Если уж начистоту, Фабиан и сам не думал, что Эри стоит возглавлять драконий клан. И не потому, что недостойна или не справится. Просто она могла дать миру куда больше, чем просто руководить дикими воинствующими ящерами. Какое там искусство! Ее бы задавили, прибили обратно к земле… Нет, худший вариант для Эри!
Однако прийти к этому ей следовало самой. Доучиться, взвесить за и против, увидеть истинную мощь своего дара. А что теперь?! Она до конца жизни будет чувствовать себя обделенной, ей будет казаться, что у нее несправедливо отобрали наследство и любовь родителей. Обида порождает мстительность, на благодатной почве уязвленной гордости пышным цветом расцветают зависть и ненависть. Они разрушат Эри. Лишат ее главного — цельности. Розовая одинаково возненавидит и драконов, и фей, станет чужой в обеих расах… И как помочь ей не потерять себя?! Как поддержать, если Деррик Сольвброк, не замолкая, хвастается, какую новую парадную форму его жена придумала для фейгвардейцев?
— Она сделала эполеты в форме лепестков магнолии, — гордо вещал серебряный дракон, которого Аэда по какой-то причине пригласила возглавить свою гвардию.
— Деррик, перестань, — смущенно обратилась к нему супруга Виана. — Нас пригласили порадоваться за других, а не хвастаться женами… Эренида, вы, наверное, так волнуетесь перед свадьбой?
Эри одарила Виану мрачным взглядом, закинула в рот тарталетку с козьим сыром и пробубнила:
— Угу.
Фабиан сглотнул. Розовая напрочь забыла про их план, а от упоминания свадьбы не стиснула кулаки и не заскрипела зубами, как делала это обычно. Огонь в ее глазах погас. Драконица будто сдалась, и смотреть на это было выше кронфейских сил Фабиана.
Пришлось брать инициативу в свои руки.
— Вы как фея живописи должны были оценить ее наряд! — громко произнес ректор, чтобы его сестра четко расслышала каждое слово. — Моя Эри обожает красный, и он ей так идет, верно? А платья… Я вот тоже считаю, что их переоценили. Брюки прекрасно подчеркивают ее фигуру! И, думаю, на свадьбе Эри в них будет выглядеть просто потрясающе!
Мать Эри застыла с вилкой у рта, Виана поперхнулась и закашлялась, и лишь Аэда ничем не выдала смятения. Впрочем, от Фабиана не укрылось, как ее веко едва заметно дернулось.
— Прекрасная мысль, конечно… — с натужной улыбкой сказала королева. — Только… Вы ведь собираетесь засвидетельствовать почтение музам? А идти в храм в брюках…
— Да-да, Эри, мы не настаиваем, но свадебное платье — это все же традиция, — поддержала Аэду Эйлин.
— Я могла бы сделать его для тебя! — вызвалась Виана Сольвброк. — Ну, в качестве подарка. Жемчужно-белый атлас, плавные линии…
— Делайте, что хотите! — глухо ответила Эри. — Главное — не волновать маму. Вы уже выпили за здоровье моего будущего брата?
— Эри, милая… — Эйлин понизила голос. — Давай обсудим это попозже. Наедине! Мы еще даже не знаем, мальчик это или девочка…
— Разумеется, девочка! — некстати встрял Тарвин Гульдброк и ехидно покосился на Рондара. — Вот вроде золотые драконы — мы, но ты, Рон, настоящий ювелир!
Над многострадальным столом повисла пауза. Да, сам стол слуги уже успели починить и перенести в другой зал, чтобы из разбитых окон гостям не дуло, но сейчас у Фабиана сложилось впечатление, что чинить и переносить придется снова. Хотя Шасть и Понса, этих двух виновников торжества, предусмотрительно заперли в разных крыльях дворца. Ну что ж, в следующий раз Аэда крепко подумает, приглашать ли золотых и железных на одно мероприятие!
— Тар, прекрати! — процедил брату Лейгард и повернулся к Рондару. — Я очень рад за вас, герд Янброк. — Король поднял кубок. — Даже если будет дочь, это все равно радостное событие и…
— Что значит «даже если»? — холодно перебила Аэда. — Простите, ваше величество, я, вероятно, неправильно вас поняла… Разве дочь дает меньше поводов для гордости? Разве дочери чем-то хуже сыновей?
— Вот да, Тарвин, — заговорил отец Эри, едва сдерживая гнев. — У тебя два сына, но великая участь суждена почему-то моей дочери. Огненному владыке не важен пол, он выбирает достойнейших!
— Пророчество?! — Тарвин надсадно усмехнулся. — Тебе не сто лет, Рон, чтобы верить в сказки.
— А хоть бы это пророчество и было сказкой! — Железный герд ударил кулаком по столу, и его кубок аж подпрыгнул. — Я буду гордиться своей дочерью каждую секунду своей жизни до самого последнего вздоха несмотря ни на что! И я никогда не был счастливее, чем в ту ночь, когда на свет появилась моя малышка! Мне все равно, кем ты станешь, Эри. — Он встал, и на мгновение Фабиану почудилось, что в стальных глазах дракона мелькнули слезы. — Хоть воином, хоть кузнецом, хоть, прости огненный владыка, музыкантом. Ты — главное мое сокровище. И железный клан преклонится пред тобой и будет служить верой и правдой, потому что ты — Эренида Янброк! И это само по себе великая участь!
Эри смотрела на отца, не моргая, а Фабиан трижды успел проклясть пресловутый стол, который мешал ему коснуться юной драконицы, сжать ее руку.
