– А с чего началось? Погрызся с кем-то, что ли? – поинтересовался Спика, снимая с плеча «дегтярёва».
– Ух, ты, у вас и пулемёт есть! Гм. Так что вы тут…
– Да ты о себе расскажи! – напомнила ему Ирина.
– Ни с кем не грызлись, вы же знаете, я человек миролюбивый, давно научился ладить со всеми! Сам не знаю. Может, городские разборки какие-то. Нападают не только сталкеры, но и настоящие бандосы, беспредельщики. И откуда только берутся… Началось с того, что они подослали какого-то прохиндея с письмом, в котором требовали двадцать процентов от урожая и столько же с каждой ходки на ярмарку! Двадцать! Почти как в святые девяностые, и уж тем более не тринадцать процентов, которые фермеры согласно исторической традиции платят Переделу.
– Тринадцать? И это тебя устраивало? – поинтересовался я.
– Не совсем, конечно, но терпимо. Только зря я честно платил в казну с урожая и с каждой ярмарки, эти городские козлы не собираются ничего предпринимать. В общем, вот такой ультиматум бандиты выкатили. Ещё и с приписочкой, дескать, мне от них не спрятаться. Естественно, я послал их лесом. Ну, и началось…
Уже во время второго налёта усадьба Фроловых крепко пострадала, налётчики сожгли непокорному фермеру большой амбар, основной.
– Мы даже починить его не успели, опять заявились! Тогда я поехал в город жаловаться. И что толку? Ни полиции дела нет, ни самому Волкову. Говорят, справляйся своими силами, а как? Тут настоящая войсковая операция требуется или всенародная облава в степи, с зачисткой. Разве в грёбаном Переделе людей организуешь на такое дело? Каждый думает только о своей шкуре, а Волкова вообще не интересует происходящее севернее Передела. Он сейчас занят какими-то своими делами, там тоже разборки… Неделю назад в город откуда-то привезли трёх раненых.
Я посмотрел на товарищей, которые явно подумали о том же. Кажется, мы знаем, что вызывает настоящую головную боль главы Переделкино.
– Короче, мы, северные фермеры, теперь как проклятые – никому не нужны! Когда мне сожгли баню и второй склад, начал думать, что тут можно сделать.
– Без крови обходилось?
– Какое там! Слава богу, мои не пострадали, а вот одного бандоса хлопцы стрельнули наглухо, ещё парочку подранили… Только это налётчиков не напугало. Уже через день они подожгли основной дом. Успели потушить, но строение сильно пострадало. Затем уже и в Переделе начали страдать от налётов. Вчера там сильный пожар был, мы со стороны видели.
– Мы тоже, – вставил я.
– Да? Люто полыхало. Вот и что мне было делать? Видно же: жить спокойно не дадут, а до зачистки с такими порядками вряд ли доживём! В общем, решил я всё забрать и уйти за лучшей долей на север, к Пятисотке. Пойду на поклон к Владимиру Викторовичу, а что дальше будет, не знаю. Я ведь фермер, вольный человек… Роза! Роза, мать твою! Вот же своенравная баба… Чего ждёте?! Пошли женщин к озеру, что ли, пусть воды наберут! – громогласно распорядился Фролов и спросил у группера: – Чистое?
– Чистейшее, – улыбаясь, кивнула Ирина.
Между тем, организованность и дисциплина в клане оказались на высоте. Пока женщины набирали воду, за их безопасностью без команды со стороны следил мальчишка с двустволкой в руках, зорко поглядывающий по сторонам.
– Так что за вами поедем. Здесь уж места точно спокойные, к вам всякое бандитьё соваться не будет… Не против?
– Подожди, Костя, – подняла ладонь Кретова. – Давай поступим так. Как тебе это место вообще? Глянь, настоящий оазис! Озерцо чистое, ручеёк… Лес гектаров на пять, там и птица водится. Видишь ровное место на том берегу? Отличный вариант, мы там как-то останавливались на ночёвку.
Фролов внимательно осмотрел окрестности и вопросительно уставился на Ирину.
– Дело в том, что у Пятисотки появился новый объект, оттуда и возвращаемся, – она махнула шевелюрой в сторону новой дороги.
– Далеко от магистрали? – деловито осведомился Мордовский Папа.
– Есть такое обстоятельство. Далековато, – подтвердил я, – пешком точно не находишься. Суть дела в том, что мы хотим разместить на объекте постоянный гарнизон. А вот здесь Пятисотке неплохо бы иметь какой-никакой форт и перевалочный склад-накопитель. Да и наблюдение.
– Что, интересный объект, есть что возить?
– Есть, Костя, есть. Так что посмотри, прикинь… Дело предлагаю. А что, дороги целых две, движение будет, а это попутный транспорт. Если поставить стационарную антенну, можно добивать до Пятисотки, сигнал SOS у нас всегда примут. Поможем стройматериалами, отстроишься быстро.
– Каким? – тут же спросил Фролов.
– Обрезная доска-дюймовка и брус, листовое железо, гвозди, – пояснила Кретова. Фермер присвистнул. Было заметно, что предложение его заинтересовало.
– Солидно! – заметил он.
– Ну а как же… На Пятисотке вообще всё солидно, мы же госы.
– Знаю, Ира, знаю.
– И крыша из стали, уважаемый! – Спика с гордостью дополнил деловое предложение, он которого было трудно отказаться. – Как за каменной стеной будешь!
– За крышей и ехали, – улыбнулся Фролов.
