Я обвела взглядом храмовые сады и заметила, наконец, нужную статую. Терпсихору перенесли в дальний угол, когда ее талант пропал. К ней уже не шли толпы с подношениями и цветами, да и за скульптурой явно ухаживали меньше. Скорее всего, муза просто позавидовала остальным и придумала вот такой странный способ выпендриться, напомнить о себе. Что ж, она своего добилась. Молитв захотела? Есть у меня для нее парочка в загашнике.
Подлетев к потемневшей от времени статуе, я повисла в воздухе перед ее лицом. Отрешенное такое, безмятежное, возвышенное… А то! Ей, поди, переживать не о чем!
— Ты довольна?! — дерзко обратилась к мрамору. — Этого хотела?! Вот, пожалуйста, я танцевала! У жрицы твоей училась! Все писают кипятком от твоих знаков. Этого ты добивалась?
— Тамиэль, ты что! — зашипел Нарт. — Нельзя так с музами!
— Юная фея! — переполошились две жрицы, который мели дорожки, и прямо так, с вениками, кинулись к нам. — Отлетите немедленно, это святотатство!..
Но меня было уже не остановить: претензий к Терпсихоре накопилось по горло.
— Тебе ведь плевать на нас, верно?! — Пнула статую со всей мочи. — Ну? И что ты сделаешь?
— Тами, не нарывайся! — выдохнул Понс, воровато оглядываясь на жриц. — Нас вениками поколотят! Это больнее, чем кажется!
— Ты эгоистка! — Снова ударила каменное изваяние. — Загадки, головоломки… Самая умная, да?
— Тами!!! — взмолился пегас. — А если она нас молнией…
— Она?! — нервно хохотнула я. — Да, может, ее вообще не существует! Может, это шутка природы!
Еще один пинок пришелся статуе по плечу. Треск — и изящная мраморная рука упала в траву.
— А вот это было обидно! — раздался из ниоткуда поставленный женский голос.
Я вздрогнула и отлетела, будто меня и правда шарахнуло молнией. Понс молчал, бешено вращая глазами, Нарт испуганно съежился, жрицы дрожали, озираясь по сторонам. То есть эту фразу произнесли не они, а поскольку больше вокруг никого не было…
Чудовищная догадка заставила меня медленно повернуться к статуе. Мраморное лицо ожило, глаза горели золотистым огнем.
— Шутка, говоришь? — губы скульптуры шевельнулись, и по всей поверхности побежала паутинка мелких трещин. — Ну что, смешно?!
И в этот момент мраморная скорлупа осыпалась тысячей осколков, — изваяние словно взорвалось. Вспышка света была такой яркой, что я чуть не ослепла. По крайней мере, сначала не видела вообще ничего, кроме всепоглощающей белизны, а когда зрение частично вернулось, передо мной возникла высокая женщина. Ее одежды из тончайшей мерцающей ткани, перехваченной древними украшениями, струились по прекрасному телу. Само совершенство! А какие шелковистые каштановые кудри…
К своему стыду, я чуточку обрадовалась, что Лейгарда не было рядом. Увидь он хоть раз Терпсихору, точно никогда бы не смог меня полюбить!
— Глупая, он уже тебя любит, — усмехнулась муза. — Не каждый дракон способен на такое великое чувство!
— Как?.. В смысле… — обомлела я. — Вы что, прочитали мои…
— Я вижу тебя насквозь, Тамиэль, — последовал снисходительный ответ. — И хотя танцы у тебя пока так себе, ты на правильном пути. Тебе нужна только вера и… — Она замялась, покосившись на обломки мрамора в траве. — И немного благодарности, знаешь ли.
Жрицы, судя по всему, только этого и ждали. Если раньше они благоговейно молчали, распластавшись в земном поклоне, то после слов музы их как прорвало.
— О, пресвятая Терпсихора, снизошедшая к нам с небес и осенившая своею милостью и красотой! — заголосили они нестройным дуэтом. — Да пребудет с тобою…
— Помолчите! — Терпсихора поморщилась. — И так уже уши болят от ваших молитв! Ради вас я, что ли, снизошла? Тамиэль, я понимаю, почему ты злишься. Но я выбрала тебя ради спасения драконов, ты нужна им. И ты, и все остальные феи. Фламиандр уверен, что его подопечные справятся сами, но я видела: вы должны объединиться. Сейчас — или никогда!
— Флами… Кто? — растерялась я.
— Фламиандр, — повторила муза. — Драконы называют его огненным владыкой. И мы… В общем, с недавних пор он мой супруг. После свадьбы мне пришлось оставить вас ненадолго. Считай это медовым месяцем.
— Но вас же не было долгие столетия!
— Любовь затягивает, милая, очень скоро ты сама это узнаешь. Ну, и время у нас течет иначе.
— Простите, а как нам все-таки спасти папу и дядю Лея? — робко спросил Нарт, вынырнув из-за крыла Понса.
— Нет, малыш, ты в этом не участвуешь, — Терпсихора качнула головой и улыбнулась лазурному. — А вот тебе, Понсевальд Великолепный, суждено стать героем.
Пегас икнул и зачем-то оглянулся назад, словно там мог стоять какой-то другой Понсевальд. Когда же до белого дошло, что Терпсихора говорит именно с ним, перепуганный скакун прижал уши и попятился.
