Эмилия протянула нам с Гердой руки, и мы сжали ее ладони, каждая со своей стороны. Спиной я ощущала, что наши мужчины наблюдали за нами, но оборачиваться не стала, боясь выдать свои истинные эмоции или чего хуже – расплакаться от переизбытка нахлынувших чувств.
Не жалейте!
Не жалейте!
Не жалейте его! Не жалейте!
– Вы слышите? – спросила я шепотом у подруг. Мой голос дрогнул.
Слаженные кивки стали мне ответом.
– Что нам делать? – задалась вопросом Герда.
– А давайте для начала желание загадаем. Теперь уже вместе, – предложила я.
Мы, подняв головы, посмотрели на сияющий хвост тающей кометы. Я произнесла беззвучно одними губами: «Убить Адаила и остаться живыми. Пожалуйста».
Убейте его! Прошу! Это невыносимо! Убейте! Уничтожьте!
Он стоит супротив живого!
В разноголосье стихий что-то изменилось. Стало меньше слов. И теперь в этот хор вплетались мученические стоны и горестные всхлипывания. В крови взметнулось пламя, магия заструилась по венам, сердце сорвалось на бег. По телу пробежала дрожь, меня бросило в жар. Так я всегда реагировала на резкие всплески собственной магии. И вот сейчас с каждой минутой я все явственней ощущала, как она беснуется в моем теле, ища выход. Кровавый камень, приколотый к вороту платья, нагрелся, и его сердцевина сейчас излучала приглушенное свечение.
– Я думаю, что мы должны оторваться от наших мужчин. Потому что долго дурить их у нас не выйдет, – предложила я по нашему ментальному каналу связи.
– Это верно, – согласилась Герда.
– А заодно предупредим возможность того, что наши герои ринутся к Амаэлю, опередив нас. С них станется, – промолвила Эмилия.
– И как раз поищем Амаэля. Сомневаюсь, что он ушел куда-то далеко, – сказала Эми. – Только как мы оторвемся от наших мужчин? На площади действует защита от заклинания отвода глаз.
– А как ты три года назад силой своего желания смогла попасть в тот склеп, где Антарес удерживала Мариуса? – напомнила я подруге. – Вот и сейчас давайте попробуем. Главное – очень сильно захотеть.
– Я думаю, что сейчас нам не стоит сдерживать свою магию. Не сегодня, – сказала Герда, и мы с ней так же мысленно согласились.
Я сосредоточилась на желании скрыться из виду, шепча заклинание отвода глаз. Не вышло.
– Тр-рэйш, – выругалась я сквозь зубы и снова попыталась.
– Не выходит, – жалобно промолвил голос Эмилии в моей голове.
– Давайте попробуем в один голос, все вместе, – предложила Герда.
Я вновь сосредоточилась на желании стать невидимкой для всех. У нас получится, у нас должно получиться. Концентрироваться стало сложней, из-за мученического воя стихий. Никто, кроме нас, по-прежнему его не слышал, но по рядам бессмертных магов прошла рябь волнения, словно все почувствовали – что-то случилось.
– На счет три читаем заклинание, – прозвучал голос Эмилии по нашему каналу. – Раз, два, три…
Магическим зрением я увидела, как полыхнуло серебряными искрами заклинание отвода глаз, и выдохнула – получилось. Правда, ненадолго его хватит, но достаточно, чтобы оторваться. Не сговариваясь, мы одновременно ушли резко влево и направились прямо туда, где в последний раз мелькало лицо Амаэля.
– Куда они делись? Вы видели, куда они ушли? – донесся до нас голос Мариуса, и мы, не оглядываясь, прибавили шагу, лавируя между магами.
– Прости меня, любимый, прости! – шептала Эмилия, и ее сапфировые глаза искрились от слез.
Тягостное чувство заполняло меня до краев, тянуло нещадно душу, словно вырывая из нее серебряные струны, и я тонула в нем, не в силах противостоять.
Передо мной мелькали десятки лиц, знакомые и незнакомые. И каждое знакомое лицо отзывалось внутри звонкой болью, ведь я отчаянно боялась, что могу видеть их в последний раз. Только бы они не пострадали! Только бы никто не пострадал!
Избавьте меня от этой скверны, избавьте!
Вой и стенания стихий усилились, прерываемые редкими мольбами, и я уже плохо различала, какой из стихий принадлежат эти мольбы. Мне становилось сложно абстрагироваться от этого, чтобы следить за происходящим, и приходилось прикладывать все силы.
К этому времени комета почти сгорела в атмосфере и по размеру ничем уже не отличалась от обычной звезды. Лиловые сумерки неспешно окутывали улицы. Площадь постепенно приходила в движение. Он где-то здесь, среди горожан, здесь…
Амаэль.
Он возник из толпы так внезапно, что мы втроем отпрянули. А потом сделали шаг вперед. Он же словно не видел нас. Его глаза, распахнутые от изумления, провожали последнюю искру цветка небес. Как только погасла комета, Амаэль схватился за сердце и согнулся пополам, судорожно дыша, словно испытывал невыносимую боль. А потом замер и резко выпрямился. Его рот растянулся в хищной улыбке. От плотоядного взгляда, полного злобы, внутри меня всколыхнулся страх, но на его место быстро пришла ненависть. Потемневшие радужки блеснули кровавыми всполохами. Он коротко хохотнул, лениво склонив набок голову, пока разглядывал нас. И сейчас я точно понимала – перед нами уже не Амаэль. Тот обаятельный и немного циничный Амаэль был очередным его воплощением, но истинная память души спала. Теперь же, глядя в эти темно-кровавые глаза, я видела не Амаэля. Перед нами стоял Адаил. Осознание этого вогнало меня в ступор.
