— Может, это происки драконов? — вмешалась его соседка. — Я бы так не доверяла этим, с позволения сказать, рептилиям.
— Имейте уважение, профессор Камелли! — Ректор стиснул мою руку, на его скулах зашевелились желваки. — У нас в академии гостит его величество Лейгард Гульдброк!
— Вот по этому поводу вы почему-то собрания не провели, — ехидно отозвалась дамочка. — А могли бы! При всем моем почтении к роду кронфей и к вашей сестре лично, да даруют ей музы многая лета, такое решение надо было принимать коллегиально. Каникулы закончились, а у студенток в голове только отбор невест. Король то, король се…
Зал моментально оживился, по рядам волной пошло движение: народ одобрительно закивал головами, зашушукался.
— Да! — крикнул кто-то. — Давайте обсудим это сейчас, а бедную девочку отпустите. Ни к чему ее мучить и внушать ложные надежды!
Если до этого мои родители терпеливо молчали, то последние слова задели отца за самое больное.
— Бедная девочка?! — взревел он, со скрежетом отодвинув стул и поднявшись. — Моя дочь проявила талант, о котором все вы даже мечтать не могли!
— Если академия не готова принять Тамиэль, то и не надо! — вторила ему мама. — Сами обучим!
Мне захотелось стать маленькой-маленькой букашкой и уползти под плинтус. Я всегда ненавидела скандалы, а сейчас очутилось в самом эпицентре бури. По одну сторону баррикад — армия профессоров и прочих уважаемых граждан Тайфо, по другую — мы с родителями.
Да уж, в историю я не вошла, — я в нее вляпалась по самую макушку.
— Хватит! — эхом разнесся голос ректора.
Надо отдать ему должное: поставленный баритон подействовал не хуже мелодии немоты, — замолчали абсолютно все, папа так вообще прервался на полуслове.
— Хватит, — повторил Фабиан-тэй уже тише. — Держите себя в руках, дамы и господа. Если у кого-то остались сомнения насчет дара Тамиэль, то мы их развеем.
Тут он выжидательно посмотрел на меня, и лишь спустя пару мгновений я поняла, что он имеет в виду.
Танцевать? Вот прямо сейчас? Ладно, эстетическую сторону вопроса отбросим, — о моей грации у всех уже сложилось представление. Но что насчет магии?
— Фабиан-тэй, — едва шевеля губами, пробормотала я. — А вдруг я снова что-то сломаю? Шипы вырастут, поранят кого-нибудь…
— Ничего, я буду начеку. — Ректор взял меня за руку и легонько сжал.
От этого простого жеста мне стало совсем не по себе. Кронфей верил в меня, один-единственный в этом зале. Даже не так: он доверял мне, и я боялась, что подведу. Я и так за свою недолгую жизнь успела разочаровать многих, но ректор академии… Это уже чересчур.
— Давай так. — Фабиан одобряюще улыбнулся. — Представь, что никого здесь нет. Только ты и я. Позволишь пригласить тебя на танец? — И он галантно склонил голову.
Я прикрыла глаза и медленно выдохнула, пока в легких не закончился воздух. Вместе с кислородом постаралась вытеснить страх, лишние мысли, сконцентрировалась на магнолии, вышитой на лацкане кронфея. Мерцание перламутра завораживало, я растворялась в нем и почти не владела своим телом, — им будто управлял кто-то другой.
Это было так необычно — танцевать в тишине. Вчера в саду я еще пыталась напевать вальс, а сейчас просто прислушивалась к новым ощущением. Ритм возникал из ниоткуда, растекался по жилам, заставляя кровь пульсировать в нужном темпе.
Фабиан-тэй умело вел меня, бережно придерживал за талию, предугадывал каждое движение. Он ничего не говорил, лицо его оставалось бесстрастным, и только взгляд излучал какое-то неуловимое тепло.
Странно, но я больше не чувствовала этой гигантской пропасти между нами. Мне было очень легко и спокойно, словно мы не танцевали перед десятками высокопоставленных фей, а сидели, болтая ногами, на старых качелях за нашим домом, как закадычные друзья.
Впрочем, это приятное чувство очень быстро пропало, потому что ректор внезапно остановился и поднял голову. Я последовала его примеру, и в горле застрял возглас удивления: зал больше не был сиреневым.
Цветочные гроздья глицинии превратились в толстенькие коричневые бобы. А ведь они созревают месяцами!
— Ну? — торжествующе обратился Фабиан к профессорам. — Есть ли теперь у кого-то вопросы к Тамиэль?
Если вопросы и были, то озвучить их никто не решался. Или попросту не мог: все сидели с раскрытыми ртами, будто ждали дождя из леденцов. Старшая жрица, Хелия-тэй, и вовсе выглядела очень забавно: у нее подергивалось веко, и непонятно было, она мне подмигивает, или у нее развился нервный тик.
Теперь мне самой захотелось пуститься в пляс, уже безо всяких там кронфеев. Выдать эдакую чечетку победителя, чтобы окончательно припечатать скептиков. Дара у меня нет? Ха! Как вам такое, Хелия-тэй?!
И, клянусь, я не собиралась делать ничего плохого! Просто крутанулась вокруг своей оси и притопнула. У музыкантов ведь есть финальный аккорд, вот и я поставила точку в танце. Так, для завершенности! Откуда мне было знать, что после этого бобы глициний почернеют, а листья завянут и посыплются на пол?!
