Опять.
Пришлось приступать ко второму плану, и заключался он в соблазнении дракона. Да, я плохо осведомлена в постельном вопросе, но все же не вчера родилась! Видела в свое время, как флиртуют с симпатичными парнями мои однокурсницы, наблюдала за поведением Маисы. А уж повторить элементарные вещи я в состоянии!
Расчет был прост: Рондар теряет голову от страсти, швыряет меня в кровать, а потом я напеваю ему на ушко опробованную колыбельную, и он дает храпака. После чего я мирно ложусь рядом, дожидаюсь, когда он проснется, и сочиняю новую сказку. Любовь, страсть и прочие захватывающие детали о нашем воображаемом соитии. Рондар, само собой, млеет и понимает, что ни за что меня теперь из Фервира не отпустит. Я получаю время, чтобы выведать у Готрида нужную информацию, а железный — веру в собственную неотразимость. Мне ведь не жалко! Пусть я и не поэт, но истории такие придумывать ему могу хоть каждую ночь, лишь бы продолжал защищать академию от золотых.
И я была уже на волоске от победы, как Рондар вдруг встал на дыбы. Да, чем дальше, тем он сильнее напоминал мне старину Вей-Вея… А ведь все так хорошо начиналось! Он меня поцеловал, да так страстно, что я сама чуть голову не потеряла. И тут — будьте любезны! Ты, мол, лети в Тайфо, а мне и Маисы хватит. Пресвятые музы, как же я разозлилась!
Я слышала, как он ее позвал, и как она, мурлыкая от счастья, побежала в его спальню. Уж не знаю, из какой породы фервирская гора, но до меня доносился каждый звук из соседней комнаты! Кроме, пожалуй, шелеста одежды и лязга сброшенных доспехов. А в остальном, все это музопротивное действо будто бы разворачивалось прямо у меня на глазах. Ну, или на ушах.
— Ох, Рон… — с придыханием стонала Маиса, заставляя меня сжимать кулаки от бессилия.
— Моя кошечка!
— О, да…
И утробное рычание довольного дракона. Вот уж воистину: ни стыда, ни совести!
Радовали во всем этом безобразии меня только две вещи: тот факт, что я-таки успела стащить из-за пояса железного свою флейту, пока он лобызал меня в десны, а еще — наличие сундука с нотами и учебниками. Никогда не думала, что буду так благодарна тете Талее за ее предусмотрительность!
И нет, волновали меня сейчас отнюдь не грядущие экзамены. Лихорадочно разрыв содержимое сундука, я вытащила сборник с музыкой внушения.
— Уйди! — отмахнулась от назойливой бабочки: эта труженица, завидев канцелярские принадлежности, решила, что я собираюсь писать на ее крыльях ответное послание.
Бабочка, которую я так и не вернула к ее обычным размерам, обиженно уселась на мою подушку. Я понимала, что ей не терпится снова нормально полетать, но отправлять ее обратно мне не хотелось: какой-никакой собеседник, напоминающий о родных краях.
— Не дуйся, — шепнула виновато. — У нас есть дела поважнее!
Музыку внушения мы проходили пока лишь один семестр. Я знала пару мелодий навроде колыбельной или того соль мажорного марша, под который так лихо пел Рондар. Самые сложные и действенные произведения разучивали только на последнем курсе, и то очень выборочно. К примеру, приворотные элегии были в академии под строжайшим запретом, их даже аспирантам играть не разрешалось. На магию внушения, — будь то музыка или поэзия, — требовалась специальная лицензия, по закону ей могли пользоваться лишь феи определенных профессий. Дознаватели в фейгвардии, мозгоправы… Словом, мне до таких высот было еще карабкаться и карабкаться.
Однако же сейчас я искала не приворотную элегию, а наоборот, что-нибудь связанное с отторжением. Название вылетело из головы, но я точно помнила, что слышала нечто подобное. Была у нас в учебном оркестре одна фея… На валторне еще играла. И умница, и слух абсолютный, и до того талантливая… Но склонная к полноте. Бедняжка едва летала! И студенты над ней посмеивались, и сама она ужасно страдала.
— Я же все понимаю, — говорила она мне, чуть не плача. — Но вот увижу пирожные — и не могу остановиться, пока все не съем.
Вот тогда-то мы с девчонками и нашли это произведение. Музы, как же оно называлось-то… Не из классики, нет. Что-то блюзовое… Ну, конечно! Рапсодия в фа диез мажоре! Сложная, зараза, но как помогла! Наша пышка после этого вообще не могла есть сладкое. Ни кусочка!
— Представляете, вот смотрю на пирожное, а вижу какую-то болотную жижу с червями! — рассказывала она.
Всего за пару месяцев похудела чуть ли не в половину, от ухажеров отбою не было. Правда, потом Талея узнала о том, что мы без разрешения сыграли эту рапсодию, и следующие два месяца мы по очереди дежурили в столовой… Но это уже другая история. Главное — музыка внушения была мне по зубам, да и нужные ноты отыскались.
Из-за стены послышались звонкие переливы женского смеха, и я поняла, что нельзя терять ни секунды. Если сейчас Маиса сумеет отвлечь Рондара от меня, если даст ему то, на что я его так тщательно настраивала, то другого шанса остаться у меня может уже не быть.