– Вот мы и встретились, мои крылатые девочки, – обманчиво ласково проговорил демон и снова плотоядно улыбнулся. – Пока не вспомнил все, ни за что не подумал бы… Одну из вас я даже целовал, совсем не подозревая…
Это напоминание отозвалось внутри меня неприятным покалыванием. Не хочу даже думать об этом.
– И когда же проснулась твоя истинная память? – спросила я, не надеясь на ответ.
– Она просыпалась постепенно, после того, как я выпил кровь из сердца Пробуждающей. Прекрасная Арианна. Мы провели несколько незабываемых ночей, а потом… настал ее час сыграть свою роль. Только сильный бессмертный с колоссальным уровнем магии смог бы подтолкнуть меня к воспоминаниям души. Но окончательно я осознал все именно сейчас. И отступать не намерен.
Сквозь приятное лицо эльфа стремительно прорывалась личина демона – темно-серая землистая кожа, нос-обрубок, светлеющие до алого оттенка радужки глаз в почерневших склерах и широкий рот с заострившимися зубами.
Магия внутри меня бурлила, рвалась наружу с такой силой, что я еле сдерживала ее. Внутренности сковало льдом, и заледенели чувства. Я не ощущала ничего, кроме праведной ярости и страха. Теперь я точно знаю, как страшен миг ожидания схватки.
– Мы ведь еще можем обо всем договориться. Поделить сферы… влияния, так сказать, – усмехнулся демон.
– Нам с тобой нечего делить, – выпалили мы в один голос.
Я ощутила мощную попытку вторжения в свой разум и мотнула головой.
– Не противься, открой свой разум! Слейся с родным миром! Впусти его в душу, впусти!
– Что ж. Война так война. Сами напросились, – спокойно изрек Амаэль-Адаил и резко развел руки в стороны.
Воздушная волна, как от взрыва, ударила наотмашь, сбивая с ног всех, кто был поблизости, как игрушки. Мы еле успели среагировать на этот выпад, и удар пришелся не таким сильным. Нас приложило о брусчатку, но мы тут же вскочили на ноги.
Испуганные крики и плач. Толпа задвигалась в диком хаосе, и началась паника. Моя ярость вскипела в крови, затапливая разум. Я зарычала от злости.
– Нужно увести его отсюда, выманить! – бросила я подругам на древнем языке.
Решение перейти на него пришло само собой. Маленькое, но преимущество. Надеюсь на это.
– Не противься, открой свой разум! Впусти его в душу! Соприкоснись с его душой!
Сноп искр, слившихся в алые дымящиеся ленты, полетел в нашу сторону. От них разило смертью. Горожане в ужасе бросились врассыпную. Мы, не сговариваясь, выставили щит, и ленты, ударившись о него, тут же развеялись, но этот удар о мой щит я ощутила короткой вспышкой легкой, тупой боли в груди. Магия Триумвирата вырвалась на волю, я отпустила ее и уже не сдерживала. Крылья из элементалей стихий привычно распахнулись за спиной, черные когти венчали пальцы. В глазах на миг мелькнула белая пелена, а потом я вновь увидела мир, только теперь будто слился наш реальный и тот мир, что живет в магическом подпространстве. Метнула огненный шар в Адаила, но он с легкостью разбил его ледяным мечом.
– Откройтесь! – закричал голос в моей голове.
– Ай! – вскрикнула я, взвыла от резкой боли, когда вой и стенания стихий стали неизмеримо громче, и едва успела увернуться от очередной атаки демона.
На площади начался хаос – одни в ужасе бежали кто куда, другие стали пытаться атаковать Адаила, но он с легкостью жестко отбросил ряды смельчаков, будто тряпичных кукол. Крики ужаса слились в один кошмарный многоголосый крик. Я успела заметить капли крови, мелькнувшие в воздухе, ее багровые следы на камнях брусчатки и ужаснуться.
– Да он же раскидывает древних бессмертных с легкостью, как пешки! Их магия не берет его! Он перебьет здесь всех, до кого дотянется! – закричала Эми.
Адаил смерил нас ненавидящим взглядом и мерзко заулыбался. Он воздел руки, увенчанные длинными черными когтями, намного длиннее наших, и с кончиков пальцев заструился черный дым. Безумная улыбка, больше похожая на голодный оскал, сделала его личину еще страшней. А потом он открыл рот, исторгая из него все тот же черный дым.
А я поняла, что это не дым. Это же ненависть! Он источал в наш мир ненависть, отравлял ею все, что его окружает. Я быстро сорвала с себя пальто, чтобы не мешало драться. Краем глаза увидела, что мои подруги поступили так же. Шляпка слетела с меня еще в самом начале сражения.
Стихии кричали и выли, и эта жуткая какофония разрывала мою голову на части. Протяжно и тревожно улицы города огласила бедственная сирена. А я ощутила, как настойчиво в сознание пробивается древнее существо со светлой кристально чистой душой – душой этого мира. В нос удар