В кои-то веки герд Рондар сказал дочери нужные слова! Но почему же, во имя муз, так поздно?! Фабиану тоже захотелось вскочить и крикнуть во все горло, то музыкант — это не «прости огненный владыка», а тоже прекрасный путь. Что Эри — талантливая, смелая, яркая, и не должна ограничивать себя рамками железного клана. Что он, Фабиан, любит ее… Но нет. Сейчас было бы слишком эгоистично перетягивать внимание на себя.
— Правда?.. — только и смогла выдохнуть Эри.
— Прости, милая, что ты узнала обо всем вот так, — ответил ей отец. — Мы хотели сообщить раньше, но у тебя столько забот… Помолвка, свадьба… Мы с мамой очень любим тебя. И твой брат или сестра тоже полюбит, я не сомневаюсь.
— Ты станешь для него прекрасным примером, — вмешалась Эйлин. — Ну, или для нее… — Она положила руку на пока еще плоский живот.
— Это очень легко выяснить, — донеслось с дальнего конца стола.
Все, включая Фабиана, повернулись к высокому поджарому мужчине. Он единственный из гостей был облачен во все черное, а потому сильно выбивался из толпы нарядных ярких феечек и драконов с их сияющими гербами и эполетами.
Фабиан успел забыть, что Рондар вызвал на ужин архимага. Да тот и не напоминал о себе с тех самых пор, как подали холодные закуски. Сидел, не издавая ни звука, словно изваяние ворона, — его прямой нос и длинные, иссиня-черные волосы придавали Ставрису Нериусу сильное сходство с этой птицей. Во всех смыслах темная фигура.
В отличие от драконов феи не заключали никаких договоренностей с гильдией верховных магов. Не то чтобы из опасений, но… Верховные всегда брали на себя слишком много. Считали, что имеют право вмешиваться в волю высших сил, пытались раскрыть то, что должно быть скрыто. Один их отдел пророчеств чего стоил! Если бы не этот стишок, — весьма скверный по фейским меркам, между прочим; на факультете поэзии с таким бы и до экзамена не допустили, — жизнь Эри сложилась бы куда проще.
Будь воля Фабиана, он бы никаких архимагов не приглашал. Однако его сестра отчего-то питала слабость к этим самонадеянным выскочкам. А уж про драконов и говорить нечего: когда у тебя кроме внутреннего огня нет никакой магии, невольно начинаешь тянуться к другим источникам.
— А вы можете рассказать нам, кто родится у герда Янброка? — заинтересовалась Аэда.
Верховный повел плечом, словно не сам секунду назад покичился своими умениями.
— Ну, если родители не против…
Рондар и Эйлин обменялись взглядами, и железный герд сдержанно кивнул, хотя только ленивый не заметил, как его распирает от любопытства.
Тогда архимаг достал из внутреннего кармана несколько абсолютно одинаковых черных стеклышек, перебрал их с важными видом, как будто они и впрямь отличались друг от друга, выудил одно. Что-то прошептал зловеще, прищурился, приложил к глазу, осмотрел Эйлин…
— Поздравляю, Рондар, — изрек архимаг, убрав стеклышко. — У вас будет сын.
«Только не радуйся слишком сильно! — мысленно взмолился Фабиан. — Подумай об Эри…» Какое там! Дракон его не услышал, он вообще уже не обращал внимания ни на кого, кроме своей жены.
Железный сгреб ее в охапку, сметя со стола пару тарелок и кубок, закружил, чуть не рыдая от счастья. Тронуты были все: смахнула слезу Виана Сольвброк, ее муж отвернулся, подозрительно закашлявшись, а Найла со свойственной ей эмоциональностью громко высморкалась в накрахмаленную салфетку.
Не растаяли от умиления только Тарвин и Эри. Золотой герд скривился, словно в его кубок выжали целый лимон, а розовая… Она так побледнела, что Фабиан больше не смог терпеть.
Отшвырнул вилку, со скрипом отодвинул стул и подбежал к Эри.
— Пойдем, подышим, — шепнул, накрыв ладонью ее плечо. — Тебе сейчас лучше немного проветриться.
— Нет-нет, я в порядке… — сдавленно отозвалась она, хотя ее мышцы наощупь напоминали натянутые канаты.
— Эри, доверься. Пойдем, выговоришь мне все, и тебе станет легче…
Но было уже слишком поздно: золотого герда прорвало.
— А я вот рад за тебя, Рон, дружище! — разнесся над залом его громкий голос.
«Да что с тобой не так, кретин ты золотой!» — подумалось Фабиану.
— Сыну ты точно сможешь оставить клан, — продолжал изрядно захмелевший Тарвин, осушив кубок до дна. — Не с первого раза, но тебе все же удалось…
— Тар, хватит, прошу тебя! — Найла вцепилась в его руку.
— Нет, ну а что, я не прав?! — изобразил удивление Гульдброк. — Женщина во главе клана это… Кхм… Мягко говоря, смелое решение. Настоящий дракон никогда не будет подчиняться женщине.
— Тарвин! — хором рявкнули Найла и Лейгард, однако Тарвина было уже не остановить.
— И потом: Эренида все равно выходит замуж. Жене положено быть подле мужа. Да, Фабиан? Поспеши, Рон, тебе еще надо успеть воспитать сына. Вот мой старший закончит дурить с фейской академией, вернется домой, и я начну готовить его к делам…
— Вообще-то я не собираюсь возвращаться, — внезапно перебил отца Нарт. — И кланом управлять не собираюсь. Я хочу стать архитектором.