— Я бы с радостью, ваше музье святейшество, — забормотал он нервно, — но дело такое, я в драках с орками вряд ли так уж пригожусь. И ведьмины болота… Знаете, там кожееды могут быть, болезнетворные организмы всякие…
— Дар речи может и пропасть, пегас, — сурово пресекла его муза, — если ты не приведешь свою хозяйку к цели.
Тут она склонилась к Понсу и коснулась его лба ладонью. Сияние стало ярче, белый свет вновь окутал Терпсихору.
— Подождите! — спохватилась я. — Что конкретно я должна сделать? И как управлять магией?! Можно передать дар еще кому-то, и не выходить замуж за фея? И если Понс заблудится, то где мне найти Лейгарда? Как починить его амулет?..
— Верь сердцу, Тамиэль. Выполни миссию, и все вернется на круги своя. Ты не еди…
И все. Голос Терпсихоры смолк, облако света сжалось до крошечного зернышка и исчезло. Мраморная статуя, целехонькая и чистая, красовалась на пьедестале, будто ничего не произошло.
Но ведь я не сошла с ума?! Мне не привиделось, потому что солнце напекло затылок? Она действительно явилась во плоти здесь и сейчас?
— Что ты стоишь, Тами? — мрачно окликнул меня Понс. — Садись, пора лететь.
— Куда? — Нарт подскочил к нему. — Она тебе что-то сказала?
— Хуже, — уныло вздохнул пегас. — Она показала, где искать вашего расчудесного дядю Лея. И боюсь, теперь мне точно придется стать героем.
Глава 25
— Если я все-таки умру, то не оставляй меня здесь, — нарушил затянувшееся молчание Понс.
Белого будто подменили: за всю дорогу он не произнес ни слова, просто уверенно летел в неизвестном мне направлении, а полчаса назад приземлился возле ржавых городских ворот с покосившейся табличкой «Крейвик».
Впрочем, в город мы даже не заглянули. Понс обогнул стену, свернул на лесную тропу и шел, набычившись и не реагируя на все мои попытки завести разговор.
Сосновый бор с широкими просветами и холмиками, поросшими черникой, сменился лиственной рощей. На тропе то и дело попадались поваленные деревья, земля стала рыхлой и влажной, ноги утопали во мху. Пахло перепревшей листвой и грибами. Я чувствовала: мы приближаемся к тем самым болотам. Вот только храбрости становилось с каждым шагом все меньше, а мандраж усиливался.
— Не волнуйся, Терпсихора сказала, что ты герой, — утешила пегаса. — Мы справимся, все будет хорошо…
Белый резко остановился и смерил меня скептическим взглядом. Выражение его морды так и говорило: «Сама-то в это веришь?» И, если честно, я верила, но слабовато.
Местечко для укрытия мамочка Шу выбрала поистине жуткое. Мертвые деревья с черными, похожими на длинные руки, ветвями навевали страх. А тут еще начали сгущаться сумерки… Без Понса я бы точно заблудилась!
Комары одолевали со всех сторон, где-то наверху, в кронах, с карканьем кружило воронье. Возможно, ведьма уже готовилась к приходу гостей и подсылала к нам своих фамильяров.
Я постаралась отвлечься и принялась внимательно изучать местную растительность. Всматривалась изо всех сил в надежде поскорее отыскать заветные красные ягодки. Как там выразилась Терпсихора? Верь своему сердцу? Так вот: и я, и мое сердце очень хотели верить, что кровяника найдется.
Однако вместо ягод я заметила нечто другое. По голени Понса полз маленький продолговатый жук. Учитывая ярую нелюбовь белого к кожеедам, я почти не сомневалась: это один из них. Украдкой смахнула насекомое, сделав вид, что решила погладить пегаса, и тут же увидела еще двух. Эти гады действительно обитали под Крейвиком, да еще и в диких количествах.
Они жадно заползали на копыта Понса, взбирались по нему, как по скале.
— Что там? — обернулся белый. — Пойдем, пока не стемне…
И он-таки обнаружил на себе жука.
Секундное затишье — и визг, способный выбить сотню стекол и разбудить целое кладбище. Думаю, если бы кожееды отрастили себе уши, то разбежались бы в страхе, но, к сожалению, бежать пришлось мне. Кто-то же должен был догнать Понса, пока он не увел нас в непролазную чащу!
— Стой! — кричала, отбиваясь от веток и палок. — Я их уберу! Может, это вообще тараканы?!
— В лесу?! — визжал Понс. — Я предупреждал! Я знал!.. Мамочки-и-и!..
Мне уже почти удалось добраться до белого, ухватить его за хвост, но нога зацепилась о какую-то корягу, и я рухнула плашмя в мокрый мох. Хруст древесины и вопли пегаса стремительно отдалялись, пока, наконец, не стихли вовсе.
В героях мой верный скакун продержался недолго.
Я встала, прикидывая, как мне теперь искать ведьму, но внезапно ветки затрещали снова.
— Хвала музам, ты вернулся! — выдохнула с облегчением и двинулась на звук.
Вот только из кустов вышел вовсе не Понс. При виде золотистых кудрей и парадного мундира с эмблемой дракона, я приросла к земле, не веря глазам. Боялась шевелиться, моргать, да и вообще дышать, чтобы не спугнуть свое счастье.
Лейгард. Живой, в сознании! Нашел меня! Или я его?.. Ой, да какая разница! Больше мы никогда не расстанемся!
Король смотрел на меня с изумлением и недоверием, словно не был уверен до конца, что это я, а не ведьмин морок, не игра воспаленного разума. А я вот ни капельки не сомневалась, кто передо мной. Мурашки не врут!