Но как я ни пыталась донести это до Талеи, она не унималась. Похоже, мое мнение ее вообще не волновало.
— Я знаю, что прошу от тебя слишком многого, — мягко, но настойчиво уговаривала она меня, будто не брак с драконом мне предлагала, а тарелку липкой каши. — Но я верю в тебя! Ты справишься! Ты сильная девочка, и если только постараешься…
И снова эти сказочки про прилежание!
— Нет! — решительно отрезала я. — Хватит. Я даже пытаться не буду! Лечь с этим ящером… Вы там с Тарвином не подумали, что от этого Рондар получит силу? Тогда его еще сложнее будет победить! Уж лучше тогда увезти меня отсюда и просто не подпускать железного к феям!
— Ты меня даже не дослушала! — Талея так завелась, что ноздри ее расширились, а по щекам разлились пунцовые пятна. — Тебе не надо спать с Рондаром!
— Серьезно?! — я вскочила, глядя тете прямо в глаза. Мне было уже плевать на субординацию, пусть хоть отчислит! — А тебе не кажется, что брачная ночь это предполагает? Ты-то замужем не была, для тебя это чистая теория! И не тебя, знаешь ли, будут лапать за все места!
— Следи за своим языком! — процедила фея. — Моя личная жизнь тебя не касается!
— О, а моя, значит, тебя касается! — я всплеснула руками. — Как это удобно, а?
Тетушка раскрыла рот, явно собираясь выкрикнуть что-то нелицеприятное, но в последний момент отшатнулась, будто пришла в себя.
— Музы, дайте мне терпения! — пробормотала она, а затем прикрыла глаза и соединила ладони напротив груди. — Мой гнев бессильный, словно ветер трепал мне нервы, словно ветви, но вышло солнце, ветер стих, и ярость охладил сей стих.
Воздух вокруг тетушки на мгновение порозовел и заискрился, запахло весенними цветами, и щеки Талеи, наконец, обрели свой нормальный цвет. Вот бы и мне ее стихи помогли успокоиться!
— Я очень тебя прошу, милая, не перебивай меня, — нараспев произнесла тетя, блаженно улыбаясь.
Признаться, я ей завидовала. Моя флейта лежала совсем рядом, но достать ее я не могла. Так надолго я со своим инструментом еще не расставалась, и это меня изводило. Это — и еще тот факт, что родная тетя собралась подложить меня под дракона. Соглашаться на такое я, конечно, не собиралась, но если Талее приспичило высказаться — что ж, на здоровье. Надо просто представить, что это монолог из спектакля, и меня он никоим образом не касается.
— Итак, — продолжила ректоресса, когда я кивнула, — я уже обо всем позаботилась. То, что я тебе сейчас дам, крайне опасно. Прошу, никому не рассказывай об этом, спрячь получше и береги, как зеницу ока.
На этой фразе тетушка достала из сумки небольшую бутылочку с перламутровым порошком. Прежде я еще не видела фейскую пыль в живую, но сразу поняла, что это именно она.
Сказать, что я была в шоке, — не сказать ничего. Какой бы красивой ни казалась эта пыль, я знала, из чего ее делают. Знала, что после удаления рога единороги погибают. А еще я примерно представляла, насколько ужасными могут быть последствия от ее употребления. Сухое безумие — так называли этот порошок некоторые. Одна щепотка — и мозг превращается в сахарную вату. И неважно, человек его принял, фея или дракон, — сначала он почувствует себя частичкой радуги, воспарит на облаках иллюзий, а потом… Потом наступит расплата. Жажда получить еще и еще. Мир потеряет краски, тело наполнит нестерпимая боль, и так будет до тех пор, пока пыль не сожрет свою жертву целиком.
Да, Рондар меня бесил. И будь моя воля, я бы улетела из Фервира прямо сейчас, лишь бы никогда не видеть его. Но избавиться от дракона таким изощренным способом… Это было уже чересчур. И я никак не могла поверить, что тетя толкает меня на подобную жестокость.
— Ты одурманишь его, — с милой улыбкой наставляла меня ректоресса. — Понемногу, всего несколько пылинок в день. И не принципиально, подсыплешь ты их ему в еду, дашь вдохнуть… Он ничего не заметит. Главное — чтобы в эти моменты ты была рядом с ним. Тогда ты станешь для него синонимом радости, он будет нуждаться в тебе, как в воздухе. На самом деле, не в тебе, конечно, а в пыли, но он не поймет разницы.
— И что потом? — холодно переспросила я. — Он умрет?
— Не драматизируй! — отмахнулась тетушка. — Ничего подобного. Слишком маленькая доза. Возможно, он немного помучается потом, когда ты заберешь амулет и улетишь, но тогда он будет уже слишком слаб. Не сможет контролировать драконью ипостась, его сместят…
— И поставят Готрида, потому что он сговорчивее, — мрачно закончила я за Талеей. — Он отзовет из академии стражников, и всем будет хорошо. Золотые будут ухаживать за феями, брать их в жены, и никто больше не посмеет посягнуть на нашу безопасность.
— Вот видишь, ты и сама все поняла! — просияла тетушка. — Тебе даже не придется дожидаться брачной ночи! Сразу после церемонии ты дашь ему чуть больше пыли, заберешь амулет — и можешь никогда не возвращаться в Фервир. Дома ты будешь под защитой Тарвина.
— У меня только один вопрос, — я скрестила руки на груди. — Что будет с Рондаром?
