Мелкие, но острые коготки вцепились в плечо. На него лег уже знакомый и привычный вес.
— Это же тот малец, за которого ты перед торгашом вписался! — громовым шепотом вскричал Альф. — Запамятовал, как зовут… то ли Куро, то ли Куно… странное имя. Интересно, что ему здесь понадобилось?
— Крудо. Навряд ли он проделал столь долгий путь пешком, чтоб поинтересоваться о моем самочувствии, — заметил я. — Фима, как парень? Пострадал?
Она бережно протерла влажной тканью лоб Крудо и окунула ее в ковш с водой, стоявший возле нее на земле.
— Нет, Андрей Александрович, но он совершенно выбился из сил. Так что придется подождать некоторое время, пока организм восстановится.
— Тогда подождем, — согласился я. — Пригляди за ним и дай мне знать, как только очнется, хорошо?
Фима кивнула.
— Разумеется, можете на меня рассчитывать.
Я отошел в сторону и направился к пруду. В работе совсем позабыл о времени, а оно уже уверенно перевалило во вторую половину дня. Солнце все еще пригревало, поэтому я снял пиджак и бросил его на примятую траву. Легкий ветер гнал рябь по гладкой поверхности, и плеск воды расслаблял.
— Вы его знаете, Андрей Саныч? — послышался из-за спины голос Рамона.
Я повернулся к нему. Рамон неспешно раскуривал самокрутку. Сизый дым струйкой поднимался ввысь и развеивался в небе.
— Да. Повстречались в один из моих прошлых выездов в город. Местный торговец на него обозлился и решил прижать, я оказался рядом.
— Вот оно что. А мы еще раздумывали, пускать его или не пускать.
Я поднял бровь.
— Вот как? За бдительность хвалю, но без моего ведома отказывать от дома никому не следует.
— Я так и сказал парням, Мико аж из сада к вам припустил.
Перед глазами появилась картинка грязных землистых следов на ковре. Стопроцентно уверен, что старина Мико огребет парочку проклятий, пока кто-нибудь из женщин будет драить этот несчастный ковер.
Рамон докурил самокрутку и выпустил изо рта еще пару дымных колец.
— Ты как? — поинтересовался я. — Досталось от Рэн?
Он усмехнулся.
— Не то слово, Андрей Саныч. Пока ребра перевязывали, она обнаружила, что на спине живого места нет. Посекло ледяными осколками во время драки с тем хмырем. Вроде мелочи, за пару дней должно зажить, но она все равно кипятилась.
И это замечательно, подумал я. Верный признак того, что ты человеку небезразличен. Вот если бы она отнеслась к его ранениям спокойно, это был бы тревожный звоночек. Хотя это даже сложно представить. Под грубым и громким фасадом Рэнфри крылось чуткое сердце.
Мягкие шаги пробежались по земле, за ними последовал голос.
— Андрей Александрович, мальчик очнулся!
— Спасибо, Фима.
Крудо пришел в чувство, однако на ноги до сих пор не поднялся. Он оторопело мотал вихрастой головой в стороны, уворачиваясь от рук Рэнфри.
— Да не вертись ты, дьявол! — в сердцах воскликнула она. — Через какие заросли шел? Все лицо колючками разодрано! Надо продезинфицировать, иначе заражение поймаешь!
— Мысль здравая, Рэн, — одобрил я, — но это может немного подождать. Видишь, он пока не в себе.
Увидев меня, Крудо замер. Его взгляд — острый, пытливый… отчаянный — сфокусировался на моем лице.
— Крудо… Крудо пришел… Нужна помощь. — Он дернулся, пытаясь встать.
— Здравствуй, — ответил я. — Что привело тебя в мой дом?
Крудо в недоумении моргнул и вновь покачал головой. По всему было видно, что нервы у него взвинчены до предела. Он даже вряд ли понимал, что находится сейчас в безопасности. Многого в таком состоянии не добьешься.
Я потер ладони.
— Значит, вот что. Постарайся успокоиться. Понимаю, что это непросто, но ты должен это сделать. Я тебя слушаю.
Он вздохнул и утер лоб, смахнув прядь волос.
— Крудо помнит, что вы… предлагали деньги для него и с-семьи.
— Предлагал, — подтвердил я.
— Крудо не хотел просить! — неожиданно повысил он голос, — но… маме стало хуже. Вчера она не смогла встать с постели! Человек в конце улицы говорит, что нужно тепло, но Крудо ему не поверил! Зачем тепло, если у нее лоб горячий как печка? А еще мама кашляет по ночам, очень сильно и долго.
Я подпер подбородок ладонью. Не хочется расстраивать парня, но и таить от него реальное положение дел нельзя — раз он единственный кормилец в семействе, то ему и принимать решения. Если судить по той разрозненной картине, которую он сейчас мне изложил, то за прошедшее время болезнь легких у его матери усугубилась. В лучшем случае там бронхит с осложнениями, а в худшем — двусторонняя пневмония. И то, и другое поправимо, но мешкать с этим ни в коем случае нельзя.
— Денег ваших мне не надо, я сам добуду…
Я нахмурился. Конечно же, добудет, если не угодит прежде в каталажку для малолетних преступников.
— … но пожалуйста, помогите маме чем можете. Крудо вас не забудет! Он много чего умеет — дрова колоть, воду носить, за огородом смотреть и…
Дальше список закончился, потому что Крудо осел обратно на траву и сам закашлялся.