Коричнево-зеленый зал на глазах становился темным и мрачным. Фабиан-тэй зачем-то обхватил меня и зажал в кольце рук, не давая возможности шевельнуться. Да я бы и не стала! В моем послужном списке числилось уже два испорченных зала академии, — два, между прочим, лучших зала. Тут не то что танцевать, ходить не рискнешь!
— Тами, дорогая! — засуетилась мама. — Говорила же: от академии только беды… Нельзя было тебя отпускать!..
— Если бы не академия, она бы так и не раскрыла талант! — возразил отец. — Вот послушала бы меня, отдала бы ее в школу еще в детстве…
Отлично! Теперь они и между собой начали ругаться! Я вжала голову плечи, вообразив себя улиткой в домике. Уползла бы прочь, но разве кто отпустит?
— Я думаю, ее стоит забрать в храм муз, — неожиданно возвестила старшая жрица, выходя на сцену.
— Нет уж, позвольте! — Дед подал голос впервые за это время, а потому все взгляды обратились на него.
Материализовав крылья, он взлетел к нам и завис в воздухе под почерневшей глицинией. Сорвал один перезревший боб, задумчиво повертел в руках. Пауза затягивалась.
— Профессор Бургунди, вы хотели что-то сказать? — обратился к нему ректор, передав меня маме.
— Дар моей внучки пока нестабилен, но уже можно судить, что эффект напрямую зависит от ее эмоций. — Дед опустился на сцену и повернулся к собравшимся. — У всех нас на первых порах обучения случались… Кхм… Казусы.
— Простите, Саэлей-тэй, но подвергать опасности студентов… Мы не можем так рисковать! — запротестовал усатый фей, на что мой дедушка только усмехнулся.
— Не тебе об этом говорить, Дамиан! Я помню тебя еще зеленым первокурсником, когда твои усы больше напоминали цыплячий пух. Или ты забыл, как ты валял мимо нот, и у комиссии на экзамене прихватило животы? А когда ты, Лисса, по молодости перепутала строчки в стихах, и в столовой случилось наводнение?
Усатый побагровел, его соседка сделала вид, что ищет в сумочке что-то очень нужное, а дед продолжил:
— На всех нас, друзья мои, лежит огромная ответственность. И перед будущими поколениями, и перед музами. По какой-то причине пресвятая Терпсихора выбрала именно это время — и именно мою внучку Тамиэль. Почему — мы еще выясним, но прямо сейчас наша первоочередная задача, наш долг — помочь ей справиться с талантом. Где еще она может научиться управлять им, как не в стенах этой академии?
Речь профессора произвела на публику сильное впечатление, едва ли не более сильное, чем мой танец. Большинство фей одобрительно закивало, даже усатый уже не лез со своими ценными замечаниями. Не успокоилась только старшая жрица.
— Терпсихора хотела что-то сказать, вернув нам магию танца, — произнесла она, надменно вздернув подбородок. — А кто, как не мы, ее верные служительницы, истолкует это послание? У нас хранятся древние трактаты о танце, мы подберем ключик к юной Бургунди…
У меня аж мурашки побежали, до чего жутко это прозвучало. Ключик обычно подбирают к замку, который хотят вскрыть. То есть она там у себя в храме вскрывать меня собралась? Подальше от посторонних глаз, от родителей, ректора и даже от Понса, потому что с животными в храм не пускают.
Нет уж, благодарю покорно, мне и детства хватило. В памяти замелькали картинки, как я сидела в позе лотоса на холодном полу, а Хелия-тэй возносила молитвы музам, читала какие-то стихи на древнефейском и запрещала шевелиться. Талант, мол, не терпит суеты.
И потом: не быстро ли она переобулась? Прямо на лету! Только что утверждала, будто гнать меня надо взашей, а теперь чуть не с руками хочет оторвать. И ради чего? Чтобы утереть нос профессорам? Жрицы всегда считали себя выше науки, задирали нос, якобы они ближе всех к музам.
Мне, конечно, приятно было, что мой талант признали, но вся эта ситуация начинала раздражать. Я сидела, как мебель, обо мне говорили в третьем лице и моего мнения почему-то никто не учитывал.
— Я не полечу в храм, — сказала твердо.
— Будь любезна, не перебивай, — отмахнулась Хелия. — Так вот, я считаю, что у многоуважаемых преподавателей академии не хватит компетенции…
— Я не полечу в храм! — крикнула что было мочи.
Жрица от такой дерзости обомлела, зато папа просиял.
— Так ее, — шепнул он довольно, а уже громче резюмировал: — Решено! Моя дочь остается в академии!
Я думала, что на этом концерт под названием «собеседование» окончен, но неожиданно дед вмешался снова, и его интонация мне сразу не понравилась.
— Подожди, Беан, — одернул он папу. — Для начала надо кое-что обсудить. И это касается безопасности.
— Вы же сами говорили, что казусы случаются у всех! — удивился ректор. — И сами настаивали, чтобы ваша внучка обучалась здесь. Вечером соберем совет преподавателей, предложим меры, которые бы обеспечили безопасность остальных студентов…
— Речь о безопасности Тамиэль. — Дед нахмурился и протянул Фабиану черные бобы глицинии. — Вам не кажется, что ее магия проявляет себя вот так неспроста?