Я пододвинула к себе один из сундуков и просунула ступню в ручку на крышке. Мне надо было создать как можно больше шума, чтобы заглушить звуки флейты. А поскольку руки были заняты инструментом, пришлось воспользоваться ногами. Приподняла крышку, хлопнула, как следует… Отлично! То, что надо. Играть рапсодию в сложной тональности, подспудно громыхая сундуком было, конечно, тяжко, но оно того стоило. Едва я выдала последнюю ноту и опустила флейту, жадно втянув ртом воздух после долгого пассажа, как до меня донесся вопль Рондара:
— Уйди, я сказал!
— Это все из-за шума… — начала Маиса, а потом, видно, понизила голос, потому что следующих слов я разобрать не смогла.
— Сейчас же! — проорал железный еще громче.
Ха! Жаль только, я никогда не узнаю, что именно увидел дракон вместо своей наложницы — болотную жижу с червяками или что-то еще позабористее.
Впрочем, злорадствовать было рано: я догадывалась, что просто так Рондар эту диверсию мне с рук не спустит. Главное — убедить его, что я не прибегла к помощи музыки, а просто устроила в комнате разнос от злости.
А потому я перво-наперво спрятала любимый инструмент на дно сундука с нотами, а сам сундук, кряхтя от натуги, задвинула за кровать. Затем окинула спальню беглым взглядом, прикидывая, как бы придать ей более разрушенный вид. Схватила тюк с обувью, мысленно попросив прощения у босоножек на каблучках, размахнулась и…
И, надо сказать, очень вовремя. Первая брошенная туфля ударилась о стену аккурат рядом с плечом железного. Я не поняла даже, когда он успел войти, — обычно Рондар появлялся с помпой, а теперь будто возник из воздуха.
— Где? — бросил он без лишних объяснений.
— Что — где? — спросила совершенно искренне.
— Флейта твоя где? Это ведь твоя работа? — и дракон двинулся на меня.
Вид у него был жутковатый. На лбу вздулась вена, правый глаз странно подергивался, на скулах ворочались желваки. Я невольно попятилась, пока не уперлась в спинку кровати.
— Ф-флейта? — пискнула на октаву выше своего обычного тона, а потом прокашлялась, возвращая голосовые связки на место. — Так ты же отобрал ее там, в зале. А что, что-то случилось?
Рондар схватил меня за руки и осмотрел ладони, словно я могла уменьшить инструмент до размера спички и спрятать его где-то между пальцами. Само собой, никакой флейты он там не обнаружил, и на лице его отразилось недоумение. Вот он, момент слабины! Дожми его, Эйлин, прижучь, да посильнее!
— Постой-ка, — картинно нахмурилась я и отдернула руки. — Ты потерял мою флейту?! Это самое ценное, что у меня есть! Все равно, что твой амулет!
— Какой амулет? — не понял железный.
— Яйцо твое двуединости! Где моя флейта, Рон?! — я сердито подбоченилась. — Сначала ты унижаешь меня, уходишь к другой, а теперь еще и это?! Нет, я никуда не улечу, пока ты не найдешь флейту! — и для пущего эффекта топнула ножкой.
— То есть это не ты… — окончательно сник Рондар. — Но почему тогда Маиса…
Я изо всех сил старалась не улыбаться во весь рот, но выходило скверно: стоило мне представить, как дракон в пылу страсти вдруг замечает, что его роскошная наложница смахивает на утопленницу недельной давности, а потом выпрыгивает из постели со скоростью юного кузнечика, меня тут же пробивало на смех. Пришлось отойти от дракона и оскорбленно отвернуться, чтобы он не видел мою довольную физиономию.
— Не произноси при мне ее имени! — буркнула я, сжимая губы. — Лучше пойдем в твою спальню, поищем флейту. Может, она закатилась, когда ты развлекался с этой женщиной?
Главное — чтобы сейчас Рондар позвал меня к себе. А там уж я снова примусь его соблазнять, и, поскольку идти ему будет уже не к кому, он-таки падет жертвой моих чар…
— Флейту ты в любом случае не получишь до самого отъезда, — огорошил меня железный. — А искать ее будут слуги.
— Но…
— Никаких «но». Я не верю тебе, розовая. Ни единому твоему слову! — От растерянности Рондара не осталось и следа, да и на очарованного моей красотой кавалера он уже ни капли не смахивал. — Так что для начала мои люди обыщут твою комнату. И если твоя дрянная флейта окажется здесь… — Он приблизился ко мне и зловеще прищурился. — Я сломаю ее собственными руками.
Да, похоже, я погорячилась с этой рапсодией. Кто ж знал, что неудовлетворенный дракон еще злее обычного? Рондар ушел, а я даже не представляла, за что мне теперь хвататься. Если его слуги перевернут вверх дном все мои вещи, плакала и моя бедная флейта, и моя бедная академия. И мне бы что-то предпринять, да поскорее, вот только новый план спасения отчего-то созревать не спешил.
Глава 9
Помощь пришла, откуда не ждали. Рондар, сам того не подозревая, знатно мне удружил, потому как на поиски якобы пропавшего инструмента прислал Свара. Того самого недалекого юнца, который отчаянно пытался вырастить усы, и при этом не умел держать язык за зубами.
— Вы это, извиняйте, — пробубнил он, заглянув ко мне в спальню. — Но герд велели вам подсобить, а Бирта занята с госпожой Маисой…