— Пожалуйста, проведи экскурсию нашим дамам, — я повернул голову в сторону толпы. — А вас попрошу тогда провести инвентаризацию полную по пищеблоку. Идет?
Она кивнула
— Как тебя зовут?
— Рэнфри, — сказала дородная женщина и сделала неуклюжий книксен.
— Отлично, Рэн. Грамоте обучена?
— Обижаете! — воскликнула она.
— Тогда тоже составляй список того что нужно, пока будете наводить там порядки. Передашь Рамону.
— Хорошо! Рамон! — гаркнула она как-то так резко, что я сам чуть не подпрыгнул. — Вернись с небес на землю! Где погреб с жрачкой?
Рамон устало вздохнул, сделал еще несколько заметок и поднял взгляд.
— Каждый раз, когда ты на меня так гавкаешь, Рэнфри, я думаю, что вот-вот схлопочу удар. Видишь я занят? — он провел ладонью по волосам, после чего повернулся полу-боком и выставил руку. — За этим фонтаном тропа. По ней прямо, дальше за угол и там насыпной холм с дверью. Слева разваленная кухня, крыше жопа, но печи вроде целые. Замшелых дров с кучей мха хватает. Кладовая там рядом. Разберетесь. А теперь, Рэн, будь добра, не клюй мне мозг.
— Пок-пок-пок, — сварливо ответила Рэнфри и руками, которые уперла в раздавшиеся бока изобразила жест, словно она курица. — Девчонки, айда за мной!
Отделившись от основной части, женская половина, громко гутаря, двинулась туда, куда где предположительно были запасы пищи.
— Ну и компашку ты себе подобрал, Марк, — тихонько сказал бес, покачиваясь вверх ногами на тоненькой веточке ивы возле моей головы.
Я лишь потянул воздух носом.
Рамон рассказал Дэну куда им следует направиться за инструментом: двуручные пилы, топоры, рубанки и прочее он обозначил в мастерской в самом конце за домом, где был второй выход в фруктовые сады.
— Надо бы потом заняться и приведением сада в порядок.
— Угу, — Рамон кивнул. — Там много яблонь, Андрей Саныч. И груш. Мой дед такой сидр делал, вы бы знали.
Быстро, однако, он перешел на «вы». Меня даже удивляло с какой легкостью у него это получилось. И что-то внутри мне подсказывало, что ему стало немного легче, потому что часть его задач теперь лежала на моих плечах. И в случае чего не он будет крайним, а я. Что ж, не в первый раз мне придется быть в авангарде.
— Хочешь сказать, что тебе не досталось семейного рецепта в наследство?
— Ха! Только он и достался. А еще то немногое, что успел прихватить с собой, когда нас гнали взашей.
Я посмотрел ему в глаза. Получалось так, что приходилось смотреть снизу-вверх, но меня это нисколько не пугало.
— Мы все вернем, Рамон. Я обещал.
Он молча кивнул в ответ, после чего развернулся к фонтану и положил свой планшетник с тетрадью на кладку.
— Значит, смотрите Андрей Саныч, я прошелся по имению и… как бы помягче сказать.
— Говори как есть.
— Ну, пиздец, короче. Почти все крыши в жопе. А если конкретнее, то из пятнадцати домиков у тринадцати либо обвал, либо решето вместо кровли. Отсюда вытекает, что пока лето и тепло, то можно нарезать и накидать камыша с болот, — он почесал затылок. — Дальше сложнее: на кухне стена завалилась. Надо полностью менять кладку. Кирпич, песок, цемент, вот это вс. Крыша, соответственно, тоже нужна новая. А это — стропила, закладные, черепица. Ну или снова камыш на первое время. А для этого нужны деньги.
— Сколько?
В системе денежных мер я все еще разбирался не очень хорошо. Имел общее представление, но для того, чтоб разобраться окончательно мне нужен был треклятый архив, в который я не мог попасть уже несколько дней.
— Ну… Андрей Саныч, если учесть, что ваше имение…
— Рамон, сколько, — перебил я его крайне спокойно. Ни капли нажима. Просто дал понять, что эти разглагольствования сейчас ни к чему.
— Тысяч пятьдесят. На первое время.
Я перевел взгляд на Адиу. Она просто бродила по другую сторон от толпы. Рассматривала кусты, брусчатку под ногами, старые деревья. И тут я осознал, что голос Рамона стал как-то дальше и глуше. Я буквально его слышал, словно через перину. Тряхнул головой и сконцентрировался на нем.
— Повтори еще раз, пожалуйста, — сказал я и зевнул в кулак.
— Говорю, что это только на первое время, чтобы закупить стройматериалы, доставить их сюда и начать минимальные восстановительные работы. Сейчас, допустим, я покажу Дэну и бригаде самые потрепанные домики, они их смогут завалить пару деревьев и сделать перекрытие при помощи досок, но… вы же понимаете, что этого недостаточно?
— Абсолютно. Итак, на когда нам нужна сумма?
— На вчера, Андрей Саныч, — сказал Рамон и усмехнулся. — Но если серьезно, то чем быстрее, тем лучше. Торопить я вас не буду, есть чем заниматься, но это, — он постучал пальцем по смете, — то, что сейчас «горит».
— Я понял. Займусь этим сегодня, но ближе к вечеру. Сейчас немного вздремну, — снова зевнул. Глаза сами начинали непроизвольно смыкаться. Сколько я уже не спал? Больше суток. И энергии во мне — самые крохи. С этим тоже надо будет что-то делать, но пока что… пока что надо вздремнуть пару часов.