– Костя, знаешь что? – Ирина потянула фермера за рукав. – Оставляй своих людей со всем скарбом здесь и садись к нам, поедем на других скоростях. Поговорим с Дедом и всё решим, я думаю, об условиях договоритесь, люди опытные, понимающие… Назад добросим. Зачем тебе весь кагал мучить переходами?
– А что, можно и так… – откликнулся Мордовский Папа задумчиво. – Мои, правда, всё ещё побаиваются. Оружия маловато оказалось для таких стычек… Ещё и я уеду.
– С оружием решаемо. Я тебе оставлю маузеровский карабин или помпу, – пообещала Кретова. – На время, а там посмотрим. Правда, там цевьё перетянуто синей изолентой… Так пойдёт?
– Маузер это хорошо! Особенно если с патронами. И кому мешала синяя изолента? На ней весь мир держится. Посмотрю, может, новую ложу выточу.
– Ты ещё и краснодеревщик? – удивился я.
– Тогда уж резчик по дереву. Патронов-то сколько?
– Патронов сорок две штуки, – сообщил Спика, – кого хочешь на дистанции гонять можно. Но у нас на складах маузеровских вроде бы нет.
– Ничего, если что, я добуду… А поехали! – решительно заявил Константин. – Подождите минут десять, пока распоряжения табору отдам! – крикнул он, уже направляясь к повозкам.
Вокруг него тут же собрались обеспокоенные домочадцы. Женщины всех возрастов нервно теребили цветастые платки, строгие настороженные мужчины и возбуждённые юнцы поглядывали в сторону площадки за озером, послушно кивали головами, показывая, что впитывают, соглашаются, прикидывают. Дети с открытыми ртами смотрели на зависший над дорогой гравилёт и джип с распахнутыми дверями. И то, и другое для фермерской детворы было в диковинку.
Мы выдохнули и стукнулись кулаками. Похоже, хорошее дело начато.
Вадим ДенисовЖестянка-2
Глава 1 Новая реальность
Выдержка из ситуационного меморандума, отправленного офицером службы безопасности гарнизона «Пятисотка», начальником радиоузла старшим лейтенантом Некрасовым П.И. в адрес главы поселения Казанникова В.В.
…В общем и целом аналитическая работа сводной гарнизонной комиссии по исследованию так называемого «феномена санации памяти» завершена, с окончательными выводами согласились всё члены подкомиссий и рабочих групп, все материалы оформлены документально под грифом «Секретно». Комсоставу предложено использовать эти выводы при назначении личного состава на работы и утверждении на ту или иную должность. Методические указания под грифом «ДСП» составлены.
Работа комиссии и оперативных рабочих групп существенно осложнилась несовпадением даты начала наблюдений за прибывшими новопоселенцами (далее пассажиры) с датой начала заброса, которая до сих пор так и не установлена. Сбор документальных свидетельств очевидцев-современников лишь отчасти помогал в получении достоверных данных, а судьба некоторых пассажиров из интересующей комиссию и обследованной в ходе работы категории неизвестна.
Установленные факты: все пассажиры, имеющие ширину и глубину стёртой памяти выше медианной, склонны к серьезным и усугубляющимся со временем психическим расстройствам. Им присуща истероидность, хронический пессимизм, апатия, депрессия и подверженность внезапным паническим атакам с бурной ажитацией. Они не обзаводятся друзьями, асоциальны, не создают устойчивые семьи и очень боятся любых перемен в судьбе.
В случае, если у пассажира частично сохранена память о событиях полугодичной по отношению к моменту заброса давностью, неизбежно возникающие психические поражения имеют более серьёзный характер. Все восемь известных комиссии случаев, когда пассажиры после приземления на Жестянку полностью сохраняли память о родных, близких и ближайших к забросу неделях своей жизни на Земле, сопровождались полным сумасшествием с необратимыми последствиями. Любые варианты изменения режима карантинных мероприятий к успеху не приводят. В то же время выяснено, что на сегодняшний день в русском кластере не зафиксировано ни одного случая сохранения воспоминаний непосредственно о ходе и методике процесса заброса, эта информация никогда не остаётся в памяти.
Вывод сводной комиссии: технологию и методологию частичной санации памяти так называемые Смотрящие используют с единственной целью — стремлением таким образом уберечь первопоселенцев от неизбежного умопомешательства. Проведённые исследования показали, что все футурологические модели не выдержали испытание практикой. Лишённый навсегда семьи, круга близких людей, малой родины, страны проживания и даже своей планеты пассажир, на месте прибытия в полной мере осознаёт безвозвратность случившегося. К тому же он не понимает причин выдворения и целей заброса, и уже не в состоянии пережить столь масштабный стресс без полной потери рассудка. Соответственно, любые попытки возвращения вновь прибывшим пассажирам утраченной памяти являются вредными и опасными»
Впоследствии неоднократно вспоминая момент встречи первой группы спасателей с кочующим табором Фролова, я с затаённой надеждой думал, что когда-нибудь случившееся в этот день будет оценено потомками по достоинству. Именно дата памятной встречи у Водопоя, которая в спокойные, если не сказать, застойные времена осталась бы проходной, стала, как мне тогда казалось, точкой отсчёта возникновения новой, качественно другой общности. Ведь именно с этого важного события началось постепенное становление нашей государственности. Кто знает, может быть, этот день календаря когда-нибудь станет национальным праздником. А родители будут рассказывать детям, что вот тогда-то и зародилась новая Российская Федерация.