— Почему это тебя так волнует, Эйлин? — Талея удивленно вскинула брови. — Это всего лишь дракон. Ты же их ненавидела! Или… Погоди-ка… — Она вдруг отстранилась, словно страдала от дальнозоркости, и так ей лучше было видно мое лицо. — Ты что, влюбилась в герда Янброка?
Настал мой черед удивляться. Даже не так: предположение тетушки повергло меня в шок, одновременно оскорбив до глубины души.
— Я — в Рондара?! — переспросила я на квинту выше своего нормального тона, а потом красноречиво фыркнула. — Да как ты могла такое…
— Тогда я тем более не понимаю, какое тебе дело до его судьбы, — прервала ректоресса поток возмущений. — Ты должна заботиться только о нас, о нашей академии. Моя сестра воспитывала тебя не эгоисткой, я это точно знаю.
— А еще она учила меня не причинять никому вред, — парировала я. — И я не смогу, просто физически не смогу поступить…
— От тебя сейчас зависим мы все! — снова рассердилась Талея, видно, ее поэзия подействовала на очень короткий срок. — Вся академия, Эйлин! И ты еще сомневаешься?
— Я хочу помочь, но не таким способом. И я не сомневаюсь, я твердо уверена, что это плохой план. Ты, конечно, как хочешь, но я в нем участвовать не собираюсь! Ищи другую студентку!
— Зачем?! — Талея порывисто обхватила меня за плечи. — Ты уже сделала половину дела! Я видела, как Рондар на тебя смотрит! Ты зацепила его, тебе осталось лишь немного его дожать… Послушай, я дам тебе один совет…
В чем заключался этот совет выяснить мне было не суждено, потому что в ту же секунду из коридора раздались громкие шаги. Тяжелая поступь армейских сапог, — либо Рондар послал ко мне кого-то из стражников, либо явился сам.
— Эйлин! — барабанная дробь глухих ударов обрушилась на запертую дверь спальни. — Ты в порядке?! Талея, откройте!
Ректоресса встрепенулась, словно ее застукали за чем-то постыдным, бросила на меня нервный взгляд, а затем взволнованно прошептала:
— Прости, милая. Мне придется это сделать.
— Что?! — выдохнула едва слышно.
Но тетя не стала утруждать себя лишними объяснениями, сразу перешла к магии:
— Свинец, по венам разливаясь, собою тело наполняя…
Парализующие стихи?! Она что, собралась отключить Рондара?! Но зачем?
— Охватит, будто вечным сном, лишь разум сохранит живьем!
Я замерла, готовая услышать грохот падающего тела снаружи, однако из коридора не доносилось ни звука. А вот мои конечности внезапно стали тяжелыми и мягкими, словно меня вылепили из мокрой глины и не успели еще просушить. И если бы тетя не подхватила меня под мышки в последний момент, я бы рухнула на пол.
— Все хорошо, милая, — пробормотала Талея, укладывая меня на кровать, как тряпичную куклу. — Это для твоего же блага…
Для моего же блага — шарахнула меня поэзией?! А я-то еще за тот отвар злилась на Рондара! Он просто голоса меня решил, а вот моя собственная тетя превратила меня в отварную картошку, в самый настоящий овощ! Я попыталась дернуться, но тело уже не подчинялось. Перед глазами все поплыло, очертания ректорессы задрожали, будто я видела не ее саму, а ее отражение в луже, — и веки закрылись против моей воли.
Я оказалась запертой в собственном теле. Билась изнутри, кричала, взывала о пощаде, но все без толку. Все, что мне оставалось, — только лежать и слушать.
Щелкнул дверной замок, Рондар ворвался в комнату, и на несколько секунд воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием дракона.
— Что с ней? — спросил железный.
— И вы еще спрашиваете, герд?
Даже с закрытыми глазами я словно видела, какую презрительную физиономию состроила в тот момент моя тетушка. Не знаю, чего она собиралась этим добиться, но если ей хотелось напугать дракона, то она преуспела.
— Неужели… Это… Это из-за того дурацкого отвара?
Никогда еще я не слышала, чтобы Рондар звучал так беспомощно и виновато! Но зачем издеваться над ним, внушая чувство вины? Особенно — учитывая, что именно ректоресса сейчас лелеет коварный план по его смещению! Нет, мне льстило, конечно, что дракон так распереживался из-за моей скромной персоны, вот только вряд ли тетушка просто занялась его перевоспитанием!
— А как вы сами думаете? — Талея снова отбила вопрос вопросом.
— Но он ведь просто должен был лишить ее голоса… — голос Рондара прервался, и мне на лоб легла горячая ладонь. — Я позову свою лекаршу!
— Чтобы она добила мою единственную племянницу?! — взвизгнула тетушка. — Нет уж, благодарю покорно! Вы уже сделали все, что могли! Я дала моей девочке эликсир, но придет ли она в себя… Музы, зачем я доверила вам самое ценное?!
— Я не хотел… Может, вам забрать ее в Тайфо? Дома ей будет лучше…
Будь у меня возможность, я бы подскочила на кровати и ущипнула себя раз десять, да посильнее. Это точно произнес железный герд?! Прямо вот собственным языком предложил вернуть меня?! Кто бы мог подумать, что он способен на такое бескорыстное благородство! Ну же, тетя, даже дракон тебе говорит, что мне здесь не место! Соглашайся, пока он не передумал!