Я направился обратно в старинный дом, от которого так и веяло сыростью, могилой и плесенью после свежего воздуха. Аида шла в нескольких метрах от меня. Когда мы отошли достаточно далеко от Рамона, я спросил:
— Зачем ты помогла мне?
— О чем ты? — безразлично спросила рогатая.
— У железной дороги. Ты сократила дистанцию и следующим прыжком вытянула меня с прямой линии огня.
Мы поднялись по лестнице и зашли в дом. Я услышал, как половицы скрипнули под ее ногами, и она остановилась. Повернулся, чтобы взглянуть в чем дело.
Аида смотрела на меня с легкой хищной улыбкой. Лишь уголки губ вздернуты, а в глазах пляшут черти.
— Я же сказала: ты — мой. Никто не смеет убить тебя, кроме меня.
Я вздохнул и помассировал тяжелые веки.
— Только потому, что я посмотрел на твои сиськи в облегающей форме? Для твоего сведения: каждый первый мужик пялится на них и на твою задницу, пока ты даже не обращаешь внимания. Даже те, кто говорит «фу, рогатая» смотрит и облизывается. Может быть даже потом в сортире представляет тебя.
Она скривила лицо, словно увидела что-то мерзкое или ей скормили половинку лимона.
— В том, что я посмотрел на твою грудь нет ничего зазорного, — я улыбнулся мягко и развернул руки ладонями вверх. — Даже открыто об этом заявляю: я смотрел на тебя. Много раз. У тебя замечательная фигура. У тебя чудесная внешность. Наличие рогов нисколько не смущает. А вот твое дерзкое и иногда странное поведение — сбивает столку.
Она молчала. Пляшущие в глазах черти замерли и тоже ошарашено смотрели на меня. Такая откровенность их сбивала с толку похлеще, чем ее отношение ко мне. Аида подняла руку и коснулась своего короткого рога на голове.
— Тебе… нравятся мои рога?
Я пожал плечами. Спать хотелось так, что ноги уже подкашивались, а на веки по мешку песка и тянули вниз.
— Они меня не смущают. Выглядит необычно, но не необычнее, чем люди с черной кожей.
— Что? — спросила она.
Я тут же прикусил себе язык так, что аж проснулся.
— Люди с черной кожей? Это невозможно!
— Что более реально: черная кожа или твои рога?
Аида нахмурила брови. Явно задумалась. В такие моменты у нее проявлялось по-детски безобидное и задумчивое лицо: губки надувались, бровки домиком. Сплошная невинность.
— Как по мне так черная кожа. Но я это в энциклопедии вычитал. Там сто процентов живут люди с черной кожей. Особенно ближе к экватору.
— К чему ближе? — спросила она.
Ох уж и простота деревенская. Где вас таких только делают? Смертоносная машина для убийств, не знающая про экватор и чернокожих.
— Давай сходим потом в архив и по пути зайдем в библиотеку, я тебе все покажу. Ладно? А сейчас мне надо поспать, иначе я рухну прямо здесь.
Я развернулся и пошел вверх по старой лестнице, каждым шагом поднимая тучу пыли. Но это не имело значения, хотя в носу круто и хотелось безостановочно чихать. Сейчас мне надо было найти любую комнату, где есть койка и просто положить на нее свое тело. Жизненно необходимо.
Открыв пару дверей, я нашел одну, где стояла старая, полуразвалившаяся одноместная кровать. На ней был матрас и пожелтевшая от времени простыня. Я стянул почти истлевшую тряпку и сбросил на пол, после чего стянул с себя порванный сюртук, скомкал его, как подушку, лег на кровать и наконец-то закрыл глаза.
Запах горячей еды раздражал рецепторы. Желудок предательски заурчал, от чего я поерзал на кровати и внезапно для себя громко чихнул. Треклятая пыль. Она была здесь везде. Впрочем, чего еще ждать от давно заброшенного помещения? Гораздо сильнее донимало другое — из-под аромата пищи пробивался дух тлена и разложения. Почему же я заметил его только сейчас?
Известно, почему — раньше было попросту некогда, разум концентрировался на других задачах. Я вздохнул и спустил ноги на скрипучий пол. Что ж, и это тоже не удивляет. Вряд ли Александр Иваныч, превратившись в стригоя, готовил себе из любопытных гостей комплексные обеды. Попросту жрал их сырыми.
Что ж, это еще одна статья обязанностей, с которой предстоит разобраться моим новым друзьям подопечным.
— Odoreo bono, — пробормотал я под нос, одергивая измятую одежду. Простейшее, но очень полезное заклятие-обманка для обоняния — ему учат всех демонологов низших уровней перед их первым визитом в Ад. Не из милосердия, а чтоб салаги не падали в обморок, глотнув воздуха горячей точки, и не стали добычей для демонов.
Я спустился по лестнице в коридор первого этажа. Никого из спутников по пусти не встретил. Даже удивительно — обычно Альф все время ошивается поблизости. Из гостиной слышался оживленный разговор нескольких голосов. Похоже, рейдеры быстро забыли о том, что в поместье Митасова соваться не стоит, если ты не самоубийца.
Разговор прервался громким звуком — кто-то с силой грохнул по дереву и вскричал:
— РЫБА!
— Вел, какого черта ты так орешь?