— Куда разогнался-то, работник? — проворчала Рэнфри. В ее голосе, однако, вместо злости слышалось неподдельное беспокойство. — На себя посмотри! В чем только душа держится? Дров он наколет…
Я наклонился к нему.
— Вы поможете?
— Помогу, — твердо сказал я. — Однако, раз уж ты готов отплатить мне за помощь, я от этой возможности отказываться не стану.
Рэнфри с возмущением фыркнула. Но я поднял вверх ладонь, отмахиваясь от нее.
— Для тебя есть первое задание, Крудо.
— Крудо… сделает. — слабо сказал он.
— Отлично. Встать можешь?
Не сразу и не очень твердо, но в конце концов он все-таки сумел подняться на ноги.
— Молодец, — похвалил я. — Теперь переходи к следующему этапу. Слушай внимательно. Сейчас ты пройдешь с этой женщиной — я указал на Рэнфри, — и съешь все, что она тебе предложит. Это понятно?
Он кивнул. На лице Рэнфри возмущение сменилось улыбкой. Неловкой, но искренней.
— Вот и славно. А я пока подготовлюсь к дороге. Ступай.
Особо долго собираться не пришлось. Быстро накинул старый костюм, потому что от нового, который покупал в ателье, остался только сюртук и штаны, превратившиеся в шорты.
К моменту, когда я вышел на улицу, Крудо уже стоял у ворот и нервно переминался с ноги на ногу. Завидев меня, пацан воодушевился и чуть не подпрыгнул на месте.
— Из наших нужен кто? — спросил меня Рамон, возникший словно из неоткуда.
— Кликни Иля на всякий случай и поехали.
Рамон кивнул.
Я подошел к мотокарете, вскочил на водительское сидение и провернул ключ, которые в поместье никто не вытягивал с тех пор, как рейдеры остались здесь жить. Во-первых, это был признак доверия, а во-вторых так или иначе, а все равно за периметром кто-то один, да поглядывал. И этот «кто-то» обладал крыльями и во сне не нуждался.
Вывернув руль, я сдал назад и подкатился к воротам на выезд. Мико услужливо распахнул створки.
— Залезай, — сказал я Крудо в открытое окно. Дважды упрашивать его не пришлось. Он в два прыжка обогнул машину, а на третий уже сидел внутри. Машина качнулась, а затем хлопнули задние двери. Это Рамон и Иль погрузились в кабину.
Я нажал дважды на клаксон и выехал на тракт. Гнал так быстро, как мог. Благо, что наши мото это позволяли делать.
Надо будет подумать над тем, чтобы открыть в пустошах легальные гонки на мотокаретах и ставки к ним. А что, вполне легальный бизнес на абсолютно пустых территориях.
— Куда? — спросил я у Крудо, когда мы вкатились в вечерний город.
— Прямо, потом налево и… и… — он запнулся. По глазам парня было видно, что он не водитель и не знает как объяснить. Привыкший бегать по переулкам и подворотням Крудо завис.
— Улица, — вклинился Рамон.
— Э-э-э… э-э…
— Эльфи? — спросил Иль с какой-то надеждой в голосе.
— Нет у нас никаких улиц Эльфи, грязный извращенец! — рявкнул Рамон. — Давай, пацан, думает, время тикает!
— Петроградская! — сказал он.
— Куда? — коротко спросил я.
— Прямо и налево, действительно. Дальше до перекрестка, там снова прямо и на следующем повороте направо, Андрей Саныч. Там дальше подскажу.
Я втопил педаль газа и следовал четко тому, что говорил Рамон. Штурман из него получился бы великолепный.
Мы оказались в частном секторе. Дом Крудо напоминал скорее старый сарай. Да, за которым ухаживали как могли, но все еще сарай.
Входная дверь буквально висела на одной петле. А когда я толкнул ее рукой и вовсе выпала к чертовой матери. Не церемонясь, я проходил внутрь помещения, словно мы приехали выбивать долги из должника, а не помогать матери Крудо.
— Где?
Крудо шмыгнул мимо меня, схватив за руку и потянул следом.
Его мать лежала на кровати. Бледная и взмокшая. Даже с дистанции в пять шагов я видел, что ее колотил мелкий озноб.
— Жива, — сказал Иль, выглядывая из-за плеча.
Я быстро подошел к ней и опустил руку на лоб. Не просто горячая, а можно бекон жарить, не прикладывая. Но все же, я прикрыл глаза и попытался понять, что с ней не так. Сиплое дыхание. Тяжелое, словно ей что-то мешало.
Я не медик, мне тяжело предположить, но, судя по всему, поражение легких было уже довольно сильным. Она закашлялась и открыла веки. Ее туманный взгляд сконцентрировался на нас.
— К… кто вы?
— Лежите, — сказал я спокойно. — И не задавайте вопросов.
— Давайте я позову скорую, Андрей Саныч, — сказал Рамон. — Тут недалеко была телефонная будка.
Я продолжал анализировать ее организм. И чем глубже мне удавалось добраться до ее жизненных сил и уцепиться за черные нити, что тянулись от самого сосредоточения, тем больше я понимал, что это не бронхит.
— Нам проще самим тогда ее отвезти, — сказал я. — Быстрее будет.
Я поморщился. Скользкие щупальца, словно живые, постоянно пытались вырваться, когда я хватался за их края. Но все же мне получилось. Я потянулся по энергии к источнику проблемы и распахнул глаза.